Ясное сердце - Кейт Ченли

Гневный взор пронзает меня как стрелой.

– Я хочу только… А, забудьте!

Джие отворачивается к окну и больше на меня не смотрит.

Я расслабляюсь на мягком сиденье. По крайней мере, нас не выгонят.

Мы сидим в тишине, но в голове у меня бушуют мысли.

Почему он так рассердился в ответ на мое предложение помощи, которое лишь послужит его интересам? «Я хочу только…» Что он хотел сказать?

Меня озаряет внезапная мысль. Юнли убеждена, что я нравлюсь Джие.

По мне проходит жар пламени. Меня он тоже привлекает. Он красивый, умный, искренний… Или, по крайней мере, слишком гордый для того, чтобы носить маску.

Но и в прошлой жизни все вокруг верили, будто Рен меня любит.

Эта мысль остужает мой жар подобно ведру ледяной воды.

Для Рена дорого лишь одно – власть. Джие не может сильно от него отличаться. Он тоже хочет стать королем. Для них, стремящихся к власти, любовь – всего лишь «глупые игры». Они используют тебя, выжимают все соки и отбрасывают прочь, если ты больше не приносишь им пользы.

Вероятно, Джие просто устал от красоток, у которых ветер в голове, и ищет развлечения с девушкой другого типажа.

Великие небеса, я едва не позволила себя поцеловать. Он казался таким искренним, что я забыла об осторожности. Но больше этого не повторится.

* * *

Мы приезжаем к дядиному поместью, и Джие молча помогает мне сойти. Фэй и Маи выходят из второго экипажа.

Поместье окружает стена, и главные ворота из кованого железа закрыты, но по бокам от них горят лампы, освещая вход. Фэй стучит в створки, и те сразу же открываются. За ними стоят моя мама, дядя Йи, Юи, Нинь и еще несколько слуг с фонарями.

– Синьар! – восклицает мама и заключает меня в объятия. – Слава небесам, ты дома!

Я обнимаю ее в ответ, подавляя острое чувство вины. Должно быть, она страшно переживала.

Дядя Йи кланяется Джие, здоровается с Яо и приглашает обоих войти.

Джие отмахивается:

– Слишком поздно. Нам пора.

Мама тоже кланяется принцу:

– Благодарю вас, ваше высочество, что привезли мою дочь домой.

– К вашим услугам, госпожа Лю, – вежливо отвечает Джие, обводя взглядом нас с матерью, и кивает дяде Йи. – Мы с вами увидимся завтра, министр Сан.

Они с Яо уходят, и дядя Йи хмуро смотрит на меня – все-таки я приехала домой с героем дня, в то время как его дочь сопроводил самый никудышный принц, – но вскоре снова расплывается в улыбке.

– Заходи же, Миньсин. Я так рад, что ты дома. Все говорили Бо с Айлин, что ты останешься во дворце на ночь, и они уехали без тебя. Я их отругал, и они сами расстроены своим безответственным поведением. Айлин даже плакала. Мы с твоей мамой уже собирались ехать за тобой во дворец.

– Спасибо, дядя. Прошу, передайте Бо с Айлин, что все в порядке и я их не виню.

– У тебя доброе сердце, Миньсин. Они очень обрадуются, что ты успешно добралась до дома. Доброй ночи.

Сколько еще на его лице будет держаться улыбка? Скорее бы настал день, когда она спадет.

Мы возвращаемся в свой домик, и я достаю бамбуковый свиток Рена. Рву на клочки и с силой бросаю в мусор.

– Что это? – спрашивает мама.

– Дурацкие стихи пьяного аристократа.

Мама хочет знать обо всем, что произошло на банкете. Мы ложимся на ее кровать, и я рассказываю все по порядку. Вскоре она задает первый вопрос:

– Ты уверена, что это идея твоего дяди – испортить твой гучжэн?

– Да. У кого еще был повод, кроме Айлин? Дядя сделал это для нее.

Мама молчит, сведя брови.

Я пропускаю эпизод со стихами и перехожу сразу к ли-ву Хансиня и скачкам. Мамины глаза сияют гордостью за мои достижения и блестят тревогой, когда я упоминаю о том, как принц Джие догадался о колдовстве Лафне. Я решаю не тревожить маму правдой о том, что раскрыла принцу свои знания в магии.

– У тебя горячий дух солнца и ясное сердце луны, – говорит мама. – Ты чудесно себя показала, Миньсин.

Мое горло сжимается. Мамина похвала очень много для меня значит. Больше я ее не подведу.

– Разве это необходимо? – сомневается мама, услышав о моей награде. – Министерство права уже отвергло прошение родственников твоего отца.

– Вердикт министерства не окончательный. Без королевского указа папины сводные братья могли бы снова подать прошение, выдумав для этого новые причины.

Вслух я не говорю, что дядя Йи вполне может их к этому подтолкнуть, если ему потребуется на нас повлиять. Я уже дала маме подсказку об истинном лице ее брата, но она еще не верит в его коварство.

– Нельзя во всем полагаться на дядю. После королевского указа папины родственники уже никогда не посмеют посягать на его дело.

– Я доверяю твоему мнению, – шепчет мама, заправляя прядь волос мне за ухо. – Но что-то тебя тревожит?

– Мне не верится, что Айлин вправду считала, будто король оставит меня на ночь во дворце, если он даже не отдавал такого приказа. Нет, она на меня обижена и намеренно там бросила. Если бы не принц Джие, не знаю, как бы я вернулась домой.

Предложение Рена я не упоминаю, чтобы моя ситуация казалась более отчаянной, поскольку знаю: для мамы нет ничего дороже моей безопасности. Мне стыдно ей врать, но я должна хотя бы легонько ее подтолкнуть. Чем скорее она осознает, насколько жестока дядина семья, тем лучше.

Как я и рассчитывала, мамины глаза зажигаются подобно горящим углям.

– Мама, по-моему, тебе лучше вернуться домой, – говорю я.

– Только мне? А как же ты?

Я закусываю губу:

– У меня здесь остались незавершенные дела.

Она хмурится, а затем ахает и берет меня за руку:

– Тебе нравится принц Джие? Знаю, он очень красивый и добр к тебе, но…

– Нет-нет, мам! – восклицаю я с тем же ужасом, что сквозит в ее голосе. – Но я должна остаться в Цзиньси. Борьба за корону повлияет на всех. Для семейного дела очень важно знать, в какую сторону дует политический ветер.

Рен падет. За этим я прослежу.

И это не единственная причина. Надо выяснить, что и почему даровало мне второй шанс на жизнь. Ведь старая закончилась, а новая началась в одном и том же городе. А значит, и ответ скрывается где-то здесь.

Мама твердо смотрит на меня, и ее подбородок упрямо поджат.

– Если ты намерена остаться, я останусь с тобой, – решает она