Ярость светила - Эдуард Сероусов

– Нам нужно немедленно поделиться этими результатами с доктором Новак. Её практический опыт с квантовыми резонаторами будет критически важен для воплощения твоей теоретической модели.

– Я уже отправил ей предварительные данные, – сообщил Киан. – Но полноценное обсуждение возможно только после завершения текущей солнечной вспышки. Коммуникации с "Кассандрой" ограничены из соображений безопасности.

– Правильно, – согласился Элайджа, вспомнив о надвигающейся аномалии. – Кстати о вспышке… До прогнозируемого пика осталось менее шести часов. Я хотел бы, чтобы ты отдохнул перед этим. Мы не знаем, какими могут быть последствия, особенно для квантовых систем.

Киан, казалось, хотел возразить, но затем посмотрел на свою модель и кивнул.

– Логично. Физический отдых может повысить мою когнитивную эффективность на 32 процента. – Он сохранил все данные и начал закрывать проекции. – Я отдохну три часа. Этого должно быть достаточно для базового восстановления нервной системы.

Элайджа хотел сказать, что три часа сна после двух суток бодрствования – явно недостаточно, но понимал, что Киан руководствуется своей внутренней логикой. Вместо этого он просто кивнул.

– Я разбужу тебя перед началом активной фазы вспышки. Мы будем наблюдать за ней вместе с командой в главном зале мониторинга.

Когда они шли по коридору к жилому отсеку, Элайджа заметил, как несколько сотрудников с уважением кивали Киану. За короткое время юноша заслужил репутацию блестящего теоретика, чьи идеи могли сыграть ключевую роль в спасении человечества. Это было удивительно для Элайджи, который помнил, как всего несколько лет назад Киан испытывал трудности в школе из-за своих социальных особенностей.

– Твоя работа производит впечатление на людей, – тихо заметил Элайджа. – Они уважают тебя.

Киан слегка нахмурился, обдумывая это наблюдение.

– Их мнение нерелевантно для научной ценности моей работы. Но… – он помедлил, – это приятно. Ощущать, что тебя понимают.

Эта фраза, такая простая и человечная, тронула Элайджу до глубины души. За формальным, механическим способом общения скрывался юноша, жаждущий того же, что и все люди – понимания и признания.

– Я горжусь тобой, Киан, – сказал Элайджа, не в силах сдержать эмоции. – Не только твоей работой, но и тем, кто ты есть.

Киан остановился у двери своей комнаты, его лицо выражало лёгкое замешательство.

– Спасибо, – ответил он после паузы. – Я также… ценю твою работу и твоё присутствие. – Он неловко кивнул и скрылся за дверью.

Элайджа остался в коридоре, чувствуя странную смесь счастья и грусти. Этот короткий обмен был самым близким к эмоциональной связи моментом между ними за многие годы. И парадоксальным образом, потребовалась угроза глобальной катастрофы, чтобы создать пространство для такой связи.

"Если мы переживём всё это, – подумал Элайджа, – я сделаю всё возможное, чтобы построить настоящие отношения с сыном. Независимо от того, насколько сложным это может оказаться для нас обоих."

В главном зале мониторинга ГЦСФ царило контролируемое напряжение. Десятки специалистов следили за приборами, фиксирующими различные аспекты надвигающейся солнечной вспышки. Огромный центральный экран показывал Солнце в реальном времени через различные спектральные фильтры, позволяя видеть процессы, происходящие в его атмосфере.

– Активность в аномальной зоне продолжает нарастать, – докладывал один из операторов. – Магнитные поля скручиваются, создавая условия для мощного выброса.

– Расчётное время до пика активности? – спросил Элайджа, стоящий в центре зала с Кианом.

– Сорок две минуты согласно стандартной модели, – ответил техник, затем взглянул на Киана. – Но если модель квантовой запутанности верна, то тридцать семь минут.

– Тридцать шесть минут и сорок две секунды, если быть точным, – поправил Киан, не отрывая взгляда от своего терминала, где он продолжал анализировать поступающие данные.

Элайджа отметил, что никто не выразил удивления или раздражения от этого педантичного уточнения. Напротив, несколько специалистов скорректировали свои расчёты, принимая цифру Киана как более точную. Юноша заслужил это доверие своими предыдущими прогнозами, которые неизменно оказывались более точными, чем стандартные модели.

– Связь с "Кассандрой" стабильна? – спросил Элайджа у коммуникационного офицера.

– Да, доктор. Они также отслеживают аномалию. Доктор Новак развернула специальное оборудование для измерения квантовых флуктуаций во время вспышки.

– А Аризонский комплекс? Селена?

– Оба объекта в режиме повышенной готовности, – ответил офицер. – Все некритичные системы отключены, критичные переведены в защищённый режим.

Элайджа кивнул, затем обратился ко всем присутствующим:

– Напоминаю, что, согласно нашим прогнозам, эта вспышка будет отличаться от предыдущих повышенным уровнем нейтринного излучения и квантовых флуктуаций. Её воздействие на электронные системы может быть непредсказуемым, особенно на квантовые компьютеры и нейроинтерфейсы нового поколения. Держите резервные системы в готовности.

Все подтвердили получение инструкций, и зал снова погрузился в напряжённое ожидание. Единственными звуками были приглушённые голоса операторов, зачитывающих показания приборов, и тихое гудение вентиляционных систем.

– Тридцать минут до пика активности, – объявил хронометрист.

Киан внезапно выпрямился, его глаза расширились, глядя на свой терминал.

– Отец, – позвал он. – Посмотри на это.

Элайджа подошёл к терминалу сына и увидел необычную картину квантовых флуктуаций в аномальной зоне Солнца. Вместо хаотических изменений, как можно было бы ожидать, флуктуации образовывали структурированный паттерн – почти как код или сигнал.

– Это… – Элайджа не мог найти слов.

– Неслучайная последовательность, – закончил Киан. – Слишком упорядоченная для естественного процесса. Я провёл анализ на случайность, и результат отрицательный с вероятностью 99.97%.

Элайджа почувствовал, как холодок пробежал по его спине. Импликации были слишком значительными, чтобы их можно было игнорировать, но и слишком невероятными, чтобы их можно было принять.

– Ты предполагаешь… – он не решался произнести это вслух.

– Я не делаю предположений без достаточных данных, – ответил Киан, продолжая анализ. – Но статистически… это похоже на сигнал.

Элайджа глубоко вздохнул, собираясь с мыслями.

– Продолжай анализ, – тихо сказал он. – Но пока держи эту информацию между нами. – Он оглядел зал, убеждаясь, что никто не обратил внимания на их разговор. – Если эти данные просочатся, они могут быть неверно интерпретированы. Особенно в текущей атмосфере с "Солнечной Церковью" и их верой в "сознательное Светило".

Киан кивнул, понимая логику такой предосторожности.

– Двадцать минут до пика активности, – объявил хронометрист.

На центральном экране было видно, как в атмосфере Солнца формируется огромная арка плазмы, закручиваясь в спираль, готовую вырваться в космос. Магнитные поля вокруг аномальной зоны искривлялись и напрягались, словно натянутая до предела струна.

– Активирую полное спектральное сканирование, – распорядился Элайджа. – Я хочу видеть все диапазоны излучения, включая гамма и нейтрино.

Экран разделился на несколько панелей, каждая показывающая Солнце в различных спектрах. В гамма-диапазоне было видно яркое свечение вокруг аномальной зоны, значительно более интенсивное, чем обычно.

– Десять минут, – продолжал отсчёт хронометрист.

Напряжение в зале достигло пика. Все присутствующие понимали, что они наблюдают за событием, которое может предоставить ключевые данные для понимания и, возможно, предотвращения грядущей катастрофы.