Геном хищника. Книга шестая - Евгений Александрович Гарцевич

собираясь под потолком. Как раз на уровне наших лиц. Купер закашлялся, едва успев договорить свой вопрос, и вернул маску обратно. Я на это лишь пожал плечами. Конечно, простоит, если не стрелять и не взрывать здесь ничего и никого вокруг.

Сканер чуйки мигнул, когда мы углубились внутрь горы метров на сто. По моим прикидкам, мы уже метров на пятнадцать опустились ниже уровня входа в первые пещеры. Поменялось освещение, светящихся костей становилось всё меньше, зато вставок из обсидиана с пульсирующей красной лавой всё больше. На несколько градусов поднялась и общая температура, хотя сам камень на ощупь был едва тёплый. Не скажу за все вставки, но те, что мы с Купером попытались изучить максимально подробно, явно были сильно толще, чем это казалось на первый взгляд. Сантиметров тридцать, а то и больше, и только потом с той стороны подступала раскалённая магма.

Это успокаивало. По крайней мере, до того момента, как чуйка определила впереди неопознанный маркер. Я жестом придержал Купера и активировал маскировку. Выдвинулся чуть вперёд и максимально тихо продолжил движение вперёд.

Ещё не видел, кто там впереди, но уже слышал. Какое-то хриплое суетливое похрюкивание, будто там кто-то бурчит сам с собой на незнакомом языке. Какая-то смесь грубого немецкого и приглушённого арабского. Фразы были настолько обрывистые и, на мой слух, совершенно бессмысленные, что это вполне мог быть и какой-нибудь зверь. Я убрал «чезет», чтобы спокойно оперировать «Пером», и сделал ещё несколько шагов по загибающемуся коридору.

Чем ближе я подходил, тем больше верил в то, что это не монстр, а разумное существо. Не факт, что адекватное (в таких интерьерах жить, у кого угодно кукуха поедет), и не факт, что кто-то из поселенцев Аркадии. Точно не Древний, но, возможно, представитель местного племени. Коридор начал расширяться, и, сразу же, как в поле зрения попала широкая пещера, я остановился.

Разглядел полосатую чёрно-красную стену, на которой вставок из обсидиана было больше, чем камня, а самая крупная тянула на полноценное окно и давало больше всего света. К стене примыкала обработанная каменная глыба, которая предположительно выполняла роль алтаря. Или верстака — чем больше я тянул голову за угол, тем больше разной фигни открывалось на камне.

Бутылки и плошки из чёрного стекла, кости и огромный зубастый череп существа, похожего на стероидного каймана. Только навскидку на почти метровом черепе было больше клыков, шипов и рогов, которые торчали не только изо лба, но и из челюстей. Суровый монстр. Как минимум тип альфа, а как максимум — состоит в рецепте для нулевого генома.

Верхняя челюсть светилась, как черепа в коридоре, но макушка и дальше были идеально белого цвета. Словно обработка черепа только началась. Чем больше я сдвигался, тем больше предметов на этом странном верстаке открывалось. Показался набор инструментов, напоминающих разнообразные стамески или резцы для работы по дереву и кости. Ещё больше обсидиановых склянок, а на правой части каменной плиты была вставка с горячей магмой. И здесь она уже была практически у поверхности, по крайней мере, на ней, как на плите, стоял стальной чан, и что-то в нём кипело и дымило. Если там рецепт этой чудной пропитки, то уже точно не зря сходили.

А вот того, кто здесь кашеварил, и которого мы явно спугнули, видно не было. Только шлейф на сканере, который тянулся в дальнюю часть помещения, которую я ещё не видел. Я застыл, привыкая к новому освещению и температуре, настраивал чуйку, подстёгивая геном. Типа принимай новые вводные, загружай в свой аналитический центр и перестраивай мышечную активность, чтобы быть готовым к любым неожиданностям.

Меня подтолкнул Купер. Типа чего стоим, кого ждём. Бурчащий шёпот он тоже слышал и вертел головой, пытаясь просчитать акустику помещения. И сам шуметь не стал. Молча кивнул на дробовик, показывая, что готов. Всегда готов, пионер Аркадии, блин!

Впрочем, как и я. Я высунулся из-за угла и срисовал тёмный силуэт, подсвеченный в проёме небольшого тоннеля, пробитого в стене. Даже не тоннель, а нора с неровными краями. Где-то метр в диаметре, и почти на всю высоту норы там стояло что-то непонятное. Собака? Обезьяна? Очень странный чёрный человек? Или сразу всё это вместе…

Сгорбленная фигура стояла на четвереньках, выпятив широкую морду, буквально набитую кривыми зубами. Когда этому чуду раздавали правильный прикус, эволюция точно покурить вышла. Нижнюю челюсть будто приладили, отобрав её у пираньи, а верхнюю отжали у кого-то из крысиных. Там тоже было два пучка клыков, сжатых в два резца. Сразу над челюстью начинался плоский лоб, в центре которого красным светился круг, похожий на солнышко с короткими зубчиками-лучами. Похоже было на свежее, ещё раскалённое клеймо.

Я моргнул, отгоняя мысль, что передо мной какое-то дьявольское отродье, пришедшее к нам сразу из жаркого ада. Очень уж казалось, что существо, сделано из магмы и является каким-нибудь духом вулкана. Глаза горели красным огнём, а по бугристой шкуре тянулись красные прожилки, будто оттуда вытекает лава.

Б-рр! Нет, даже Аркадия не удивляет настолько! Плоть и кровь, просто на повышенных температурах, а в зрачках отражается огонь от обсидиановых вставок. Передние лапы так вообще были похожи на человеческие: форма и длина. Ладоней видно не было, но учитывая довольно тонкие и аккуратные склянки из обсидиана, пальцы у него должны были быть вполне ловкими.

Существо заметило меня и приоткрыло пасть. Потом довольно громко и отчётливо, но совершенно непонятно, прохрипело какую-то абракадабру и отступило на шаг.

— Это кто у нас там такой говорливый, — промычал Купер через маску, проходя мимо меня в комнату. — Твою же мать! Это что за рыба-песец такая?

Рявкнул он так, что даже маска его не заглушила. Существо среагировало соответственно: разрядилось порцией абракадабры на хриплых и явно повышенных тонах. Так сочно и универсально, я бы даже сказал, мультиязычно высказало всё, что о нас думает.

— Ты ухи переела, рыба? Кого… — возмущённо пробухтел Купер так, что я не разобрал его версию, как нас назвали.

В общем, контакт с иной цивилизацией пошёл как-то по одному месту. «Рыба» ещё раз нарычала на нас и резко развернувшись, шустро ускакала в тёмный провал норы.

— Какая фифа трусливая, — фыркнул Купер, включая фонарь и просвечивая не только эту нору, но и соседнюю.

Я тоже уже спокойней рассмотрел все углы этой странной мастерской. Насчитал восемь нор от пола до потолка. Шесть проходных, а по двум было непонятно — проходы были