Обратный отсчет - Токацин

— Где?.. — он не сразу понял, что речь об отсеках наверху шахты. — Дверь открывалась?

— Мы бы услышали, — отозвался комендант и покосился на карман. — Ключи ему никто не давал.

Филк, вышедший из душевой, остановился и прислушался.

— А что, на Старших запреты не распространяются? — услышал Гедимин за спиной. Судя по голосу, ячеистой структуры в носоглотке у этого филка не было, — ещё один новобранец из «Рутении».

— На нём крейсерная броня, — отозвался комендант. — Наденешь такую же — сам наверх провожу.

…Вепуат стоял под дверью и задумчиво разглядывал примитивную «сигнализацию» — прицепленную под потолок систему лязгалок и дребезжалок.

— А если аккуратно рукой придержать — ведь не сработает?

Гедимин молча придержал одну связку, вторую руку просунул в паз, прижимая потайные пластины, и навалился плечом на створку. Ничего, кроме тихого скрежета, никто не услышал.

— Так и думал, — Вепуат ухмыльнулся. — И ключ у тебя, естественно, есть?

— Тебе зачем? — Гедимин угрюмо сощурился. Ключ у него, и правда, был — спрятанный между двумя слоями ипрона от «командиров» с сигма-сканерами. «Не люблю помещения без выходов…»

Вепуат хмыкнул.

— Чудной вопрос. Ты раньше видел огненный шторм?

— Вчера уже двое полюбовались, — буркнул Гедимин, отпуская сигнализацию. Только теперь он обратил внимание, что на Вепуате всего один слой перьев — и что второй он с себя наполовину снял, и пернатые части болтаются на весу.

— И это тоже, — Вепуат был смертельно серьёзен. — Надо убедиться, что никто больше не вылез. И… ты после вчерашнего котлы проверял? Они ведь из металла. А их так облучило. И… как по-твоему, что с местными? Они-то без скафандров…

— Нет тут никого из местных, — буркнул Гедимин, но всё же покосился на сигма-сканер. Прибор показал, что наверху дует раскалённый до двух сотен градусов ветер. И «караулка» Сэта, и цех, где поселились нхельви, были пусты. Джагулы откочевали ещё позавчера — в каких-то Сфенах излучение и жара были слабее. Сармат сверился с дозиметром, — «сигма» была чуть интенсивнее привычной, но «фонил» подземный реактор — на него стрелка и указывала.

— А котлы остались, — Вепуат привстал на пальцах и перехватил «сигнальную систему». — Вот так?

Гедимин с тяжёлым вздохом полез за ключом.

…Блестящий гравий горел золотом и багрянцем. Красно-жёлтое небо непрерывно то вспыхивало, то гасло, и Гедимину казалось, что оно колышется. Чёрную обшивку он оставил под землёй, и не зря — во время ярких вспышек воздух ощутимо накалялся. Камешек под ногой вдруг треснул и задымился, рассыпаясь на песчинки.

— Интересно, что сейчас делают Сэта, — вслух подумал Вепуат, глядя то ли на небо, то ли на пустую башню. — Им такая погода в радость.

Двери душевой были плотно закрыты; к засову со вчерашнего дня никто не прикасался. Гедимин вошёл, настороженно огляделся, — котёл, опрокинутый филками, так и лежал на боку. В нём ещё оставалось немного воды. Сармат поднёс к ёмкости дозиметр и удивлённо хмыкнул — металл был «чистым». «Пара микрокьюгенов есть…» — он подвигал предел чувствительности и кивнул собственным мыслям. «Но пара — не сотня. Значит, предметам лучевые шторма навредить не успевают…»

— Видел? — Вепуат, выключив дозиметр, укоризненно ткнул Гедимина в бок. — Я же говорил — местные знают, что делают!

Гедимин выплеснул из котла остатки и поставил его днищем кверху — так же, как стояли тут остальные, привезённые Джагулами. На полу ангара ещё темнели пятна меи. Сармат содрал их, проверил фон поверхности. Камень «очистился», но покрасился — по красным пятнам ещё можно было угадать, где и как лежали филки.

Снаружи зашипело. Гедимин выглянул из ангара и увидел струи дыма — перегретая руда начала испаряться.

— Похоже, намного жарче не станет, — заметил Вепуат, глядя на сканер. — Верхний слой руды зацепило, а чуть ниже — всё лежит спокойно. И, раз мы её тут добываем, она вся не испаряется. Примерно так и будет — градусов триста.

— Тебе мало? — Гедимин поморщился. Он смотрел на рощу «валунов». Одинокий невтянутый лист уже съёжился и понемногу чернел, обугливаясь. «А сегодня филки, может, и выжили бы,» — мелькнуло в голове. «Высунулись бы, оценили обстановку — и удрали обратно…»

19 день Молнии, месяц Камня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»

— Опять наверх полезешь?

— Да чего я там не видел? — лениво отмахнулся Вепуат. Он отцепил от себя чёрную обшивку и опрыскивал её оттопыренные перья. Существо свисало со стапеля, подвешенное на крепления, — своих лап у него ещё не было. Скаф сидел на стене, глазел на «сородича» и поводил перьями в такт его шевелениям.

20 день Жизни, месяц Камня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»

— А там, наверху, споровые катапульты с неба сыплются, — Вепуат склонился над чертежом и заглянул Гедимину в глаза. Сармат отодвинулся и сдержанно хмыкнул.

— Пока споры не улетят, делать там нечего. Пойду после рассвета.

Он покосился на дозиметр. Что бы ни творилось наверху, на подземной станции оно никак не отражалось, — только сигма-излучение медленно, по милликьюгену, возрастало.

— А живые споры добыть не хочешь? — не унимался Вепуат. — Может, мы сами смогли бы их вырастить. Была бы катапультовая ферма.

Гедимин поморщился.

— Летучего слизня тоже выращивать? Если у них в цикле кататься на этой твари…

Вепуат пожал плечами.

— Уверен, что это обязательная часть цикла? Может, всё решается гораздо проще. А не попробуешь — не узнаешь.

Гедимин молча сдвинул чертёж на другой участок стола и склонился над ним, собирая разлетевшиеся мысли. Секунд десять за спиной было тихо. Потом Вепуат шумно вздохнул и загромыхал перьями.

— Пойду ловить еду. И «трилобиты» пусть поохотятся.

…На поверхности уже заметно посветлело. В защитное поле, окружающее Гедимина, немедленно врезалась пара летучих кальмаров и отрикошетила в землю. Гравий с тихим шорохом раздался, выпустил что-то продолговатое, и «кальмара» на лету ухватили и уволокли. Гедимин шагнул к закрывающейся воронке — гравий зашевелился, оседая. Странное существо уходило на глубину.

— Они чувствуют вибрации, — не оборачиваясь, сказал Вепуат. — Очень осторожные!

Он замер у костяной стойки, высоко подняв левый локоть; пальцы правой руки барабанили и скрежетали о нагрудник. Над холмом, среди мельтешащих «кальмаров», «рыб» и «слизней», метались «трилобиты». Тут были и «дикари», не только стая Вепуата, и что-то ещё более крупное и разлапистое. Чуть