Чёрная печать империи - Анастасия Разумовская

– О что вы! Это я не туда зашла. Для таких рыбок, как я, и водоём должен быть попроще.

И шагнула было из буфета, когда…

– Разрешите вас угостить?

«Да ты ж зараза! Это тебя фраза про рыбку так воодушевила?». Даша впилась ногтями в собственную ладонь. Надо было не дурочку изображать, а ханжу богомольную! Скопировать поджатые губы Анастасии Михайловны, изречь что-то про храм Мельпомены. На таких мужчины не залипают.

Она не знала, как вежливо отказать. Как вообще это делается в подобном обществе. В том обществе, где девушка чувствовала себя привычно, можно было просто послать нахер. Поэтому снова мило улыбнулась и протянула:

– Как-то неловко… – чуть не брякнула «ваша светлость», но вовремя спохватилась. Она ведь вроде не должна знать, кто перед ней.

– Князь Шаховско́й, Галактион Родионович. Прошу вас, мадемуазель, составьте мне компанию.

Даша растерялась и молча кивнула. Её знание этикета на этом исчерпывалось. И в детском приюте, и в жандармском колледже отказ вышестоящим не предусматривался.

Они прошли в буфет, и князь отодвинул венский стул перед каким-то столиком, стоявшим в уютной бледно-зелёной нише. К ним тотчас подскочил официант, протянул два меню. Без цифр. Только фотографии блюд, только аннотации к ним, но цен – не было. «Да твою ж дивизию!». Даша уставилась на мелованные страницы так, словно по ним ползали пауки.

– У вас есть какие-то предпочтения? – осведомился Его светлость.

– Н-нет.

– Тогда позвольте, я сам сделаю заказ за нас обоих?

Даша позволила. Пока князь что-то говорил официанту, девушка теребила салфетку и размышляла. Итак, что мы имеем? Шаховской её не узнал. Это раз. Повезло. Два: он явно ищет спутницу на место Серафимы. Причём спутницу не из своего круга. Вполне вероятно, на одну ночь, иначе бы обратился к проверенным «невестам». Непонятно, почему выбрал некрасивую Дашу, но, может, оборотень непритязателен? «У меня есть возможность почувствовать на себе обаяние вельможи, – подумала девушка и бросила на спутника быстрый взгляд из-под ресниц. – А ещё съесть чего-нибудь вкусненького. И, может быть, узнать что-то, что даст зацепку к дальнейшему следствию». И расслабилась. В конце концов, работу под прикрытием не всегда сопровождают мороженое, фрукты, эклеры и… о, канапе с икрой. С красной и чёрной.

– Как могу к вам обращаться? – поинтересовался князь.

Девушка потупилась: она совсем забыла сочинить легенду! Что значит: всего лишь старший лейтенант. Общение с высшим классом – это не её прерогатива, а потому так напрягает.

– Мария Ивановна, – ничего лучше просто в голову не пришло. Но ведь неплохо? Достаточно распространённое имя, чтобы забыть.

– Миронова? – усмехнулся князь и заправил салфетку.

Налил вино ей, а потом себе.

– Почему Миронова? – удивилась Даша.

Князь как-то странно посмотрел на неё.

– Неудачная шутка, не обращайте внимания. Вы любите балет, Мария Ивановна?

«Знаете, я иногда и сама себя чувствую, словно я Жизель, – донёсся сквозь помехи в наушниках до Даши голос Вероники. – Словно сама по себе я не играю никакой роли, лишь приложение к мужчине. Как будто весь мир ждёт от меня только одного: чтобы я сделала кого-то из мужчин счастливым. Или влюблённым. Как будто в этом – высший смысл!».

Даше очень хотелось попросить князя помолчать: Вероника начала говорить интересные вещи, а Влад, очевидно, подводил девушку к воспоминаниям об институте благородных девиц, но… Шаховской явно ждал ответ.

– Признаться, не очень, – Даша пожала плечами, сделала глоток из бокала и съела канапе. Она никогда не пробовала икры, и ей было до крайности любопытно. Икра оказалась солёной и не очень-то вкусной, но забавно лопалась на языке. – Что в балете, что в опере всегда кто-то страдает, умирает, и всё кончается плохо. А в жизни, Галактион Родионович, и без подобного хватает печалей. У нас в Иркутске… когда, конечно, у нас был Иркутск, мы предпочитали кино.

В наушнике что-то бубнила Вероника, восхищаясь пластикой и грацией балерины Александровой. Но Даша умела пропускать звуки, отсеивая ненужные.

– Вы из Иркутска?

«Ага, заинтересовался». Даша положила в рот ещё канапе с икрой. Пожала плечами:

– Это город в Сибири. Вы, наверное, и не слышали про нас.

– Слышал.

«Красная вкуснее чёрной», – резюмировала Даша.

«Я понимаю вас, Вероника. «Слабость и отсталость женщины стали в течение столетий социальной догмой и непоколебимым принципом, на котором была построена целая система угнетения личности». Приятно общаться с развитым человеком…»

Тьфу ты! Почему нельзя выражаться проще?

– В Петербурге ужасно холодно, – пожаловалась Даша, глотая вино. – И вроде тепло, но как-то промозгло. Так-то мы остановились в Москве, и, знаете, что я вам скажу, в Москве как-то посимпатичнее.

Трубецкая постаралась произнести это как можно искреннее.

– И где вы остановились в Москве?

Чёрт. Как сложно врать, когда ты нигде дальше Царского села не была! Хотя однажды Даше пришлось выехать в Лодейное поле. Надо было сказать, что она там остановилась. Девушка пригубила вино. Заела икру мороженым. На лице князя отобразилось лёгкое замешательство. Видимо, одно с другим, по его мнению, не совмещалось. «Так вкусно же, солёное и сладкое – самое то», – удивилась Даша. И вспомнила: у Лёши кто-то из родственников жил в Москве. У петербуржцев всегда кто-то из родственников живёт в Москве. У Даши, скорее всего, тоже, но девушка про них не знала.

– На Арбате, – уверенно заявила Трубецкая. – А вы любите Москву?

– Нет. Предпочитаю Приморье. А в Петербург выбрались…?

«… с какой целью?» повисло в воздухе, но князь недоговорил. Даша мысленно хихикнула. Даже высшим чинам сложно отделаться от служебных формулировок. Изобразила простодушие:

– Так, а замуж же. Тётушка, у которой мы остановились, посоветовала ехать сюда. Говорят, все лучшие женихи – здесь.

«Ну давай, гад, покажи, как ты это делаешь. Пока как-то вяленько у тебя выходит». Она облокотилась о стол и умильно уставилась в глаза Шаховского.

«Влад, – потрясённо прошептала Вероника, – вы – удивительный человек!». Даша напряглась, пытаясь понять, что такого необыкновенного обнаружила Вероника в рыжике, не выходя из буфета. Прозвенел первый звонок, но никто из окружающих на него не отреагировал.

– Ваша тётушка ошиблась: ярмарка невест – по-прежнему привилегия Москвы.

– Ваша светлость? – какая-то из дам прервала их диалог, чуть нагнувшись к ним со своего места и очаровательно улыбаясь.

Князь обернулся и что-то любезно ответил.

Даша быстро набрала: «Я с Шахом. Отключаюсь.