Ружье на динозавра - Лайон Спрэг Де Камп

Поместье построил полстолетия назад газетный магнат Уильям Бэнкрофт МакДональд. Он сделал состояние, обучая читателей ненавидеть и бояться латиноамериканцев и канадцев. Его наследники занимали особняк до тех пор, пока уже внуки не проиграли войну с термитами, мокрой гнилью и высокими ценами на содержание большого дома. Так что робумы, как называли изношенных «освобожденных» роботов, самовольно заняли руину без всяких помех.

– Я должен подумать, – сказал Наполеон. – Все надо планировать, нельзя ничего оставлять на волю случая.

– Твой последний план был не очень хорош, – сказал Галахад.

– Я не мог предвидеть, что этот странствующий нищий окажется слабоумным алкоголиком. Я предлагал ему все, что хотят органические люди: честь, славу и богатство. Если бы он выказал желание следовать моим приказам, я бы обучил его, привел в политику и продвинул бы его на роль лидера этой нации, если не всего мира. И вот, он оказался настолько напуган, что захотел убежать.

– Боже, – сказал Конфуций. – Только подумай, весь керосин, какой пожелаешь, и добрый газолиновый запой, когда придет охота!

– А что за идея была с ребенком, босс? – спросил Галахад.

– Это более рискованный план, но он сулит бóльшие возможности. Выращивая организм с детства, мы можем лучше его подготовить к движению в том направлении, в каком мы хотим. Вопрос в том, где взять ребенка?

– Гомер знает одного пацана. Из Сэнборнов, четыре дома к северу отсюда.

– О! – сказал Наполеон. – Быть может, рука судьбы предлагает нам вторую попытку. Расскажи мне про этого пацана.

* * *

Гомер шел на север по Ракушечному пляжу. Яркое солнце стояло высоко над пальмами и кипарисами. Волны залива тяжело накатывали на песок, и каждая оставляла россыпи маленьких блестящих раковин моллюсков: белых, слоновой кости, масляно-желтых, красных, синих и пурпурных; ни одна расцветка не повторялась дважды. Прежде чем накатит следующая волна, каждая ракушка успевала перевернуться и зарыться в песок с глаз долой.

Гомер искал раковины. Не любые раковины, как те, что хрустели под его металлическими ногами на каждом шагу. Он хотел редкие раковины, которые можно было продать за деньги, на них купить керосин, чтобы заправиться и охотиться за новыми раковинами.

Большинство раковин – витые, стромбитовые, гребешковые, устричные, вонголе, черенки, иглянки и прочие – были бесполезны. Время от времени, однако, пляжный искатель мог найти ракушку, похожую на двойной солнечный диск, за нее можно получить керосин, которого Гомеру хватит на пару недель. Однажды он нашел идеальную джунонию. Выручка от ее продажи на месяц обеспечила керосином всех робумов, да еще и газолином для разгула.

Ракушки с ангельскими крыльями были редки на пляже, но Гомер знал, что не стоит их подбирать, даже идеальные. Любой, кто хотел ангельские крылья, мог выкапывать их сотнями из грязи на приливных отмелях, где они живут, зарывшись и выставив трубчатое тело из раковины. На пляже такие попадаются нечасто: они настолько хрупкие, что море выбрасывает их уже разбитыми.

На левом плече Гомера висела сумка для добычи. Он придерживал ее негнущейся левой рукой, на которой неисправный локтевой сустав давно заржавел. Раковины он подбирал исправной правой рукой.

Он двигался медленно, чтобы не растоптать ценные раковины и не набрать песка в суставы. Все его подшипники все равно уже разболтались, но кто заплатит за их переборку? Как и все прочие старые машины, Гомер миновал стадию, когда органические люди были заинтересованы в его починке. Новый робот обойдется дешевле.

Когда Гомер проходил дом Сэнборнов, из него вышел молодой Арчибальд Сэнборн в пижаме, халате и шлепанцах, с взъерошенными волосами и небритой физиономией.

– Эй, Гомер! – окликнул робота Арчи Сэнборн.

Гомер выпрямился, указал на солнце и произнес:

– Вставай! Свой камень в чашу тьмы рассвет

Уже метнул – и звезд на небе нет,

Гляди! Восходный Ловчий полонил

В силок лучей дворцовый минарет[2].

– Я знаю, что уже поздно, – проворчал Сэнборн. – Сделаешь для меня одно дело?

– Делу время, потехе час, / А там, глядишь, и нет уж нас![3] Какое дело, мистер Сэнборн?

– Я хочу, чтобы ты прогулялся до сервиса Джейка…

– День – ночь – день – ночь мы идем по Флориде…[4]

– …и взял для меня десять литров газолина…

– Газолина, мистер Сэнборн?

– Да, газолина для поршневого автомобиля. Вот пять баксов, сдачу оставь себе.

– Вы хотите взять одну из ваших старых машин?

– Придется. Жена уехала в Саратогу пообедать с подругой, а у меня встреча с доком Брауэром через час. Так что придется использовать одну из этих старушек.

Арчи Сэнборн махнул в сторону открытого гаража на пять машин. Самый южный отсек, обычно занятый моделью Крайслер Тандерхорс, пустовал. Другие места были заняты Сэнборновской коллекцией старых автомобилей, от «Бьюика Битл» 1967 года до оригинальной модели «А Форд» 1930-го.

То, что действительно отличало четыре старых автомобиля от отсутствующего нового, это поршневые двигатели на газолине, в то время как новый, как и все современные машины, приводился в движение небольшой керосиновой турбиной сзади. Газолин вернулся обратно к статусу воспламеняющейся жидкости, которой выводили пятна с одежды и заправляли антикварные автомобили те, кто их собирал.

– И у меня нет… – продолжал Сэнборн.

– Вы слышали про чудесный фаэтон / Что был так логично сооружен…[5]

– Заткнись и отправляйся! И не начинай фонтанировать поэзией, чтобы не забыть, за чем тебя послали.

Гомер уже готов был отправиться, когда услышал еще один голос, зовущий:

– Гомер! Гом-е-ер!

Гомер увидел Гордона Сэнборна, трех лет от роду, рядом с его отцом, и произнес:

– Дитя с безоблачным челом / И удивленным взглядом, / Пусть изменилось все кругом[6]…

– Я хочу пойти с тобой к Джейку, – сказал Горди.

– Тебе нельзя, – возразил Арчи Сэнборн.

– Я хочу пойти с Гомером! – заплакал Горди. – Он мой друг. А ты мне не друг.

Сэнборн беспомощно взглянул на Гомера:

– Я бы разрешил ему идти, но обещал Роберте не выпускать его из виду, пока она не вернется.

– Ты плохой! – выдал Горди, колотя по отцовской ноге. – Бах-бах, ты мертвый! Я тебя больше не люблю. Я иду с Гомером…

Голос Горди поднялся до визга, когда отец потащил его обратно в дом. Гомер пошел дальше по пляжу, бренча разношенными подшипниками. В заливе рыболовецкие суденышки лениво скользили вдоль побережья, а над ними скрипели и пищали чайки.

* * *

Наполеон убрал том энциклопедии «Mus – Ozon», в котором он перечитывал статью о жизни своего прославленного тезки. Наследники МакДоналда бросили энциклопедию, потому что она была старая и потрепанная, а том «Cast – Cole»