Обратный отсчет - Токацин

— Надеюсь, Сэта никого не пропустят. Им с башни хорошо видно.

— Их не обожгут, пуганув огнём? — спросил Гедимин.

— Лучше пара ожогов, чем сдохнуть на ровном месте, — угрюмо ответил Вепуат. Луч его фонаря упёрся в дальний край обрыва — там уже шевелился, поднимаясь на задние лапы, разбуженный сааг-туул. В душевой шумела вода. Из приоткрытой двери выходили кочевники, увешанные бурдюками.

— Вот сейчас и поедем, — сказал Вепуат и встряхнулся — перья двух «трилобитов» на спине перепутались и встопорщились. Скаф недовольно затрещал. Гедимин покосился на глаза на стебельках, лезущие из-под обшивки Вепуата, и едва заметно поморщился.

— Второй ещё не летает?

Вепуат вздохнул.

— Может, в дороге взбодрится.

По пальцам тянуло прохладным ветром. За ночь иней растаял, но под слоем гравия ничего не зашевелилось. Мёртвая трава расползлась в скользкую жижу. Кое-где в свете фонаря она пенилась — какие-то бактерии сочли её съедобной.

— Ни единой споры, — Вепуат смотрел на сигма-сканер. — Будто и не было. Даже иглицу вижу, а огнелюбок нет.

Гедимин пожал плечами.

— Может, ветром принесёт. Не вымерли же они по всей Равнине.

— Откуда нам-то знать, — проворчал Вепуат и ускорил шаг. Гедимин озадаченно мигнул. «Чего волноваться из-за дурацкой бесполезной травы⁈ Иглица, туманник, волосяник, — от них хоть прок есть…»

…Дерево-обелиск у обрыва выглядело безжизненным. Гедимин на долю секунды отвёл от него взгляд — и тут же из его пор выбросило десяток листьев. Они развернулись метровыми полотнищами и закачались, наклоняясь под разными углами. Сааг-туул шумно стравил воздух, замедлил было шаг, но громыхание трещоток заставило его дёрнуть головой и хвостом и снова перейти на бег. Сармат покосился на термометр — «плюс десять».

Такого потепления, видимо, хватило — везде по ущельям деревья выпускали «веера» и «полотнища», и чем дальше, тем медленнее шёл сааг-туул. Наконец он остановился, уткнувшись мордой в кусты.

— Пусть ест, — Вепуат, включив сигма-сканер, рассматривал что-то под лапами зверя. — А мы оглядимся.

Гедимин осмотрелся по сторонам и пожал плечами. Ничего любопытного вокруг не было, — обычный Сфен Земли, разве что некоторые холмы сильно источены ветром. «Сфен Воздуха под боком… ага, ну я так и думал,» — сармат опустил «телескоп» и покосился на небо. Там, не улетая далеко, выписывал петли Скаф.

— И здесь нет, — Вепуат тяжело вздохнул. — Надо будет проверить в Сфене Огня…

— Там ничего не растёт. Вода кончилась, — напомнил Гедимин. — Что ты прицепился к этим огнелюбкам?

Вепуат отмахнулся и покосился на пернатый рукав. Перья шевелились, и не от ветра — существо проявляло признаки жизни.

— Ну? Слезешь ты уже? — Вепуат попытался расстегнуть верхнюю обшивку по старым швам. Существо сердито забулькало. Там, где были швы, Гедимин увидел чёрную матовую шкуру с зачатками перьев.

— У Скафа тут кожи не было, — Вепуат озадаченно смотрел на существо. — А этот — какой-то странный. Эй!

Он встряхнул локтями и лопатками. Существо подняло куцые крылья.

— Куда ему лететь на таких огрызках? — Гедимин просунул палец под вырост, но замеры сделать не успел — крыло ударило по ладони. — Ты бы его откормил…

Вепуат досадливо поморщился.

— Да я уже замаялся ему рыбу пи… Ядро Сатурна! — он, хлопнув себя по шлему, полез за флягой. — Сейчас попробуем…

Перья пошли волнами. Гедимин ухмыльнулся в респиратор. «Или оно поест, или от брезгливости само спрыгнет. Интересно, имя Вепуат уже придумал?»

Существо неуверенно макнуло хоботок в жижу. Вепуат зашипел на Гедимина, и тот, пожав плечами, перебрался на другой уступ. Зверь наконец догрыз кусты и нехотя побрёл дальше. На его спину шмякнулся Скаф.

«Доедем. Может, уже и завтра,» — думал Гедимин, устраиваясь на броне. «Заберём транспорт… Пока Маккензи ничего не присылает, надо разведать Эллур. Если там что-то есть — решать вопрос с добычей. Обогатительный цех без экранов опасен, а без руды — просто не нужен…»

27 день Воздуха, месяц Камня. Равнина, Сфен Молнии, окраины Хигесга

Гедимина разбудило бульканье и хлюпанье. Не открывая глаз, он перевернулся набок. «Палуба» колыхалась. Сквозь дрёму сармат подумал, что от тряски булькает содержимое фляг, но тут же понял — «бульки» идут не в такт.

— Здоров же ты лопать… — пробормотал над головой Вепуат. Гедимин открыл глаза и увидел флягу с Би-плазмой. Из груди Вепуата в её горлышко уходил чёрный хоботок и с хлюпаньем втягивал жижу. Гедимин только видел, как он вздувается и опадает.

— Хватит! — Вепуат отодвинул флягу. Выпавший из неё хоботок вскинулся, дёрнулся из стороны в сторону — и внезапным рывком дотянулся до горлышка. Сармат ошалело мигнул.

— Говорил же — недокормленный, — проворчал Гедимин, подтягиваясь на верхнем выступе «стены». Слоистая структура громко захрустела. Сармат отпустил её и откатился к «переборке». Немного не рассчитал — сбоку хрустнуло, сверху посыпались чешуйки.

— Иди наружу, — недовольно покосился на него Вепуат. — Тут для твоих разминок тесновато. Мн-да-а…

Он спрятал флягу и пошевелил пернатыми плечами. Существо, дремавшее на «стене», отвалилось от неё и шмякнулось ему на спину, цепляясь крючковатыми лапами.

— Пол-литра за один присест… Надо будет вечером добавить.

…Участки Сфена Молний попадались всё чаще — вот и сейчас сааг-туул трусцой бежал по глинистой равнине, покрытой сухими руслами. Вдоль них из земли торчали многогранные выступы — «зародыши» деревьев-пирамид. Вдалеке поднимались выросты-шпили, и Гедимин то и дело слышал электрический треск. Что-то панцирное копошилось у «пирамидки», пытаясь прогрызть кору. Похоже, иногда это ему удавалось — вдоль сухого русла было много выеденных остовов, уже не подающих признаков жизни.

— Часто кормишь своих зверей, — выговаривал Вепуату Джархин. Оба дрессировщика «трилобитов» выбрались на броню с питомцами. Сааг-туул бежал не так уж быстро — взлетевший эшку-тэй успевал его догнать.

— Это не я часто. Это вы редко, — ворчал в ответ Вепуат.

… — А огнелюбок и здесь нет, — тяжело вздохнул разведчик, устраиваясь рядом с Гедимином. Тот сидел на «горбу» сааг-туула и сканировал окрестности. Зверь сторонился электрических деревьев, но чем дальше, тем больше их вокруг становилось. Рядом с самыми плотными рощицами уже появились столбы с костяными подвесками; присмотревшись, Гедимин различил и вбитые в кору трубки, и контейнеры для сбора сока.

— Здесь и в том году травы не было, — отозвался он. Ему было не по себе. С тех пор, как появились