Лекарь в мире ЗОМБИ 5 - Сергей Леонидович Орлов

секунда растягивалась в вечность. Холодный пот заливал глаза, мышцы горели огнём. Я понимал, что проигрываю эту схватку, что краденой силы не хватит надолго, что старик медленно, но верно преодолевает моё сопротивление.

Нож уже практически касался меня снова, когда я собрал последние остатки воли и решился на отчаянный ход…

— Не сопротивляйся, глупец, — прошипел старик. — Твоя судьба предрешена! Улей ждёт тебя… ждёт твою энергию!

— Нахуй твои предсказания, — я собрал остатки сил и резко пнул его ногой в живот, вкладывая в этот удар каждую оставшуюся крупицу энергии.

Старик отлетел на несколько метров, врезавшись в группу своих последователей. Они пошатнулись, как кегли, но быстро восстановили равновесие. Я попытался подняться с алтаря, но тело едва слушалось — мышцы были словно желе, а в голове стоял туман от боли и истощения.

Не успел я сделать и шага, как один из культистов прыгнул на меня сзади. Я уловил движение краем глаза, но среагировать не успел — слишком медленно, слишком слабо. Удар пришёлся между лопаток, вышибая воздух из лёгких. Я пролетел через всю площадку и с грохотом врезался в огромный котёл, стоявший у края ритуального круга.

Металлическая ёмкость, не выдержав силы удара, покачнулась и опрокинулась, окатив меня странной синей субстанцией с головы до ног. Густая жидкость, похожая на расплавленный металл, но холодная как лёд, потекла по лицу, попадая в глаза, нос, затекая в раны и царапины. Вкус — как смесь металла, лекарств и чего-то очень горького. Я захлёбывался, пытаясь откашляться, но часть жидкости уже проникла внутрь, скользнув по горлу в желудок.

Эффект наступил почти мгновенно. Звуки словно отдалились, превратившись в приглушенное эхо, будто я оказался под толщей воды. Голоса культистов слились в монотонный гул, а грохот опрокинутого котла растянулся, превратившись в низкочастотную вибрацию, отдающуюся в костях.

Окружающий мир начал искажаться, словно я смотрел сквозь битое стекло. Очертания предметов стали острыми, болезненно-четкими, выступая из реальности подобно объектам в 3D фильме без очков. Каждая трещина в бетоне, каждый шрам на лицах культистов внезапно обрели гипертрофированную детализацию, как будто я видел мир под микроскопом.

Предметы оставляли в воздухе светящиеся контуры при движении — похожие на застывшие молнии, а цвета приобрели неестественную яркость, почти режущую глаза. Красный стал кроваво-алым, синий — электрически-ярким, даже серый бетон психушки вдруг заиграл всеми оттенками, словно в нём скрывалась радуга, видимая только под определённым углом.

Я зажмурился, пытаясь избавиться от наваждения, но это только усилило другие ощущения. Запахи стали невыносимо острыми — я различал металлический привкус крови, резкий запах синей жидкости, древесный аромат тлеющих костров, соленый пот культистов, гниль и разложение бродящих где-то неподалёку зомби.

Когда я открыл глаза, то обнаружил себя посреди густого, непроглядного тумана. Молочно-белая пелена окутывала всё вокруг, скрывая очертания психбольницы, культистов, алтаря — всё исчезло, будто стёртое невидимой рукой. Воздух стал плотным, почти осязаемым, как будто я оказался внутри облака, которое можно было потрогать руками.

Из тумана, двигаясь плавно и неторопливо, выступила фигура. Высокий гуманоид с синей кожей, покрытой странными узорами, похожими на татуировки или природные отметины. Его голова была украшена короной из чёрных костяных наростов, растущих прямо из черепа. Такие же острые шипы выступали из плеч и предплечий, прорывая кожу и формируя подобие естественного панциря или боевых наростов.

Лицо рассекали чёрные полосы, идущие от подбородка через щёки к глазам, делая его похожим на демоническую маску из древних кошмаров. Вместо глаз — провалы абсолютной черноты, без белков и зрачков, словно кто-то вырезал глазные яблоки и заменил их кусочками ночного неба без звезд.

Он был одет в простой черный костюм, напоминающий военный мундир без опознавательных знаков или украшений. Ткань плотно облегала мускулистое тело, явно не человеческих пропорций — руки слишком длинные, почти до колен, торс узкий и с выступающими рёбрами, а ноги изогнуты иначе, чем у людей, словно предназначены для прыжков или очень быстрого бега.

Я мгновенно напрягся, принимая боевую стойку. Адреналин хлынул в кровь, обостряя чувства. Мозг лихорадочно оценивал противника — скорость, сила, возможные слабые места. Кем бы ни был этот синекожий урод, он явно явился не с добрыми намерениями.

Но пока что гуманоид не торопился нападать. Он просто стоял, спокойно наблюдая за мной, слегка наклонив голову, словно изучая интересный образец под микроскопом. В его позе чувствовалась странная отстранённость — ни агрессии, ни страха, только холодный, аналитический интерес.

Мы смотрели друг на друга, кажется, целую вечность. Секунды растягивались в минуты, а минуты, казалось, в часы. Туман вокруг клубился, образуя причудливые фигуры, то сгущаясь, то рассеиваясь, словно живое существо. Наконец, я не выдержал этого гнетущего молчания.

— Кто ты, блядь, такой? — мой голос прозвучал неожиданно громко в этом странном, приглушенном мире.

Синекожий медленно выпрямился, словно моя реакция его заинтересовала. Когда он заговорил, его голос звучал странно: низкий, скрипучий, с металлическим звоном, будто два куска железа терлись друг о друга. В этом голосе было что-то чуждое, противоестественное, что заставляло волосы на затылке вставать дыбом и вызывало тошноту в глубине живота.

— Это не должно тебя волновать, — произнёс он холодно. — Мы вообще должны были встретиться гораздо позже, но этот человек, — он брезгливо махнул рукой, — каким-то образом узнал то, что его примитивный ум понять не способен. Поэтому пришлось вмешаться раньше времени.

Хотя я понимал каждое слово, его речь звучала странно, как будто я слышал перевод с какого-то чужого языка. Смысл доходил до меня, но сами звуки казались чуждыми, будто склеенными из разных голосов.

— О чём ты говоришь? — нахмурился я. — Какие знания?

Синекожий сделал несколько шагов вперёд. Его движения завораживали своей плавностью — каждый шаг точный, выверенный, без единого лишнего движения.

— Ты даже не представляешь, во что ввязался, — произнес он, глядя мне прямо в глаза. — Этот старик и его культ — лишь маленькая часть проблемы, но именно сейчас они требуют немедленного устранения.

Он сделал короткую паузу, словно подбирая слова.

— Каким-то образом он получил знания о формуле Сафара, — в этот момент его голос изменился, став почти благоговейным. — Это… особый препарат. Очень сложный. То, что создал старик — лишь жалкая, примитивная версия. И все же даже эта подделка опасна.

Он презрительно скривил губы.

— Настоящий Сафар способен на большее. Гораздо большее, — его глаза-провалы странно блеснули. — Но человеку этого не понять.

Синекожий взмахнул рукой, словно отметая ненужные детали.

— Старик