Ясное сердце - Кейт Ченли

* * *

На следующий день Айлин и Бо поздравляют меня и маму с тем, что семейное дело теперь закреплено за нами раз и навсегда. Они передают нам добрые пожелания своего отца, но сам он не может присутствовать на ужине из-за запланированной встречи.

Я подозреваю, что даже дядя Йи не способен держаться при нас благодушно после того, как утерял свой единственный рычаг управления.

Однако он не оставит мечты завладеть нашим богатством. Какой будет его новая стратегия? Если он поддержит принца, который враждебно относится к моей семье, то этот принц, взойдя на престол, сможет отменить указ Рейфеня и передать папино дело дяде Йи в награду за его преданность.

Тот, кого поддержит министр Сан, должен проиграть в соревновании за корону. Я все для этого сделаю.

Несмотря на мою целеустремленность, меня гложет новая тревога. Появление старейшины Хансиня означает, что моя жизнь пошла по совсем иному пути. Я должна полагаться на свою интуицию и проницательность, поскольку больше не могу предсказать, что ждет меня в будущем.

Глава семнадцатая

Неделю спустя Юнли приглашает меня в гости в свое крыло дворца. Фэй остается ждать меня в экипаже, а Маи уходит на кухню поболтать с прислугой. Другая служанка проводит меня в чайную, где искусно расставлены полированная деревянная мебель, стулья с подушками и кожаный диван. Парчовая ткань закрывает окна, в которые бьет яркий свет солнца. Лакированный пол, устланный ткаными коврами, мерцает подобно меди.

Юнли представляет меня своим фрейлинам, и мы обменивается любезностями. Они хвалят мою музыку, и я их благодарю.

Затем мы с принцессой остаемся вдвоем, и она просит меня сесть напротив:

– Я хочу сыграть с вами в сянци. Обещайте, что не будете сдерживаться. Иначе я не смогу стать лучше.

Я улыбаюсь:

– С радостью исполню вашу просьбу.

Служанка приносит набор для игры, ставит на чайный столик и уходит.

Пока мы играем, я рассказываю Юнли о поисках нового дома. Мне с трудом удалось убедить маму пока не делиться с дядей Йи нашими планами по переезду.

– Мы осмотрели некоторые поместья, но все они нам не подходят.

Юнли ненадолго задумывается, а затем говорит:

– У меня есть один вариант на уме. Дом продает очень приятный человек, которому я оказала небольшую услугу, и, полагаю, вам понравится расположение поместья. Если вы заинтересованы, я договорюсь о встрече.

Я благодарно хлопаю в ладоши:

– Было бы чудесно!

Мы решаем осмотреть поместье на следующей неделе, и я осторожно перевожу тему:

– Старейшина Хансинь и его делегация до сих пор занимают поместье рядом с дворцом, не так ли?

– Похоже на то.

– Я надеялась, что их выгонят из Дачжоу после инцидента со скачками.

Юнли бросает на меня пристальный взгляд:

– Что ж, вы все равно уже много об этом знаете… – Она понижает голос. – Держите рот на замке и никому не передавайте того, что я вам скажу.

Я напряженно киваю, глядя в ее темные глаза.

– Отец потребовал объяснений у старейшины, но тот отрицал свою вину и утверждал, что Лафне действовала самовольно. Джие тоже при этом присутствовал, и еще верховный генерал Чен и командир Баи. Джие мне говорил, что Хансинь выглядел искренне потрясенным и возмущенным. А потом призвал Лафне и при всех разрезал ей горло.

Я едва не роняю фигуру, которую взяла с доски. Мое дыхание сбивается. Хансинь вот так просто убил свою союзницу? Ко мне не сразу возвращается дар речи.

– И ваш отец ему поверил? – спрашиваю я, взяв себя в руки.

– Возможно, но это больше не имеет значения. Он отправил шпионов подслушивать за разговорами и собирать информацию и теперь подозревает, что Хансинь прибыл в Цзиньси с некой корыстной целью. Судя по всему, он ищет некий важный для наньйю предмет. Отец решил пока держать его на виду в надежде выяснить, что он ищет.

Я опускаю фигуру на доску, едва сдерживая дрожь в руках. Интуиция меня не обманула. Старейшиной наньйю руководят тайные намерения. Принцесса рассказала мне намного больше, чем следует знать обычному человеку. Значит ли это, что она мне доверяет? Но почему? Мы совсем недавно стали подругами. Рен тоже любил обсуждать со мной политику, включая то, что известно только членам королевской семьи, но лишь в расчете на мои советы по стратегии. Юнли ведь не такая, правда? Но что мне на самом деле о ней известно?

– Как вы догадались, что Лафне – колдунья? – внезапно спрашивает Юнли.

Мое сердце замирает. Как она…

– Я сразу поняла, что это вы ее раскрыли, а не Джие, – торопливо объясняет Юнли. – Простите мою прямолинейность. Я спрашиваю об этом лишь из чистого любопытства, уверяю вас. – Она усмехается, переставляя свою фигуру в центр доски. – Признаюсь честно, я сама тайком проникала в запретную секцию королевской библиотеки, чтобы почитать о наньйю и их магии.

Меня омывает волна облегчения. Если бы Юнли желала мне зла, то уже раскрыла бы правду отцу. Поэтому я верю, что она говорит искренне.

Если честно, даже не знаю, что заставило меня тогда посмотреть на руки Лафне, не считая странной тяги в груди.

– Я заметила татуировку в виде капли крови на ее запястье. Такие татуировки называются фуиин, и они пропитаны магией. Я прочитала о них, когда изучала культуру наньйю.

– Вот как? – изумляется принцесса. – Потрясающе. Откуда берутся ваши знания об этой культуре?

– Все от отца. Еще до того, как магию запретили десять лет назад, он часто ездил в Наньйю для торговли.

В эту же минуту я замечаю прореху в защите Юнли в нашем матче и уже вижу свою победу где-то через двенадцать ходов – если, конечно, не допущу ошибку. Кроме того, мне в голову приходит один вопрос, который давно меня терзает и на который даже у моего отца не было ответа.

– Вы не знаете, почему король решил…

– Спрятать все книги о магии в запретной секции? Приказать жителям сдать или сжечь все подобные книги под угрозой смертной казни?

Внутри у меня все сжимается. Моему отцу удалось скрыть свою коллекцию в тайнике. Не проверяет ли Юнли мою реакцию на ее слова?

Но нет, взгляд принцессы сосредоточен на доске с игрой. Мне становится чуть спокойнее.

– Все сложно, – говорит Юнли после краткой паузы. Очевидно, ей известно больше, чем она готова мне рассказать. Я стараюсь держать голос ровным.

– Юнли, можно ли вас спросить о вашем отношении к наньйю и их магии?

– Что ж, нас