Русь - Виталий Манческо

на десять: «Что это за корпорация такая, интересно конечно, ведь совсем не уточнил деталь эту… И сколько он рассказывал эту басню?.. Время как-то совсем незаметно пролетело, в одно мгновение, будто моргнул только… А может я уснул в процессе рассказа?.. Некрасиво тогда вышло, ох как некрасиво… Я даже не спросил как звать-то его… хотел спросить да забыл, напрочь с головы вылетело!» Он оторвал взор от окна и посмотрел на водителя, имя которого он так же не знал.

– Как звать-то тебя? -спросил Данила. -Два дня катаюсь с тобой, а имени так и не знаю.

– Господин – меня Яковом звать, -ответил извозчик. -А можно и просто – Яша.

Однако Даниле сокращенное имя понравилось менее, было оно чрез меры простое, а вот в полном его варианте присутствовала некая аристократичность, веяло от него чем-то древним, давно позабытым и непременно мудрым. Да и возрастом извозчик вполне мог сгодиться в отцы ему, исходя из этих соображений он и обратился к нему полным именем:

– Давай наверное Яков, по городу покатаемся, красотами полюбуемся, а там уж и видно будет.

Машина завелась ни с первого раза, но в тот самый момент когда она завелась, в заднее окно, возле которого сидел Данила, кто-то настойчиво постучал. На секунду замешкавшись, Данила отворил двери.

– Ой! -чуть отскочив назад воскликнула женщина и спустя мгновение оценочных взглядов продолжила: -Подвезешь красавец?.. В долгу не останусь.

Напротив стояла женщина возрастом слегка за тридцать, фигура её напоминала доброго пухлого котика, хотя пышкой её назвать было нельзя, и как показалось Даниле, одета она была довольно вульгарно: высокие ботинки были заляпаны грязью, красные чулки в сетку едва скрывали колени, красно-черная клетчатая юбка была настолько короткая, что даже не доходила до края чулков, обнажая бледно-розовую кожу ног и зеленая спортивная куртка с капюшоном, который сейчас укрывал её голову. Руки её крепко сжимали синюю джинсовую сумку, которая сейчас была мокрая. Макияж был смазан, после трудовой ночи, а пышные губы слегка дрожали от утренней свежести.

– А может девочку хочешь?.. -трясясь спросила женщина.

– Где ты здесь девочку-то увидела?! -вступил в разговор Яков. -Шваль ты плечевая! Не видишь барин сидит пред тобой, а ты здесь…

– Успокойся Яков, -вступил Данила, похлопав того по плечу. -Пусть присаживается, подвезем её, чего уж мерзнуть-то – прохладно на улице.

Он отодвинулся в сторону, уступив место блуднице и когда та присела в машину, поинтересовался:

– Вам куда?

– На остров… на остров если можно, -уже более робко и по прежнему дрожа ответила женщина.

– Вдоль Невы поехали, до Дворцовой… только не гони особо, чтоб глаз порадовался, да городом подышать можно было, а дальше на остров! -отдал приказ Данила, машина бесшумно завелась и неторопливо двинулась в путь.

– Спасибо, -пролепетала женщина и ещё более тихо, почти шепотом, пробормотала. -Меня Любовь зовут.

– Очень приятно Люба, -улыбнулся он, -а меня звать Данила.

Она хотела что-то молвить в ответ, но вместо слов выдала лишь кривую улыбку ровных зубов; после она отвернулся к окну, прилипла к пейзажам осеннего города и спустя минуту молчания, вновь начала бормотать себе под нос:

– Любовь… Люба… Люба… хм, -ком провалился сквозь горло её, она ещё более отвернула голову в сторону окна и печально всхлипнув проговорила: -Давно меня так уже не называют, в последнее время лишь… -договорить она не смогла, а тихо, закрыв лицо руками, заплакала.

– Что произошло у тебя?.. -рука Данилы легла на плечо женщины пытаясь её успокоить. -Чем я могу помочь тебе…

– Да я ведь не всегда такой была, -она перебила его, слова эти вырвались навзрыд с её груди и уже не сдерживая себя, сквозь слезы, она начала говорить: -Честное слово я не всегда такой ведь была… поверьте мне, я раньше совершенно другим человеком была, -она громко всхлипнула. -Верите вы мне, верите… ну скажите верите?!

– Верю, конечно верю, -сказал Данила. -Ты только успокойся и расскажи все по порядку, без спешки.

Люба попыталась успокоиться: вытерла слезы с лица, перевела дыхание, посмотрела на своего собеседника и коротко улыбнулась, только сейчас улыбка её светилась какой-то искренней добротой, присутствовал в ней призрак надежды. Она скинула капюшон и на волю вырвались упругие рыжие кудри, длиной едва достающие до шеи. И теперь она уже вовсе не казалась вульгарной проституткой, а сверкала в ней некая роковая изюминка, свойственная исключительно огненно-рыжим женщинам. Незаметным движением руки она поправила прядь волос, ещё раз улыбнулась и на этот раз как-то игриво, затейливо, словно ребенок сотворивший какую-то шалость. Она тут же захотела начать свой рассказ, но едва открыв рот, остановилась, посмотрев вперед, в сторону Якова. Извозчик глядел в зеркало заднего вида, потом как-то пренебрежительно хмыкнул и медленно покачал головой. Люба поймала его глаза в отражении зеркала, на несколько секунд она замерла, а после отвела взор в сторону, подняла подбородок и развернулась прямо к Даниле.

– Более двух лет уже миновало, как я этим ремеслом решила заняться… да и как решила… -слегка опустив глаза начала свою повесть Любовь. -Я ведь образование имею, университет хороший закончила, факультет журналистики, не здесь, а в Московских землях, оттуда я и родом сама. А как выпустилась меня сразу на работу взяли – в издание «Деревянная Правда». Слышали наверное?.. -она прервалась, устремленно уставившись на Данилу, в ожидании какого-либо ответа.

– Да я прессу, как-то, не особо читаю, -отрицательно пожал плечами и помотал головой Данила.

– Ну как же, вы нас где-то да встречали… по любому где-нибудь видели нас! Мы газету выпускали и видео-поток у нас был… Газета может сюда и не доходила-то, а вот шоу – мое шоу!..

– Может быть, -коротко улыбнулся Данила.

– Ладно… сейчас повествование продолжу свое и вы по любому, что-либо, да вспомните, -сказала Люба. -Мы конечно не самое крупное издание были, но свою аудиторию имели и народ нас смотрел да читал постоянно. Изначально, я колонку вела о жизни земель наших… так ничего серьезного, общественный быт в основном. Расследования давно-то уже как запрещены, коррупция побеждена, преступность отсутствует – одной ногой в светлом будущем. Оставалось только добрые деяния освещать… до совсем недавних пор разрешалось ещё это. Вот я и рассказывала людям о наших немногочисленных предприятиях, планах на будущее, событиях да происшествиях местных. Разные темы были: закрытие библиотеки на окраине, открытие нового самогонного цеха, упразднение пары предметов из школьной программы, освещала открытие киоска по торговле грибами да травами на Патриарших прудах прям, рассказывала как бассейн детский закрыли, писала как на месте детского сада бордель современный открыли, как канализацию в зоопарке прорвало писала, однажды даже про Князя нашего статью сложила… мой труд тогда на обложку попал, а ещё помню, репортаж делала о изобретении овального колеса…

– Овального колеса?! -переспросил Данила.

– Ну да, овального колеса, -ответила Люба. -Предполагалось, что оно переворот совершит в науке, выведет нас на новый уровень, покажет всем за забором кто мы есть!.. Так во всяком случае писать мне сказали, да в то время практически каждая статья, должна была носить хороший оттенок. Плохое писать возбранялось напрочь. Оно поначалу обидно-то было, а потом свыклась, смирилась, затянула суета рабочая, денег хватало на все и работа как-ни-как престижная. С колесом тем, потом оказалось, что это все не ново, а была уже идея такая и патент вроде даже имелся, несколько сот лет назад ещё. В общем «великое изобретение» плагиатом оказалось, да и то бесполезным. Да тогда вся пресса была такая, вроде много всего, а пишут чушь всякую! Зато я отношения завела и ни с кем нибудь, а с нашим редактором главным. Юлиан Асадов слышали наверное? -Люба вновь остановилась в своем повествовании и вопросительно уставилась Даниле в глаза.

Данила ничего не ответил, даже не кивнул головой,