Чёрная печать империи - Анастасия Разумовская

– Если где и остались девушки чистые душой, так это в Москве, – улыбнулся император.

– Мария Ивановна – иркутянка.

– О! Мои соболезнования. Это ужасная трагедия, просто ужасная. Мы скорбим до сих пор. Шах, Мария Ивановна ведь с тобой?

– Совершенно верно.

– Что ж, пройдёмте тогда в ложу, и, пока на сцене нам будут показывать страдания вымышленные, вы, Мария Ивановна, непременно расскажете нам о подлинных. Хочу все слышать из первых уст, так сказать. Как это происходило, как вы спаслись из гибнущего города. Кукша, будь добр, расставь кресла так, чтобы Мария Ивановна села посреди нас. Я же не помешаю вам, Гал?

Только тут Даша заметила позади государя тонколицего и смущённого мальчика-адъютанта. Он ещё не был оборотнем, но, судя по тому, что уже имел «кличку» должен был вскоре им стать. Юноша щёлкнул каблуками, распахнул двери в ложу и прошёл внутрь.

– А ты, Гал, не дуйся. Да, знаю, ты – моя служба безопасности, но, честно признаюсь, я порой очень устаю от всех этих протоколов. Вы же понимаете меня, Мария Ивановна?

Даша попыталась собрать разбежавшуюся отару мыслей-овечек в единое стадо, чтобы проблеять что-то вроде: «конечно, Ваше Величество». И тут пол ушёл из-под её ног, в уши словно ударили боксёрскими перчатками. И в грудь. Мощным ударом её отбросило на кого-то, и этот кто-то крепко схватил девушку. Носоглотку обожгло чем-то пороховым. Мир погас, а затем полыхнул красным.

ОТ АВТОРА:

Мария Ивановна Миронова — персонаж исторического романа А.С. Пушкина

«Слабость и отсталость женщины стали в течение столетий социальной догмой и непоколебимым принципом, на котором была построена целая система угнетения личности». — Влад цитирует письма Александры Коллонтай, русской женщины-революционера. В нашем мире была первым послом СССР, в мире этого романа — увы.

Глава XIV

«Теракт!» – осознала Даша раньше, чем глаза снова начали видеть. Император поднялся с колен, отбросил разломанную створку двери, которой его сшибло с ног. Кинулся туда, где всё полыхало жаром и огнём. Шаховско́й, выпустив девушку из рук, рванул за ним, схватил за плечо, отшвырнул в стену.

– Назад! – прорычал бешено. – Не сметь.

– Я… Гал…

Государь растерянно сглотнул. На его рассечённом лба выступила кровь.

– Заткись.

Князь выхватил рацию и чётко, громко бросил в неё:

– Код пять. Марию оцепить. Никого никуда. Бронекар объекту один. Привлечь жан-поля.

Дашу накрыло разрывающей волной воплей, истошных визгов и криков боли – последние она всегда умела отличать от остальных. Шаховской поднял руки: из кончиков пальцев вырывались зелёные молнии, сплетались друг с другом, вырастая в шар. Даша завороженно смотрела, как создаётся магическая защита, она никогда раньше этого не видела. Князь надел сферу на государя:

– Ваше Величество, – произнёс более сдержанно, – позвольте работать на́м. Не мешайте.

А затем прыгнул во взорванную ложу. Даша, начинающая приходить в себя, бросилась за ним. Зрелище, представшее перед ней, ужаснуло даже опытного следователя. Взрывом сорвало люстру, и только пламя разгорающегося пожара позволяло видеть толпу обезумевших людей, давящих друг друга на выходах из зала. От императорской ложи остались балки. И занавесь, которую жадно лизало пламя.

Шаховской едва ли не слетел вниз, волной разметал людей, вскинул руки вверх, и в его пальцах снова засверкали молнии. Синие. Поисковая магия, в Жандармском колледже проходили эти различия.

«Покушение, – холодея подумала Даша. – Это было покушение… на императора? Нет, о его появлении не могли бы узнать так быстро. На Шаховского?» Позади загрохотали берцы. Девушка обернулась: к императору подбегали опричники.

– Ваше Величество, пройдёмте с нами.

По бледному лицу царя текли струйки крови. Даша снова взглянула в разверзшуюся бездну людских страданий. Увидела окровавленные куски тел тех, кто сидел под ложей. Тех, кто был справа и слева. Кто-то надсадно стонал, жалко, тонко, беспомощно. Её долг был быть там, внизу. Выводить людей, вытаскивать тела и раненных из-под завала, но…

– Барышня, отойдите. Пройдите налево, вон туда, к свидетелям, – человеческий голос, усталый и деловой.

Жандармерия прибыла. Пока те, кто был поблизости, но скоро появятся и особисты. В зале то тут, то там вспыхивали разноцветные магические сетки – оборотни выстраивали энергетические коридоры, мешающие паникующим людям давить друг друга. Кто-то направил струю огнетушителя на остатки ложи, охваченной пламенем. Пена, попавшая на лицо, заставила Дашу прийти в себя. Она повернулась, кивнула серолицему мужчине и прошла туда, куда он сказал.

Она должна быть там, внизу. Но ей надо бежать. Проверять станут всех. А конкретно Даше проверка совершенно не нужна. «Справятся без меня», – решила девушка, испытывая дикий стыд. Включила телефон.

«Вы где?» – сообщение от Влада.

«Среди свидетелей», – Даша обернулась, пытаясь понять приметы места, где находится.

«Увидел. Сейчас буду».

Влад жив. Уже неплохо. Девушка прислонилась к стене, сползла вниз, схватилась за виски, пытаясь как-то унять сумасшедший пульс, и этот гул, и желательно туман тоже. От бездействия мутило, тряслись руки, а потом дрожь распространилась на всё тело. Проще, когда есть приказ. Или когда приказы отдаёшь ты. Проще, когда ты хоть что-то делаешь.

– Молча идите за мной, – прошептал Влад, схватив её за плечо.

«Если бы первым прошёл государь, он бы погиб, – подумала девушка, безвольно выполняя распоряжение малька. – А так погиб мальчик. Адъютант стал бы оборотнем, но пока ещё был человеком…». Но тот, кто заложил заряд, тот, кто его активировал, просчитался: царь остался жив. И Шаховской — тоже. Погибли только люди…

– Всем оставаться на местах, – пробасил кто-то, очевидно, жандарм. Или полицейский. Но Влад уверенно возразил:

– Личный приказ Шаховского.

Курсант вытянулся, козырнул, и служивый – старший сержант, Даша, наконец, заметила нашивки, – тоже нехотя отдал честь мальку. «Странно, что Влад явился в мундире», – подумала девушка. А потом вспомнила: он же правильный. И военные, и полиция, и жандармы по уставу обязаны посещать подобные заведения в форме. Вот только все старались нарушать это правило: хотелось хотя бы на балете чувствовать себя не на службе. Но это же Влад. Сейчас его законопослушность играла им на руку.

Они вошли в дверь с надписью «служебный вход», пробежали на внутреннюю лестницу, поднялись, прошли в узкий коридор, в пыльную комнату. Крики и вопли стихли, заглушённые стенами.

– Быстрее, – прошептал Влад. – Этот ход