Ярость светила - Эдуард Сероусов

– Пять минут.

Киан продолжал работать за своим терминалом, его пальцы летали над клавиатурой с невероятной скоростью. Он разработал специальный алгоритм для анализа квантовых флуктуаций в реальном времени, пытаясь выявить закономерности в кажущемся хаосе.

– Две минуты.

– Магнитное поле достигло критической напряжённости, – доложил оператор. – Разрыв неизбежен.

– Одна минута.

Элайджа почувствовал, как его сердце бьётся быстрее. Несмотря на все научные звания и опыт, сейчас он ощущал себя маленьким и незначительным перед лицом космической силы, которую они наблюдали.

– Тридцать секунд.

– Начало разрыва магнитного поля, – сообщил оператор.

– Десять… девять… восемь…

На экране было видно, как плазменная арка начала отделяться от поверхности Солнца, формируя колоссальный выброс массы.

– …три… два… один…

В момент пика активности произошло нечто неожиданное. Вместо однородного выброса плазмы, как при обычной вспышке, материя сформировала структурированный поток, напоминающий спиральную галактику или водоворот. Это было настолько необычно, что в зале на мгновение воцарилась полная тишина.

– Что… это? – прошептал кто-то.

– Самоорганизация плазмы под воздействием квантовой когерентности, – ответил Киан, не отрываясь от своего анализа. – Точно как предсказывала моя модель.

Элайджа смотрел на экран с смесью научного восторга и экзистенциального ужаса. Структура выброса действительно напоминала модель квантовой запутанности, разработанную Кианом – словно сама природа подтверждала его теорию самым наглядным образом.

– Направление выброса? – спросил он хриплым голосом.

– Прямо к Земле, как и предсказывалось, – ответил оператор. – Расчётное время прибытия первой волны частиц – через семнадцать часов.

Элайджа повернулся к Киану, который продолжал интенсивно работать за своим терминалом.

– Что ты видишь? – тихо спросил он.

– Подтверждение, – просто ответил Киан. – Модель точно предсказала структуру выброса. И… – он помедлил, затем продолжил ещё тише, чтобы только отец мог слышать, – паттерн квантовых флуктуаций продолжает демонстрировать неслучайную последовательность. Фактически, она становится более выраженной.

Элайджа почувствовал, как его профессиональное любопытство борется с естественной человеческой тревогой. Если Киан прав, они столкнулись с феноменом, выходящим далеко за рамки известной науки. Возможно, с чем-то, что могло бы изменить фундаментальное понимание человечеством Вселенной и своего места в ней.

– Насколько ты уверен в своём анализе? – тихо спросил он.

– 97.3 процента, – ответил Киан. – Вероятность статистической ошибки минимальна. – Он повернулся к отцу, его обычно нейтральное выражение лица сменилось чем-то близким к волнению. – Это не просто аномалия. Это… структура. Организация. Как будто кто-то или что-то пытается…

– Передать информацию, – закончил Элайджа, чувствуя, как мурашки бегут по спине. – Но это невозможно. Солнце – это просто огромный термоядерный реактор, шар плазмы, подчиняющийся физическим законам. Оно не может…

– Я не делаю выводов о природе или источнике паттерна, – прервал его Киан, возвращаясь к своему типично аналитическому тону. – Я лишь констатирую его существование и статистическую значимость.

Элайджа глубоко вздохнул, пытаясь собраться с мыслями. Вокруг них кипела деятельность – техники анализировали данные о вспышке, коммуникационные офицеры передавали предупреждения во все основные центры на Земле и в космосе. Никто не обращал внимания на тихий разговор отца и сына в углу зала.

– Мы должны быть предельно осторожны с этой информацией, – наконец сказал Элайджа. – Если данные просочатся, последствия могут быть… непредсказуемыми. Особенно с учётом текущих социальных напряжений.

– Понимаю, – кивнул Киан. – Но мы должны поделиться с доктором Новак. Её квантовая теория может предоставить объяснение.

– Согласен. Как только связь с "Кассандрой" стабилизируется после прохождения вспышки, мы передадим ей зашифрованный пакет данных. – Элайджа положил руку на плечо сына, редкий для него жест физического контакта. – А пока продолжай анализ. Если это действительно то, о чём мы думаем… это может быть ключом к пониманию всей аномалии.

Киан кивнул и вернулся к работе, его пальцы вновь забегали по клавиатуре с невероятной скоростью. Элайджа направился к центральному пульту управления, где собрались руководители различных отделов ГЦСФ.

– Предварительная оценка вспышки? – спросил он.

– Мощность примерно на 40 процентов ниже первой аномалии, – ответил руководитель отдела мониторинга. – Но спектральный состав уникален. Особенно высокая концентрация нейтринного излучения и, что странно, когерентных гамма-лучей.

– Когерентных? – Элайджа нахмурился. – Это невозможно в естественных условиях.

– Тем не менее, данные однозначны, – подтвердил другой учёный. – Гамма-излучение демонстрирует частичную когерентность, как будто… – он замялся, подбирая аналогию, – как будто это не просто излучение, а направленный луч.

Элайджа обменялся быстрым взглядом с Кианом через зал. Они оба понимали, что это наблюдение подтверждало их подозрения о неестественной природе происходящего.

– Усильте мониторинг всех диапазонов, – распорядился Элайджа. – И подготовьте полный отчёт о структурных особенностях выброса. Я хочу знать каждую аномалию, каждое отклонение от стандартных моделей.

– Будет сделано, доктор Хокинс, – кивнул руководитель мониторинга. – А что насчёт публичного заявления? Пресса уже осаждает коммуникационный отдел.

Элайджа на мгновение задумался.

– Подтвердите факт вспышки, предоставьте базовые данные о её мощности и ожидаемом времени достижения Земли. Рекомендации по безопасности – стандартные для события такого класса. – Он сделал паузу. – Никаких упоминаний о структурных аномалиях или квантовых паттернах. Эта информация пока только для научного анализа.

Семнадцать часов спустя, когда первые волны заряженных частиц достигли магнитосферы Земли, мир наблюдал за одним из самых впечатляющих проявлений северного сияния в истории. Авроры, обычно ограниченные приполярными областями, распространились до умеренных широт, становясь видимыми даже в Риме, Токио и Вашингтоне.

В отличие от предыдущих вспышек, эта оказала сравнительно мягкое воздействие на электронные системы благодаря своевременным предупреждениям и защитным мерам. Однако её влияние на общественное сознание было гораздо более значительным.

В главном конференц-зале ГЦСФ Элайджа проводил экстренное совещание с руководством центра и представителями Совета Выживания, участвующими удалённо. На огромном экране транслировались кадры массовых собраний последователей "Солнечной Церкви" по всему миру. Тысячи людей в белых одеждах стояли под открытым небом, наблюдая за переливающимися огнями в небе и слушая проповеди Преподобного Кларка.

"…Третий знак явлен, братья и сёстры! Небо горит огнями предупреждения! Солнце говорит с нами, призывая к пробуждению, к отказу от гордыни, к подготовке к Великой Трансформации!"

Элайджа выключил звук, не в силах больше слушать этот бред. Но он не мог игнорировать растущее влияние Кларка и его движения.

– Их численность увеличилась на 63 процента за последние сутки, – сообщил представитель службы безопасности. – Особенно после того, как форма северного сияния оказалась… необычной.

На экране появились кадры, снятые из разных точек планеты. Авроры действительно формировали странные, почти геометрически правильные узоры – спирали, концентрические круги, волнообразные структуры. Для неподготовленного наблюдателя они действительно могли показаться чем-то вроде космического послания.

– Это просто взаимодействие заряженных частиц с магнитным полем Земли, – устало объяснял Элайджа в который раз. – Необычная структура вызвана уникальным спектральным составом вспышки, но это полностью объяснимо в