Князь поневоле. Потомок Ермака - Илья Городчиков

неожиданно их не досчитаешься. — полицейский руководитель ударил по столу ладонью. — Прохор, вызванивай из дурки. Я на их росказни не поведусь, так что пускай своих буйных сами забирают. Я зарёкся в этой чертовщине участвовать с прошлого раза.

Нужно было взять телефон. По лицу жандарма легко можно было удостовериться, что он не шутит и вполне может вызвать наряд из больницы для психбольных. Всё же, в это время медицина в такой области была скорее карательным органом, чем нечто, что хоть сколько-то помогало, а потому полицейским было очень выгодно сбросить одну из своих проблем на другой орган власти. Всё же, не успело миновать и месяца от того дня, как в городе лютовала проверка опричников. Не стоит навлекать на себя внимание главного карательного органа государя.

Супергероем я никогда себя не считал, но сейчас все планы крутились вокруг того, как рвануться к телефону. Связаться со своим имением мне будет не так быстро. Казалось бы, нужно просто взять и несколько раз провернуть диск телефона, чтобы вызвать необходимый номер, но до телефона мне ещё было нужно дотянуться. Каких-то два метра разделяло меня и тумбу, но попытку легко могло пресечь сразу несколько полицейских. Сейчас служители правопорядка были расслаблены, и только лишь один из них был занят перевязкой раны рыжего. У беглого каторжанина руки были скованы крепкой верёвкой за спиной, а потому ему оставалось только разве что изрыгать из себя плотный поток ругательств. За подобное поведение его несколько раз ударили деревянной дубинкой по груди. Полицейский бил не в полную силу, но приложенных усилий хватало для того, чтобы неудавшийся грабитель затыкался хотя бы на несколько минут, позволяя хоть немного побыть в тишине.

— Слушай, командир, а ствол у него действительно простой. Такой на оружейном базаре не купишь, — сказал задержавший меня полицейский, крутящий в руках мой предварительно разряженный револьвер. — Рукоять из кости, наверняка слоновой, каждая камора барабана подписана гравировкой, ствол воронёный. Ефим, а тут ведь ещё и надпись имеется на рукояти. "Князю Ермакову от тульских оружейников".

В глазах полицейского офицера промелькнуло сомнение. Всего лишь искра, но и этого хватало для того, чтобы посеять в его голове раздор. Если всего несколько минут назад худощавый жандарм был целиком и полностью уверен в том, что рядом с ним сидит простой полубезумный доходяга, то теперь его уверенность значительно пошатнулась.

— Если хотите удостовериться в правдивости моих слов, то можете позвонить графу Ливену. Он может подтвердить мою личность.

Жандарм поднялся со своего места и подошёл к телефону. Рядом с самим аппаратом лежала тонкая книга, которую мужчина принялся быстро листать, шевеля губами и явно пытаясь отыскать нужный ему номер. Поиски продлились примерно с минуту, после чего жандарм несколько раз провернул диск.

— Дом Ливенов слушает.

— Ваше сиятельство, это ротмистр Баранов из третьего жандармского управления. Прошу прощения за беспокойство, но у нас тут... деликатная ситуация. Нет-нет, не извольте беспокоиться, ваше славное имя никто не собирается марать никакими разбирательствами. Я нисколько не хотел вас обидеть своим звонком.

Пауза. Баранов сглотнул и пальцем принялся расправлять воротник указательным пальцем. На его сухом лбу проступила большая синяя вена, кожа покрылась потом, но полицейский ждал.

— И что же вам такого нужно?

— Ваше сиятельство, мы поймали на улице человека, одетого как простолюдина. Он стрелял в человека из револьвера, нанёс ему две раны. На оружии этого простолюдина есть гравировка, предназначенная для князя Ермакова. Именно таковым этот простолюдин и представляется.

— Офицер, — искажённый связью голос мужчины звучал медленно, пугающе, наступающим, словно волна ледяного цунами. — Если бы к вам в участок пришёл переодетый государь-император, вы тоже требовали бы его утвердить свою личность? Вы не можете отличить господина от простолюдина?! Вам для чего глаза Господом даны? Чтобы вы звонили людям и отвлекали их от важных дел?!

— Нет, конечно, но...

— Что "но"?! — разразился ругательствами старый дипломат по ту сторону телефонных проводов. — Вы установили личность второго задержанного?

— Нет, ваше благородие, мы не успели. Думали, что сначала разберёмся со стрелком...

Офицер посмотрел на одного из своих подчинённых, который перевязывал раненного рыжего. Бывший арестант рычал от боли, но когда заметил обращённое к себе повышенное внимание, то попытался дёрнуться, толкнуть ближайшего полицейского от себя, но, получив серьёзный удар дубинкой по голове, рухнул на табурет окончательно. Рыжий обмяк и больше не двигался. Вооружённый дубинкой человек подошёл к рыжему и разорвал на его груди рубаху и обнаружил шрам от клейма.

— Командир, так это ведь беглый каторжанин.

— Убедились? — вновь прозвучал недовольный голос из трубки.

— Я... Я понял, ваше сиятельство. Случайный арестант будет немедленно отпущен.

— Умный выбор, ротмистр. Передайте князю, чтобы он далеко не отходил от участка — я пошлю за ним машину.

Баранов положил трубку на рычаг и сел на стул, уставившись в стену примерно на минуту. Потом он резко поднялся, выпрямился, надел на голову фуражку и крикнул: — Освободить князя! Немедленно!

Глава 16

Автомобиль графа Ливена плавно скользил по мокрой улице, оставляя за собой лёгкий шлейф серого бензинового дыма. Шофёр в ливрее с гербом графского дома Ливенов ловко огибал трамвайные рельсы, а в салоне, обитом дорогостоящей тёмно-бордовой кожей, царило напряжённое молчание.

Я ехал, откинувшись на спинку сиденья, барабаня пальцами по коленке. Граф сидел напротив, пропуская мимо ушей раздражённый ритм. Старый дипломат смотрел в окно, где в неожиданно начавшемся дожде мелькали расплывчатые силуэты прохожих под зонтом.

— Николай Петрович, ваш водитель едет осторожнее, чем моя старая нянька водила коляску, — заявил я, предварительно расплывшись в ехидной улыбке.

— Зато это безопасно. Дожди делают дороги скользкими, а мне не нужно, чтобы перед прекрасной свадьбой наше семейство озарили неприятные вести. Мне казалось, что на вашу голову в последнее время и без того вышло много неприятных приключений.

— Николай Петрович, мы так и не обсудили итоговые условия нашего брака. Признаюсь честно, ваша дочь действительно прекрасна и без особенных усилий может приковать мужской глаз, но давайте будем отдавать друг другу отчёт о том, что брак должен быть выгодным для обеих сторон.

— Я знал, что этот разговор настанет рано или поздно. Пару дней назад мне пришлось вызволять вас из плена полицейских, а теперь вы вновь торгуетесь как банкиры на Московской Бирже в самый жаркий торговый день. Кажется, что вам лучше бросить попытки построить здесь фабрики и