Лесная обитель - Мэрион Зиммер Брэдли

девушка словно бы обрела второе зрение: ясно, как наяву, Эйлан видела, как они вдвоем с Кейлин воздевают руки к небу, чествуя луну. Да, это, несомненно, они, никакой ошибки быть не может; вот только волосы у Кейлин не темные, но рыжие, и они с нею схожи как родные сестры, а ее собственное лицо – то самое, что она видела однажды в лесном озере. «Сестры… и больше, чем сестры. Женщины, и больше, чем женщины…» Эти слова донеслись до нее откуда-то из глубин памяти.

Но ведь она впервые заговорила с Кейлин только вчера! Однако – точно так же, как это было с Гаем, – потрясенной девушке внезапно померещилось, будто она знает эту жрицу от сотворения мира.

Кейлин села за арфу. Она играла уже долго, как вдруг Майри резко встала и вскрикнула, испуганно глядя вниз, на подол – по платью ее расползалось темное пятно. Остальные две удивленно подняли глаза.

– Уже воды отходят, да? – понимающе спросила жрица. – Что ж, милая, дети являются в мир, когда сами решат, что пора, с нашим удобством не считаясь. Давай-ка мы тебя уложим… Эйлан, ступай найди пастуха, пусть притащит еще дров. А потом разведи огонь, наполни котел и вскипяти воду. Майри понадобится горячее питье еще до того, как все закончится, да и нам с тобой тоже.

Занявшись делом, девушка немного подуспокоилась. Именно на это, по всей видимости, и рассчитывала Кейлин.

– Тебе лучше? – спросила она, когда Эйлан вернулась. – Я всегда считала, что не стоит позволять женщине, которая сама еще не рожала, присутствовать при родах; это только пугает. Но если ты и впрямь вступишь в Лесную обитель, рано или поздно тебе придется учиться всему необходимому.

Эйлан нервно сглотнула и кивнула, твердо вознамерившись оправдать доверие старшей жрицы. В течение первого часа или даже двух Майри дремала между схватками и лишь по несколько раз в час, встрепенувшись, вскрикивала от боли, словно бы даже не просыпаясь. Эйлан, сидя на скамье у очага, ненадолго забылась сном. Стояла глубокая ночь, гроза поутихла – теперь слышался лишь тихий, неумолчный перестук дождя. Но вот Кейлин склонилась над девушкой.

– Просыпайся, ты мне вот-вот понадобишься; подбрось дров в огонь и завари для Майри настой из листьев и ягод. Не знаю, как долго это продлится; мне нужна твоя помощь.

Как только настой был готов, Кейлин склонилась над Майри и поднесла чашку к ее губам. Роженица беспокойно металась на постели.

– Вот, глотни, это придаст тебе сил.

Майри пригубила питье и помотала головой; ее побагровевшее лицо исказилось от боли.

– Уже скоро, милая, – ободрила ее Кейлин. – Только не пытайся сесть.

Майри, хватая ртом воздух, обмякла после очередных схваток.

– Эйлан, оботри ей лицо влажной тряпицей, пока я тут все подготовлю, – быстро прошептала жрица. Она отошла к очагу и снова заговорила с Майри. – Ты только глянь, какой свивальничек я запасла для твоей малышки: совсем скоро ты возьмешь дочку на руки, уже недолго осталось! Или ты думаешь, у тебя родится еще один славный сынишка?

– Мне все равно, – простонала Майри, тяжело дыша. – Я просто хочу… чтобы все побыстрее закончилось… Охххх… долго еще?

– Конечно, недолго. Еще немного, Майри, и ты прижмешь ребеночка к груди… вот так, умница, еще чуть-чуть поднатужься. Схватки пошли одна за другой; тяжело, понимаю, но тем скорее твой малыш появится на свет…

Эйлан цепенела от страха. Майри было не узнать. Лицо ее покраснело и распухло, она кричала в голос, словно бы сама того не сознавая. Затем вдруг задохнулась, выгнулась дугой и уперлась пятками в изножье кровати.

– Не могу… ох, не могу, – прохрипела она. А Кейлин все подбадривала и утешала роженицу ласковой, утешительной воркотней. Эйлан казалось, роды длятся уже целую вечность, хотя на самом-то деле утро только-только забрезжило.

Но вот Кейлин заговорила совсем иным голосом:

– Ну вот, кажется, пора… Эйлан, пусть она ухватится за твои руки – нет, не так! – за запястья. А теперь, Майри, тужься изо всех сил. Я знаю, ты устала, дитя, но все вот-вот закончится. Дыши – да, дыши резче, не сопротивляйся. Тише, тише, вот и все – посмотри-ка! – Майри обессиленно рухнула на постель; жрица выпрямилась, держа в руках невообразимо крохотный, красный комочек. Малютка барахталась в ее ладонях и тонко попискивала. – Посмотри, Майри, какая у тебя чудесная доченька!

И Кейлин положила младенца ей на живот. Пунцовое лицо Майри озарилось блаженной улыбкой.

– Хвала Владычице, – выдохнула жрица, глядя на них сверху вниз. – Уж и не упомню, сколько раз я такое видела – и всегда это настоящее чудо! – Тихое мяуканье сменилось пронзительным, требовательным воплем, и Майри рассмеялась.

– Ох, Кейлин, какая же она красавица!..

Жрица быстро и умело перевязала пуповину и обтерла младенца. Когда у Майри начал отходить послед, Кейлин передала ребенка девушке.

Казалось немыслимым, что такая хрупкая кроха – дитя человеческое: пальчики и ножки – тонюсенькие, как паучьи лапки, на головке – темный пушок. Измученная Майри забылась сном, а Кейлин повесила на шею малышки маленький металлический амулет и принялась ловко ее пеленать.

– Вот теперь эльфы ее не украдут, а мы ведь с нее глаз не спускали с тех пор, как она родилась, так что точно знаем: она не подменыш, – заявила Кейлин. – Но даже Добрый народец вряд ли высунется наружу в такой дождь. Так что видишь, даже от такого потопа есть польза.

Кейлин выпрямила натруженную спину – и осознала, что впервые за много дней сквозь низко нависшие плотные облака проглянуло водянисто-бледное красноватое солнце.

Длинненькое младенческое тельце казалось таким слабым и уязвимым. Пушистые волосенки обсохли и приобрели рыжеватый оттенок.

– Она такая крошечная… она выживет? – спросила Эйлан.

– Не вижу, почему нет, – отозвалась Кейлин. – Хвала богам, что мы не уехали отсюда прошлым вечером. Мне подумалось, что все-таки безопаснее было бы укрыться в Лесной обители; но тогда малышка родилась бы под деревом или в чистом поле, и мы, чего доброго, потеряли бы и мать, и дитя. Мои предвидения не всегда сбываются.

Жрица тяжело опустилась на скамью у очага.

– Ой, да уже белый день – не диво, что я так умаялась! Глядишь, скоро и мальчуган проснется, и мы покажем ему маленькую сестренку.

Эйлан все еще держала ребенка на руках. Кейлин подняла взгляд – и между двумя женщинами словно опустилась завеса – как будто из Иного мира дохнуло стылым туманом. Пелена заколыхалась, и Кейлин похолодела от неизбывного горя – внезапно она увидела Эйлан совсем иной: старше годами, в синем облачении Лесной обители, с синим полумесяцем