Первая кудесница Империи - Колин Ви

— Ладно, некогда мне с вами лясы точить. Говорите, чего хотите — и ступайте! — добавил он с такой наглостью, что теперь закашлялись уже все.

Призрак склонил голову набок, скрестил руки на груди. Кажется, его больше занимала личность домового, чем сам факт его появления.

— Что ты знаешь о пробуждении существ после возвращения Кудесницы в наш мир? — Илья не стал ходить вокруг да около.

От самой формулировки меня окатило холодом. Я почувствовала, как тугая петля сжалась на горле. Домовой закашлялся, выплюнул соломинку и раздражённо фыркнул:

— Почём мне знать! Я тут кладовку стерегу, хозяйке помогаю. А вы меня в свои тёмные делишки тянете! Не ровён час, как в прошлый раз — она сбежит, а нас всех откинет обратно к болотным кикиморам. Будем моргать раз в день, а двигаться ещё реже. Нет уж, в этот раз я тута буду куковать! Хватит с меня!

Похоже, тема задела за живое. Нечисть разговорилась, а потом, пожалела — но слово, как известно, не воробей.

— Все что-то знают и молчат. Будто если рассказать мне правду о моём происхождении, мир тут же перевернётся с ног на голову... — пробормотала я себе под нос, чувствуя, как нарастающая усталость портит мое настроение.

Чтобы не давить на мужичка в коротких, дырявых штанишках, я сделала вид, что отступаю. Прислушалась к себе, к ауре других, прочитала то, что обычно остаётся за пределами— и сделала не самые радостные выводы.

Сейчас я вряд ли узнаю что-то ещё. У домовых свои трюки — он ловко рассеивал внимание. У всей моей команды, кроме Аннушки, затуманились глаза, позы стали вялыми — и это мне совсем не понравилось. Одним движением я перехватила струящийся серый дымок, исходящий от сущности, не давая ему дальше влиять на ребят. Быстро переглянулась с Ильёй и вышла.

Пора стать хитрее. И закрепить хоть какую-то независимость в этом мире. А там, может, и разберусь, как всё расставить по местам. Я в теле Полины. И сам факт, что мои родители могут спутать её со мной, казался неправильным. Они хорошие люди, они любят свою дочь — просто живут в мире, где невозможно понять меня и мою силу.

— Не расстраивайся! — догнала меня Аннушка. На её лице было искреннее беспокойство.

Наверное, поэтому я и не придала значения её быстрым переглядываниям с кухаркой... или с домовым. Я лишь кивнула — для спокойствия. Раз уж отвар не сработал, идею с зельем решила отложить на потом.

Слова нечисти всё ещё звучали у меня в голове. Не замечая, я прошла мимо скромной, но новой кареты с белыми лошадьми и вышла на главную дорогу. Было морозно, но воздух уже пах весной. Этот запах словно шептал: всё наладится.

С трудом отбилась от всех, кто хотел составить мне компанию. Мне нужно было остаться одной. Подумать. Расставить всё по местам. Да и новые гости только усилили желание поскорее покинуть дом. Честно? Я нервничала. Вдруг маменька с папенькой снова нагрянули? И кто сказал, что в этот раз генерал успеет меня спасти… Так-что прогулка в одиночестве это самое то!

Глава 32 Прогулка или спасательная операция?

Удивительная красота Гатчины поразила меня до глубины души. Маленький городок под Питером завораживал. Я даже не заметила, как неспешным шагом дошла до самого центра города.

Всё вокруг выглядело так, будто Империя прятала здесь один из своих старых секретов.

Узкие, но аккуратно вымощенные булыжником улицы были чистыми. По ним неторопливо катились кареты, прогуливались юные барышни в сопровождении своих дуэний.

Я осторожно оглядывалась по сторонам, стараясь не привлекать к себе внимания — хотя, похоже, это у меня плохо получалось. Прохожие оборачивались и долго провожали взглядом, будто что-то во мне казалось им… не отсюда.

Такое внимание заставило меня вздрогнуть. Чтобы не начать трястись, как осиновый лист, я крепче сжала ридикюль. Их столько вокруг! Столько существ, даже не догадывающихся, кто они на самом деле. И ещё больше тех, кто знает — слишком хорошо знает… Их взгляды прожигают насквозь, аж под ложечкой засосала.

Я узнаю не всех, но их ауры будто нашёптывают мне правду. Вон те две дамы с коробками для шляп, что выходят из чайной, — кикиморы, без сомнений.

А мальчишка на велосипеде, с пачкой газет на багажнике… он кажется жар-птица. Удивительно, как такое могущественное существо может спокойно жить среди обычных людей.

Парень, словно уловив мои мысли, резко обернулся. Склонил голову набок, как птица, вглядываясь — и, похоже, увидел мою суть. В следующую секунду он затормозил, слез с велосипеда и... поклонился. Глубоко. Почтительно. Мне!

Я от удивления аж приоткрыла рот — и не только я, но и прохожие. Механически кивнула в ответ и тут же юркнула в ближайший дверной проём.

Оказалась в лавке с медной вывеской: «Чай и прочие заморские товары». Внутри пахло ванилью и черёмуховым хлебом, воздух был тёплый и уютный. Над витринами покачивались сухоцветы в жестяных вёдрах, а за стеклом стояли банки — с конфетами, персиками в сиропе и лепестками чайной розы.

— Добро пожаловать, барыня. Изволите взглянуть? — раздался мелодичный голос из-под прилавка.

Голос мгновенно выдернул меня из разглядывания сладостей. Как назло, именно в этот момент я вспомнила: при всей опасности своей службы о финансовой безопасности я задумалась только сегодня. Почему-то именно сейчас это внезапно стало тревожить.

Я ведь даже понятия не имела, сколько у меня на самом деле средств для жизни.

А ведь одна деталь как-то прошла мимо ушей: папенька настоял, чтобы все деньги за мою работу передавались ему — как главе семьи. А уж он, разумеется, “позаботится” о моих нуждах… Так вот и наступил тот момент с нуждами, а папеньку ветром сдуло. Ох!

Я вспыхнула до кончиков ушей. Хорошо, что высокий воротник скрыл красные пятна на шее — иначе провалилась бы со стыда.

Пошарила в редикюле, нащупала купюры и немного успокоилась. В лавке было так тепло и спокойно, что уходить с пустыми руками казалось неправильно.

Где-то внутри маячило тревожное чувство, но я отмахнулась. Хотелось хоть немного побыть обычной, ни о чём не думать, просто… быть.

С трудом сдержала желание прикоснуться к фарфоровой кукле возле букета сухоцветов. Казалось, она тут лишняя... или наоборот — весь магазин был её владением. От неё словно шла вибрация, а в глазах мерцала едва заметная весёлая искра.

Я отвернулась. Всё, на сегодня с меня достаточно всяких существ.