Целитель. Назад в СССР - Михаил Васильевич Шелест

сказали, что меня должны убить. И это едва не случилось. Я не говорил вам, но именно двадцатого апреля, как вы и предсказали, на меня напало четверо и пытались увезти. На нас двоих. Как вы и сказали. Странно, что вы не поинтересовались, почему я до сих пор жив? Вам было не интересно, сбылось ли ваше предсказание, или нет?

— Михаил Иванович, я не предсказатель. Я не предсказываю будущее, а знаю что будет со мной и с теми, кто рядом. Чуть-чуть знаю про других. Но тоже опосредованно, так сказать. То есть, косвенно касающихся меня.

— Хм! Косвенно? Значит не про всех?

— И это не так просто, Михаил Иванович. Это нужно думать, напрягаться и зачем это мне? Да и вам нужно ли что-то знать про других?

— А про меня? — сощурился Билл.

— Про вас.

Про него я не знал ничего, но признаваться в этом не собирался.

— Помните, что я сказал, что о том, что с вами случится до двадцатого апреля девяносто четвёртого года я говорить не буду потому, что опасаюсь испортить то, что закончится для вас благополучно. Вот и сейчас. Скажу только, что устоять Приморью от проникновения москвичей не удастся. Те, кто не подчинится, будет рано, или поздно убит. Только в этом году убьют четверых. В том числе и «Сверида». Но вы ему не говорите об этом. Не надо. Он не хочет отдавать якутское золото и чукотские алмазы. Они с Джемом возомнили себя супер-пупер дельцами. Думают, что если они «греют» зоны, то они неприкасаемые? Другое время сейчас. Закончились воровские понятия. Рухнула система. Москвичи делят Россию. Сепаратизм на местах будет жестоко подавлен. Иваньков по прозвищу Япончик и из американской тюрьмы рулит. Да и Дед Хасан остаётся у руля.

— Откуда вы это всё знаете? — ошеломлённый моими словами Билл откинулся на спинку стула. — Вы так говорите, словно знаете всех лично. Это ведь такие «люди»! А вы про них так просто рассуждаете.

— Не говорите ерунду, Михаил Иванович, — скривился я. — Это для вас они, может быть, «такие люди». Для обычного человека, каким являюсь я, они тоже обычные люди.

— Ничего себе, обычный, — хмыкнул Билл.

Я посмотрел непонимающе.

— Это я про вас, — снова хмыкнул Билл.

— Я обычный директор школы и немного целитель. Кстати, у вас в поясничном отделе грыжа образуется. Сходите к врачу.

— Да? А вы не сможете помочь?

— Я бы помог, но вправляю диски только в бане. Не станете же вы поворачиваться ко мне, кхм, голой спиной.

Бил напрягся. Потом улыбнулся.

— Понимаю вашу шутку. Но, в каждой шутке есть доля правды.

— В каждой шутке есть только доля шутки, — сумничал я.

— Или так… Значит не расскажете даже мою судьбу?

— Не расскажу. Тут же есть определённая зависимость. Произошедшего с будущим. Уже сейчас будущее у вас изменилось по сравнению с тем, что я мог бы вам, кхм, предсказать два года назад. У вас всё будет относительно хорошо, если вы не станете слишком, э-э-э, настаивать на лидерстве. И вообще… Отдали бы шапку «Мономаха» Михо.

— Вы и про Михо знаете. Вы не мент, случаем?

— Кхм! Звали, да. Сразу в «Управление по организованной преступности». Чуть было не пошёл. Да передумал.

— Даже так⁈ Вы со мной так откровенны! Почему?

Я посмотрел на него и вздохнул.

— Потому, что с вами можно иметь дело, Михаил Иванович. В это трудное для страны и для людей время вы — один из немногих, с кем можно иметь дело.

Я беззастенчиво врал, но Билл, и вправду, «немного» изменился после нашей с ним первой встречи.

— А вот скажите мне Михаил Васильевич, если уж вы со мной настолько откровенны, откуда у вас связи с японскими якудза? Мне сказали, что в Японии сейчас никто пукнуть не смеет без вашего разрешения. Это я про автобизнес и бизнес вторичного шмутья.

Я посмотрел на Мишу Билла и понял, что возомнил о себе невесть что. Этот мужик не даром назначен положенцем. Не зря, да-а-а… Что-то волчье проявилось в глазах собеседника. Словно эти глаза увидели перед собой жертву.

Я прижал палец к губам и посмотрел на дверь. Бил удивлённо обернулся.

— Не дай Бог жена услышит. Скажу уж, так и быть если мы откровенны, ха-ха… Я знаком с дочерью главы одного из центральных Токийских кланов. Не буду говорить какого.

— Я и сам знаю, — усмехнулся Билл. Его глаза оттаяли.

— И не буду говорить, как мы с ней познакомились.

— Не надо, — ещё больше разулыбался собеседник.

Такой расклад ему был понятен. А мы, действительно, были с Тиэко знакомы. Но не так, хе-хе, близко, как я заявил. Но проверить это никто не в состоянии. А у Тиэко ко мне имелись чувства, да. И не имелось мужа. Дети были, а мужа не имелось. Мальчик и девочка, да. Как и в другом мире, где мы с ней были близки и эти дети были от меня. А может это был тот самый мир? И именно поэтому Тиэко, может быть, так смотрела на меня, когда мы с ней впервые повстречались в «офисе» её отца. Долго и будто что-то вспоминая. Но тогда она должна была меня помнить. Или я всё-таки немного тут другой?

Я, действительно, находил некоторые отличия во внешности себя того, от себя этого: родинки, шрамы, фигура, походка, взгляд. Взгляд совсем другой. Но ведь в том мире «я» был крут и мог перескакивать из мира в мир и жил я совсем по-другому. Не-е-е… Бред. Просто Тиэко так же как и другие девушки чувствовала моё мысленное проникновение в её тонкое тело. В её мозг. Вот она и пыталась меня вспомнить. Но дети какие похожие на меня… Особенно девочка Мичи. Как и в том мире… Странности, однако… Главное, что про отца этих Мичи и Мичи, Тиэко мне ничего не сказала, а странно посмотрела на меня.

Я долго-долго и тщательно-тщательно «копался» в своей «этой» памяти, пытаясь найти хоть что-нибудь про Тиэко и Тадаси, но, даже разложив «свою» жизнь практически по дням, ничего не нашёл. Не встречались они с «этим» мной в этом мире. Но и поведение Тадаси было какое-то неправильное. Слишком он мне доверял. С чего бы это?

Ну, пришёл человек, знающий гэбэшный пароль ну и что? Мало ли