Осколки протокола. Суррогат реальности - Юрий Александрович Уленгов

чем-то еще — химией застарелой, машинным маслом, органикой смутной. Неприятный коктейль. На полу валялись обломки, куски арматуры… Тем не менее, где-то там, в глубине тоннеля, слышались звуки. Невнятные, непонятные, но явно не биологического происхождения. Что-то технологическое. Что именно — непонятно, но, боюсь, вскоре нам придется установить их источник.

Рокот некоторое время молчал, потом нарушил тишину.

— Так что там у тебя с ГенТек случилось? — спросил он прямо. — Почему они на тебя такую охоту открыли?

Я не обернулся, продолжал идти, осматриваясь по сторонам.

— Мы с корпорацией несколько разошлись во взглядах, — сказал я спокойно. — Можно так сказать.

— И в какой части?

Я усмехнулся невесело.

— В той, что касается экспериментов над людьми и превращения их в киборгов против их воли. И не только. Вообще, меня удивляет, что ты задаешь такие вопросы. Неужели ты до сих пор не понял, на кого работаешь и чем они заниимаются?

Рокот пожал плечами.

— При мне экспериментов ни над кем не ставили.

— И какова официальная политика партии? — ехидно спросил я. — Какую амбициозную цель ставит перед собой ГенТек?

— Зачем ты ерничаешь? — как-то очень серьезно спросил Рокот. — Да, с Эдемом они плотно накосячили, так, что до сих пор разгрести не могут. Но в остальном…

— В остальном, Костя, я тебе уже показывал видео. Очень удобно валить все на Эдем, но есть нюанс: на мясной станции, с которой я вытаскивал захваченных товарищей, на органы пленников разбирали именно люди.

Рокот помолчал, переваривая.

— А что конкретно им от тебя нужно сейчас?

Я остановился у очередной двери, быстро проверил помещение, осветив его фонарем — пусто, только пыль и паутина. Пошел дальше.

— Информация, — сказал я. — Какая-то очень важная информация у меня в голове, которую они хотят достать любой ценой.

— Какая именно информация?

Я остановился. Обернулся, посмотрел Рокоту в глаза, прикидывая, что можно сказать, а о чем лучше умолчать. Остановился на том, что полуправда всегда лучше лжи. А иногда — и полной откровенности.

— Вот чтоб я знал, брат, — сказал я честно. — Дело в том что я очнулся неделю назад в каком-то гребаном подвале на окраине Москвы. И я не помнил не то что какие-то секреты — я собственное имя не помнил нормально. Память стерта начисто, как жесткий диск форматнули к чертям. Что-то со мной произошло неприятное, и из этого неприятного торчат уши ГенТек по самые макушки, это я тебе точно говорю.

Рокот смотрел на меня внимательно, оценивающе. Кивнул медленно. Развернулся, пошел дальше.

— Ты убил двух моих парней, — вдруг проговорил он, едва не заставив меня споткнуться от неожиданности. — Не думай, что я это оставлю просто так.

Я вздохнул.

— А что мне нужно было делать, Костя? Поднять руки и сдаться? Слушай, мне кажется, ты действительно не понимаешь, что происходит, живешь в каком-то придуманном мире, в счастливом неведении. ГенТек отправил тебя за мной не для того, чтобы родительски пожурить и погрозить пальцем. Они намерены меня убить, Рокот. Выпотрошив перед этим мою память. И то, что они достанут из нее, позволит им стать еще могущественнее. А мне бы этого не хотелось. Так что я не буду делать вид, что мне жалко твоих парней. Полагаю, они знали, на что шли. И, если бы они сейчас были живы — я сам был бы уже мертв. Я думаю, ты бы на моем месте поступил точно так же.

— Поэтому ты подорвал себя гранатой, лишь бы не попасть к ним? — следующий вопрос Рокота заставил меня поморщиться. — Как вообще так вышло? Мы же твое тело на базу доставили… Я же сам тебя грузить помогал…

— Кость, давай вернемся ко всем этим вопросам, когда окажемся в более дружелюбном и безопасном месте, хорошо? — общаться на тему чудесных воскрешений мне сейчас совсем не улыбалось. Я до сих пор не понимал, как мне относиться к Рокоту, как не знал и о его дальнейших планах на мою персону. Не исключено, что сейчас я ему просто нужен, а потом, когда мы достанем его бойцов, меня просто спеленают и уволокут на базу, не слушая никаких доводов. А это немного не билось с моими планами. Так что лично я рассчитывал сделать так, чтобы этого не допустить. Пока я не очень понимал, как именно, но для начала нужно раздобыть ключ от ошейника и выбраться отсюда. А дальше — будет видно.

Пол постепенно обрел наклон, и вскоре мы шли, словно по пандусу, постепенно спускаясь глубже. Рокот то и дело поглядывал на планшет, отслеживая местоположение своих подчиненных. Я смотрел по сторонам, и то, что я видел, мне решительно не нравилось.

Стены здесь покрылись конденсатом и влажно блестели в свете фонарей. Следов сетников стало меньше, зато появилисмь уже знакомые полосы желтоватой слизи. Я напрягся. Точно такие же были в башне ГенТек, в Сити. Дерьмо. Вот только гексаподов здесь для полного счастья не хватало…

Мы продолжали движение. Пару раз коридор сворачивал, мы проходили мимо массивных ворот, к счастью — открытых, переступали через лужи, в одном месте пришлось перебираться через обвал. Далекий звук постепенно нарастал, но до его источника было все еще далеко. Какого же размера это подземелье?

Рокот молчал несколько минут. Было видно, что молчание дается ему тяжело — уж слишком острым было желание выяснить все здесь и сейчас. Я его понимал: с одной стороны — начальство, корпорация, на которую он работал. С другой — старый друг, которого он давно похоронил. Потом цель, назначенная корпоратами, внезапно оказывается этим самым другом, потом он убивает двух бойцов отряда Рокота, а потом разносит себе башку гранатой — чтобы через пару дней стать его пленником, который рассказывает про начальство очень нелицеприятные вещи. У меня бы, наверное, совсем башка лопнула. Она у меня и сейчсас иногда лопается, но уже как-то привычно. А вот Рокоту, бедолаге, сложно…

Правда, когда он заговорил, нехорошо стало уже мне.

— Незадолго до катастрофы по отделу слухи ходили…

— Какие слухи? — встрепенулся я. Все, что было до катастрофы для меня — тотальная терра инкогнита, и каждая крупинка информации была на вес золота, так что я весь превратился в слух.

Рокот посмотрел на меня внимательным, изучающим взглядом.

— Что ты причастен к нападению на дата-центр Эдема. Тому самому, что квалифицировали, как теракт и которое едва не поставило крест на всей программе. Когда главное ядро чуть не грохнули.

Я сбился с шага.

В виске стрельнуло, и почти забытые картинки, уже виденные мною во время взлома ретранслятора, накатили девятым валом.