Системный Творец III - Александр Сорокин

измотан, чтобы поддерживать беседу, а старик, видя мое состояние, не стал докучать расспросами. Он лишь подлил мне горячего чаю из трав и хмыкнул что-то о том, что я тащу на себе все заботы города.

Когда тарелки опустели, а чай был выпит, я наконец почувствовал, что ко мне возвращаются силы. Первой мыслью было наконец-то погрузиться в изучение новых возможностей «Живого Ремесла», как вдруг в дверь тихо постучали.

Орн недовольно буркнул, отодвигая стул.

— Кого это принесло в такой поздний час? — проворчал он, направляясь к выходу.

Старик распахнул дверь, и его ворчание разом оборвалось. Орн замер на пороге, заслонив собой проход. Я сидел спиной к проему, но ледяная волна предчувствия уже заставила меня обернуться.

Мое «Боевое Чутье», до сих пор дремавшее, вдруг подало слабый, но отчетливый сигнал тревоги. Опасность, острая, как игла, пронзила сознание.

В дверном проему, освещенные тусклым светом лампы, стояли двое: Аррас и Сера. Их взгляды, ледяные и оценивающие, пронзали меня. На их лицах читалась суровая серьезность.

Коротко кивнув, незваные гости вошли. Сера, словно кошка, бесшумно проскользнула вперед и опустилась на мою постель, откровенно изучая обстановку беглым, пренебрежительным взглядом. Ее пальцы привычным движением высвободили один из коротких клинков, и она принялась легко подбрасывать его, ловя за рукоять. Но это не было бездумной игрой. Острие лезвия при каждом обороте на мгновение замирало, направленное точно в мою сторону. Это был молчаливый, но совершенно ясный язык угрозы.

Аррас был резок. С грохотом он опустился на освобожденный стул Орна, отодвинув его с неприятным скрипом. Его внушительная фигура казалась чужеродной в нашей скромной комнате. Старик замер на пороге, прислонившись к косяку. Его глаза, полные тревоги и невысказанного вопроса, метались между мной и гостями.

Наконец, Аррас прервал молчание. Его голос, низкий и гулкий, прозвучал как удар молота по наковальне:

— Так вот кто второй Творец. — он кивнул в сторону Орна, не удостоив его взглядом, а затем медленно, словно хищник, перевел свои холодные серые глаза на меня. — Объясни мне, мальчишка. Как ты, выходец из богом забытой дыры, смог активировать Путь до прохождения Инициации? И не один?

Вопрос повис в воздухе, острый, как клинок в руках Серы. От него нельзя было отмахнуться. Он бил прямо в сердце моей аномалии.

Мой мозг заработал на пределе, лихорадочно перебирая варианты. Лгать? Выдумывать очередную небылицу? Но в этом городе, где все и так знали мою подлинную историю, это было бы бессмысленно и опасно. Аррас, судя по всему, не успел ни с кем толком переговорить, и его неосведомленность была его слабостью. Моим козырем.

Прятаться дальше не имело смысла.

Я встретился взглядом с Аррасом, сознательно выпрямив спину и мысленно коснулся сияющего статуса в глубине сознания — «Первый игрок двух миров». Сделав его видимым для всех, кто обладал зрением Системы, я спокойно произнес с едва уловимой стальной ноткой:

— Прежде чем требовать ответы, советую внимательнее присмотреться к тому, с кем вы разговариваете.

На их лицах промелькнула снисходительная ухмылка. Но их взгляды, повинуясь воле, сфокусировались на пространстве надо мной.

Их уверенность испарилась в одно мгновение.

Ухмылки стерло, словно ледяной водой. Глаза Арраса и Серы расширились от шока и всепоглощающего ужаса. Сера судорожно сжала рукоять клинка, и тот выпал из ее рук, упав на одеяло. В следующее мгновение оба, как по команде, сорвались со своих мест. Не вскакивая, а именно что рухнули на одно колено. Голова Арраса низко склонилась, а его могучие плечи, еще недавно олицетворявшие непоколебимую силу, предательски задрожали.

— Прости нас. — хрипло прошептал он, и в его голосе, обычно твердом и повелительном, слышался благоговейный страх. Он даже не мог выговорить титул полностью. — Первый Игрок… Спаситель… Мы… не ведали…

Я выждал небольшую паузу, давая осознанию всей тяжести их проступка прочно закрепиться в их сознании. Затем, так же мысленно, я вновь скрыл свой титул, оставив их на коленях перед, как им теперь казалось, живым воплощением легенды.

— Встаньте. — тихо произнес я, и в тишине комнаты мой голос прозвучал громче любого крика. — Наш разговор еще не окончен.

Глава 14

Я стоял, наблюдая, как два закаленных в боях воина, повидавшие немало сражений, распростерлись у моих ног. Их спины напряглись, головы склонились в немом, почти религиозном трепете. Воздух в комнате, мгновение назад насыщенный угрозой, теперь казался густым и тягучим от благоговейного ужаса. Я был ошеломлен. Конечно, я понимал, значимость титула «Первого Игрока». Я осознавал, что мое появление вернуло миру Эйвель надежду, что я — ключ к изменению Системы. Но чтобы вот так? Чтобы бойцы элитного имперского «Когтя», только что готовые меня уничтожить, падали на колени, словно перед живым божеством?

— Встаньте. — произнес я, и голос мой прозвучал чуть хриплее, чем хотелось. — Объяснитесь. Почему вы…?

Аррас медленно поднял голову. Его лицо, изрезанное шрамами и обычно выражающее лишь холодную уверенность, теперь было бледным и потрясенным. В его глазах не осталось и следа прежней надменности или ярости, лишь глубокая, почти мистическая преданность.

— Первый Игрок… — его голос был прерывистым, он с трудом подбирал слова. — Долг каждого, кто следует Системе, кто прошел Инициацию и обрел Путь — подчиняться вам. Вы… наша путеводная звезда. Согласно древним преданиям, именно с вашим приходом мир сможет сбросить оковы Скверны, изгнать Лес и привести все народы к процветанию. Вы — знамя. Вы — надежда.

Услышанное пронзило меня ледяным огнем, обжигая изнутри. Это было хуже, чем я мог представить. Я становился не просто важной фигурой, а символом — живым противовесом власти императора, восседающего на троне Санкталии, и, по сути, всех правителей этого мира. Мне, пареньку из богом забытой глуши, мечтавшему лишь о выживании и защите близких, совсем не улыбалась роль знамени в надвигающейся мировой войне. Проблемы такого масштаба были явно не по мне. Но, как это часто бывает в этом жестоком мире, кто бы меня спросил?

Внутри все скрутилось в тугой, ледяной комок. Нужно было срочно думать, как выпутаться из этой истории с наименьшими потерями. Главная из них, которую я не мог допустить, — моя жизнь и жизни тех, кто мне дороги.

Сделав глубокий вдох, я постарался успокоиться, чтобы голос звучать ровно.

— Я понимаю. Ваша преданность… достойна похвалы. Но сейчас она требует от вас не поклонений, а трезвости ума. Моя личность должна остаться тайной для всех за пределами этого города. Ее раскрытие привлечет внимание, которое может погубить нас всех. Вы меня поняли?

Аррас склонил голову в знак почтения.

— Как прикажете. Никто за