Барон фон дер Зайцев 3 - Андрей Готлибович Шопперт

обрушится ливень, который помешает стрелять венгерским бомбардирам. Так вспомнил сейчас барончик, что перед этим дождём была двухдневная буря. Сначала просто гроза, а за ней буря. И если сегодня тринадцатое июля, то сегодня будет эта гроза, которая завтра четырнадцатого перерастёт в бурю, успокоившуюся только к вечеру. И как завершения бури пятнадцатого июля до обеда будет идти дождь, помешавший или помешающий стрелять артиллеристам.

— Нужно быстрее двигаться к лагерю. Сейчас начнётся буря.

— Не успеем, ещё десяток вёрст, — десятник попытался удержать плащ, который разворачивало ветром и на лицо ему закидывало.

— Нужно идти. Черт с ним с дождём и даже ливнем. Нужно идти в лагерь. Завтра будет только хуже, — подъехав почти вплотную к Семёну, прокричал Иоганн.

Услышал, наверное, или по глазам понял ветеран, но кивнул и ударил пятками Рыжика по бокам. Огромный конь присел на задние ноги и, рыкнув как-то совсем на ржание не похоже, пошёл навстречу ветру постепенно разгоняясь.

Первые капли ударили в лицо минут через десять. Рысью или галопом это назвать трудно, неровный скок в шаг переходящий. Ветер уже сгибал молодые деревца и ломал ветки у деревьев, которые терлись вершинами с надрывным скрипом, словно жаловались людям на надвигающуюся бурю.

Капли эти сработали, как и положено воде, они затушили костёр. Ветер словно на стену напоролся, но не прекратился совсем, а с бури вдруг унялся до небольшого ветерка. Почувствовав, что не к добру это, кони и сами ломанулись домой. Вот это уже можно и настоящим галопом назвать. Больше капель, быстрее стук копыт по почти сухой ещё земле, ещё больше капель, крупных, словно в тебя плюётся кто, и быстрее мелькают ноги лошадей. Прошло, может быть, десять минут, пока дождь из дождика, из капелек, превратился в ливень сначала, а потом с настоящую стену воду. Но они успели. Сквозь эту стену уже видно было озеро и даже холм за ним, на котором в лесу и разбит их лагерь.

Глава 14

Событие сороковое

Буря мглою небо кроет…

Таких порывов ветра, как вчера перед дождём, сегодня уже не было. И вообще, бурей это назвать было нельзя. Странная погода получалась. Будто бы там на небе, два каких помощника Перуна решили устроить разную погоду и один другому изредка по лбу скалкой заряжал и, пока супротивник находился в отключке, упражнялся с погодой, тыкая в разные кнопки. Потом второй этот очухивался, подбирал с пола брошенную скалку, и, примерившись, бил по затылку экспериментатору, дальше уже, оттащив того в уголок от управляющей погодой машинки, сам начинал в другие кнопки заскорузлым пальцем тыкать. Чего это заскорузлым, у божков-то? А он толстый, палец тот, судя по последствиям, и плохо гнущийся должен быть у второго экспериментатора, так как иногда на несколько сразу кнопок нажимал сей товарищ.

На деле это выглядело так. Дует это ветер себе, гудит в проводах, ай, в ветвях деревьев, ломает даже их, пригоршни мокрого песка людям в хари метает. Буря. Всё, как и положено. И тут ветер стихает, как и вчера вечером, и начинается дождь, и вдруг, по мановению волшебной палочки, тучи разгоняются на небе, солнце уже в прорехи брызжет, но дождь не прекращается. А через час опять ветрина. И так весь день. Три раза погода менялась. При этом один раз дождь в ливень снова всё же перешёл.

Иоганн на это буйство стихий смотрел с зубовным скрежетом. Ямы, которые они копали, заливало водой, так это не главная ещё беда, от вчерашнего ливня и от сегодняшнего, резко, прямо на глазах, вырос уровень воды в реке Маржанка или Маршанка, у ляхов с их шипением и не разберёшь. Что в этом плохого? А брод? Как татары пойдут в наступление? И где они?

Немцы появились перед обедом. Они, как полноводная река, надвигались с запада. Их (зайцевская) позиция в лесу к востоку от дорфа Танненберг была пусть на небольшом, но холме, и в те времена, когда дождь прекращался, было видно, что в пространство между селениями Грюнфельд и Танненберг вливаются с запада всё новые и новые отряды крестоносцев и их союзников. А вот ляхов видно не было. Что-то там было такое в послезнаниях про то, что они накапливались в лесу за дорогой, окаймляющей это большое поле с юга. Только был нюанс. Семён и компания там всё разведали, и там нет дорог других. Неужели тридцатитысячное войско двигается по лесам, по лесным тропинкам? Там же две трети войска — это всадники. Да и зачем им прятаться? Воевать же пришли, даже не так, пришли захватывать земли тевтонские, или свои отбивать, тут с какой стороны посмотреть, но население точно польское.

Татары появились. Где-то после обеда, даже ближе к вечеру, когда два придурка, управляющие погодой, шишек себе понаставили преизрядно и успокоились, решив, что пусть теперь природа сама выруливает. Татаровья, как Иоганн и предполагал, доехали до переправы через Моршанку (Маршанку) и остановились. Стали лагерь на берегу озера разбивать. Шатёр для Джелал ад-Дина и его брата Бетсбулана (Кепек-хана) прямо на глаз стал возвышаться. Наконец удалось узнать, как кличут брата Джелал ад-Дина (Джалалуддин). Татары сами рассказали. Они решили отправить разведку через реку. Семерых смелых джигитов, ай, батыров — богатуров отправили. Переправились всадники через вздувшуюся Маршанку не без проблем, сносило их к тому холму, где в лесу был русский лагерь спрятан. Выбрались они на этот берег и оказались у подножия холма. Умный в гору не пойдёт, умный гору обойдёт. Пулад, старший у разведки, был умным. Он поскакал, с востока огибая холм, чтобы тевтонцам на глаза не попасться. И въехал прямо в русско-немецкий лагерь. Десяток стрел и шесть трупов, а сам Пулад ранен в обе ноги, как Старый заяц своим арбалетчикам и велел. Коняшки попытались броситься назад, и их уже лучники из новиков пристрелили. Не нужно татарам сразу сообщать, что на левом берегу озера и реки у них есть неадекватные соседи, не захотели с дарами встретить посланцев хана и всю информацию про немцев проклятых выложить. Захотели свежей конятины.

А вот интересно, а что было в Реале. Удалась эта разведка? Скорее всего, да. И татары там смело скакали на немцев Валленроде, зная, что ни чеснока тупые тевтоны не разбросали, ни «волчьих ям» ни наковали, ни даже просто ямок, чтобы кони спотыкались. Так и не могли немцы всего этого успеть. Они на это поле практически случайно напоролись за день до битвы и