Меж авторский цикл "Боло". Компиляция. Книги1-13 - Кейт Лаумер

Поздний вечерний свет придавал рельефность башням и впадинам на его поверхности, подчеркивая грубую мощь огромной военной машины; тяжелая корка застывшей лавы придавала ему первобытный вид, словно это был дух какого-то бога войны. За ним тянулись следы от четырех гусениц, оставленные на мостовой в тот день, когда капитан повел его спасать солдат — и Какастлу — от Воинов Ягуаров и Первого Глашатая, человека, который вернул к жизни Старую кровавую Веру в этих местах. С того дня Боло так и не сдвинулся с места.

Жители Какакстлы разрисовали всю его внешнюю поверхность красочными изображениями этого спасения, того, что было до и того, что было после; он мог бы сойти за естественную пирамиду… если бы не пушки.

Все трое уставились на неровную солнечную сторону Боло.

— Как нам поднять тебя наверх, мам?

Джозеф знал, что это будет непросто, но теперь, когда он был здесь, он понял, что это просто невозможно. Он представил себе веревки и блоки. — Может быть, нам кто-нибудь поможет. — Он отвернулся от презрительного взгляда матери.

— Даже и не думай, — предупредила она. — Я не хочу, чтобы это превратилось в цирк. — Бетани Мартинс лежала, тяжело дыша; ее ненависть к собственной беспомощности была физически ощутима в сгущающейся ночи, как горящие факелы в их руках.

Джозеф уставился в темноту.

— Мам, — Джеймс склонился над ней. — Если я оберну перину вокруг тебя и подниму тебя таким образом… тебе не будет слишком больно?

Она покачала головой. — По крайней мере, один из вас придумал способ, — прохрипела она. — Сделай это, мальчик.

Джеймс карабкался так осторожно, как только мог, его нервировал жар и легкий вес матери, прижатой к его спине. Его сердце бешено колотилось, от страха ладони стали влажными и скользкими от лавы и дюрахрома. Сдерживая рыдания, Джеймс стиснул зубы, не желая подвергать мать тряске, если он не выдержит и расплачется. Он посмотрел на Джозефа, который как раз подходил к люку.

— Мам, — тихо сказал Джозеф, — он мне не откроет.

— Марки, — послышался приглушенный голос Бетани. — Открой люк.

Со вздохом гидравлики люк открылся, выпустив запах застоявшегося сухого воздуха. Внизу зажегся свет, указывая им путь в тесное внутреннее помещение.

Джозеф опустился на колени у одного из складных кресел и осторожно подхватил мать, пока Джеймс развязывал концы перины, обернутой вокруг его плеч и талии. Затем он осторожно положил ее на другое сиденье, прислонив к прямой спинке, хотя она и поморщилась от боли, когда он это сделал.

— Марки, — хрипло произнесла Бетани.

Она кашлянула, но тут же одернула себя, понимая, как легко она может потерять контроль над собой и никогда не остановиться. Яркие гладкие поверхности салона, плоские экраны и сенсорное управление словно вернули ее в прошлое. Тридцать лет, подумала она. Тридцать лет кирпича и камня, дерева и хлопка… высокотехнологичное чрево теперь казалось таким необычным….

— Это мои сыновья. Зарегистрируй Мартинса, Джозефа А., джефе деревни и местного старшего гражданского лица. Запись и идентификация. Поздоровайся, Джозеф.

— Привет, — неловко сказал Джозеф. Он почувствовал вспышку света, коснувшуюся его глаз очень быстро.

Бетани потребовалось несколько мгновений, чтобы прийти в себя; ее лицо было мокрым от пота, но боль, казалось, на мгновение утихла. Насколько это было возможно.

— Зарегистрируй Мартинса, Джеймса К., он старший… — она с сомнением поджала губы. У Джеймса не было официального титула, но на практике вся деревня признавала его должность. — Он капитан деревенского ополчения. — она коротко усмехнулась, представив, как лейтенант назначает своего сына капитаном. — Запись и идентификация.

— Привет, Марки, — сказал Джеймс.

Бетани улыбнулась, обнажив тонкие губы. Смышленый, ее Джеймс.

— Принято, — сказал Боло нежным, приятным как теплый мед голосом. — Здравствуйте, шеф, здравствуйте, капитан. Для меня большая честь познакомиться с вами.

Джеймс моргнул. Он уже разговаривал с Боло один или два раза, чтобы получить информацию или связаться с удаленным объектом, просил Боло передать отчет. Но сейчас все было по-другому. Машина признала его лично. Любопытное наследство, мама.

— Теперь он признает вас как командующих, — сказала Бетани. — А сейчас уходите, вернетесь за мной позже.

— Мы не можем оставить тебя одну, мама, — сказал Джозеф, настороженно глядя на нее.

Она посмотрела на него. — Я собираюсь раздеться и нацепить датчики, — ответила она. — Через полчаса возвращайся. Я дам тебе знать, если буду готова. — она сидела, глубоко дыша, не отводя взгляда.

Джозефу никогда раньше не удавалось выиграть в гляделки у своей матери, не смог он и сейчас. Он отвернулся, вздохнул, затем повернулся и начал карабкаться по поручням к люку наверху.

Джеймс склонился над ней и прошептал. — Я не хочу уходить. — его глаза умоляли остаться, защитить ее, помочь — хоть как-нибудь.

— Иди.

Он поцеловал ее в щеку и встал, сжав губы в тонкую белую линию.

Бетани подождала, пока люк не захлопнулся и только потом заговорила.

— Марки, запусти автодок и расскажи мне, что увидишь.

— Кровяное давление…

— Давай попроще.

Последовала пауза. — У вас терминальная стадия рака, неизлечимо. Через шесть-восемь недель произойдет полный отказ основных функций.

Так долго! Еще целых шесть-восемь недель до конца. Бетани помнила, как ее мать рассказывала, как умирал дедушка, как в конце он умолял дать ему обезболивающее, хотя оно не могло облегчить его агонию. А у нас нет ничего настолько сильного, подумала она, и ее сердце слегка заколотилось в панике. Восемь недель, потеря достоинства, слезы и вопли… и боль. Она с трудом сглотнула и поморщилась. Ее силы уже были на пределе. Она представила, как хнычет и корчится, — и испуганные, беспомощные лица своих сыновей.

— Медикаменты на борту остались? — спросила она.

— Ответ отрицательный, лейтенант. Все, что осталось в аптечке, — это одноразовая доза быстродействующего яда, для экстренного использования в случае угрозы пленения.

Бетани с облегчением закрыла глаза. Хорошо, подумала она.

— У меня есть инструкции для тебя, — сказала она.

— Жду инструкций.

— Я хочу, чтобы ты защитила жителей Какастлы от любых внешних агрессоров. Если кто — то извне придет сюда убивать и красть — ты уничтожишь его.

— Поняла, лейтенант. Что насчет агрессоров из Какастлы? Мои программы показывают, что в обществе часто существует внутреннее давление, которое может привести к агрессии.

— С этим пусть люди сами разбираются. Мы не можем защитить людей от… глупости. Просто не позволяй им становиться жертвами посторонних.

— Да, лейтенант.

— Я хочу сделать укол прямо сейчас. — Бетани закрыла глаза, тяжело дыша, и стала ждать.

— Вам грозит опасность быть захваченной в плен? — спросил Боло. — Я не обнаружила никакой вражеской активности. — машина не могла смутиться… Бетани снова улыбнулась, несмотря на боль, вспомнив капрала-компьютерщика, который когда-то запрограммировал этот страстный голос. Винателли мертв уже тридцать лет, но Боло Марк