Саат. Город боли и мостов - Дарья Райнер

Ни слова по дороге не падает, пока все пятеро не приближаются к гроту.

– Осторожно, – предупреждает Карп, посветив наверх, – потолок неровный, берегите головы и не напоритесь на «сосульку».

Нура вздрагивает. Темнота здесь гуще, воздух холоднее.

– Придётся замочить ноги, – выдыхает ей в затылок Сом. – Крыс тут нет, но в сточной воде живут игольчатые черви. Будь начеку.

– Они опасны?

– Как повезёт. Укус может загноиться, но, в отличие от ухокруток, они не пытаются забраться под кожу.

Гулкие шаги по каменному полу через несколько поворотов превращаются в шлепки. Уровень воды постепенно поднимается, и Нура бредёт по щиколотку вслепую, видя только спину Горчака перед собой.

– В южных островах обитают ноке-нуи, – произносит она негромко, чтобы разбить давящую тишину. – «Говорящие черви». Мой народ избегает их, считая выходцами из подземного мира.

– Ты их видела?

Карп оборачивается и получает от Горчака тычок под рёбра:

– Ровнее держи!

– Нет. – Нура качает головой. – Но охотники племени рассказывают, что в длину они как водяной удав.

Раздаётся присвист.

– Здоровые твари! Почему не убиваете?

– Запрещено. Можно навлечь на себя проклятие Маару.

– Кого?

– Королевы мёртвых.

– И всем сразу стало весело, – замечает Горчак в своей излюбленной манере. – Особенно Малому.

Если шутки Карпа нехитры и многословны, то фразы Горчака, брошенные как бы вскользь, отдают едкой иронией.

Извиниться она не успевает. Нога соскальзывает вниз, но крепкая ладошка держит. Нура лишь ударяется коленом о выступ. Больно, но терпимо.

– Ка-нуй, – шепчет она.

– Не за что. Дальше пойдёшь сама.

– Я не хотела тебя напугать. Больше не стану рассказывать про наше…

– Ёршик не обиделся, – отрезает Сом. – Дальше начинается самая узкая часть, ползём по очереди.

– Рёбродавилка, – ворчит Карп. Его ругательства тонут в плеске воды. Глаз фонаря мигает; Нура чувствует, как трудно становится дышать.

Стены и потолок сливаются, превращаясь в каменный кокон. Хлюпанье, дыхание, чей-то кашель и скользкая плесень под пальцами… Нура двигается вперёд, как тот самый водяной удав, всем телом. Отталкиваясь, извиваясь, хватая ртом воздух. «Стань кем-то, чтобы выжить», – говорил Сатофи. Она не завидует Сому и в особенности Карпу: он самый рослый из братьев и, судя по пляшущему на сводах лучу, держит ручку фонаря в зубах.

Вдох. Нура с головой уходит под воду, минуя самое узкое место, и выныривает, с облегчением видя рядом макушку Ёршика.

– Все в норме? – Сом расправляет дужки очков.

– Смотря что считать нормой, – хмыкает Карп. – Меня будто прожевали и выплюнули. Воняю соответственно.

Дальше они двигаются в тишине. Пару раз Нура ощущает прикосновения скользких тел к ногам. Черви это или нет, она предпочитает не думать. От душного смрада слезятся глаза: чем дальше тянется проход, тем грязнее становится вода. Вскоре они выпрямляются в полный рост. Сом подсаживает Ёршика, затем Нуру: она хватается за железную скобу и подтягивается на руках. Над головой лязгает. В светлеющем провале исчезает Горчак, а следом Карп подхватывает её за руку и помогает выбраться.

Нура стоит на четвереньках, привыкая к свету, вдыхая дымную горечь Клифа, вбирая в себя шум незнакомого города.

– Вставай, Никса, надо идти.

Она слушается бездумно, на одних инстинктах. Одёргивает подол платья, откидывает за спину мокрые волосы. Ёршик снова берёт её за руку, увлекая вперёд.

Узкие улицы, мощёные камнем, всполохи пожаров в отдалении, эхо чьих-то криков – всё смазывается, сливаясь в единую кляксу. У Нуры не получается глубоко вдохнуть. На виске бьётся жилка. Она оглядывается по сторонам, пытаясь понять, куда идут братья, спорящие на ходу. Кажется, они говорят о Скате. Об убежище. Оружии. Побеге. Никогда раньше имперские слова не казались ей настолько чужими, лишёнными смысла.

– Стойте!

Из высокого белого здания доносится звон колокола. Нура впервые видит церковь Рассвета, необычайно высокую. Выше всех домов в городе.

– Слушайте.

Размеренный бой прерывается, а затем удары становятся чаще. Дон-дон, дон-дон-дон…

– Скат!

– Щучий потрох, а! Как ему удалось?

– Туда! – Теперь Сом идёт впереди, почти бежит, выбирая повороты каким-то невероятным чутьём, как у рыбы-нюхача, одной из самых быстрых жителей моря.

Первый мост они минуют, прежде чем огонь перекидывается на канаты. Кто-то кричит. Нура в ужасе видит, как женщина прыгает с моста в канал. На оживлённой улице происходит страшное: ещё никогда в своей жизни она не видела такого скопления людей. Одни выкрикивают что-то неразборчиво, другие плачут, третьи заколачивают двери досками. На некоторых домах изображён символ перечёркнутого круга, наверняка означающий болезнь.

– Держись в стороне и никого не касайся. – Карп оказывается рядом. Его куртка разорвана, на плече темнеет кровь. Узкий лаз не прошёл для него даром.

Нура поднимает глаза. Лиловое небо теряет краски, становясь просто серым: наступает день, и этот день гремит, воет и захлёбывается, пугая крикливых чаек.

Второй мост сделан из камня, он заканчивается аркой ворот, и два человека в пятнистых мундирах отчаянно пытаются запереть створки.

– Поднажали!

Нестерпимо близко гремит выстрел.

– Не отставайте! – Крик Сома прорывается через дрожащий звон.

За пеленой дыма она видит, как Горчак с разбега бьёт по решётке, а Карп схватывается с одним из жандармов.

Створки ворот расходятся. Винтовка стражника летит на камни. Нура не может отвести взгляд, видя бесхитростную, но жестокую драку, напоминающую ритуальный кани-ароха. Однако «танец славы» был игрой, развлечением в дни праздников. Сейчас – всё по-настоящему.

«Стань кем-то», – напоминает она себе и, не мешкая, поднимает винтовку. Гладкое дерево ложится в ладонь на удивление просто. Она бьёт с размаху, неумеючи – боится задеть Карпа, но широкий конец попадает точно в основание черепа. Слышится мягкий хруст. Нура отшатывается.

Кулак довершает дело: Карп выбирается из-под осевшего противника. Из рассечённой брови течёт тонкая струйка.

– Веснушка, ты зря… – он решительно отбирает ружьё, на лице читается смесь тревоги и восхищения. – Не надо тебе, не суйся больше, слышишь?

Она не слышит.

Ёршик снова тащит её вперёд. Что станет со вторым жандармом, Нура так и не узнает, но следом за маленьким отрядом Верёвочного Братства во Внутренний круг хлынет толпа безумцев.

☽ ✶ ☾

21 день Заката, 299 г. от ВП

Остров Ржавых Цепей, Лазурный квартал

В воздухе танцует пепел. Нуре горячо и горько, она спешит сквозь тёмное утро – туда, куда ведёт их Сом. К высокому дому, чей белый шпиль дырявит облака, к храму Рассвета. Нура немногое знает о религии имперцев, только то, что она появилась три сотни лет назад.

После Великого Потопа настали годы Тёмного Неба, когда солнце и луна оказались спрятаны за плотной ширмой туч. Маленькая Нура слушала сказки Сатофи и дивилась: разве так бывает? Четверо богов-хранителей та-мери