Хозяева океана - Сергей Фомичев

водой высокую площадку почти двести футов в диаметре. Потом маяк решили перенести на более опасные камни дальше к востоку. А готовое к застройке место выпросила у моряков Галина Ивановна Эмонтай, владелица газеты «Виктория» и одноименного издательства. Она сама разработала проект, вложила в него большую часть средств, полученных в наследство от Ивана Американца, и подписала под идею десяток самых богатых людей побережья.

На площадке возвели круглое в плане здание, отчасти напоминающее замок, отчасти колизей. Первый этаж окон не имел вовсе, а его стены, сложенные из крупного дикого камня, точно являлись продолжением скалистой основы мыса. Если смотреть с плывущей мимо лодки, то казалось, что волны разбиваются прямо о здание.

Помещения второго этажа располагались по кругу и имели узкие стрельчатые окна. Оба этажа и скальная основа мыса вместе визуально давали даже в сизигийный прилив тридцать футов высоты сплошного камня.

Внутри были устроены комнаты для приватных бесед и серьезных встреч, бильярдная, кегельбан, апартаменты и хозяйственные помещения. А в центре располагался небольшой концертный зал или зал заседаний, смотря по обстановке. Застекленный купол над центральным колодцем-атриумом пропускал внутрь достаточно света, чтобы обходиться днём без свечей или ламп. Рядом с главным входом располагался каретный двор, конюшня, а также небольшая комната для сопровождающих лиц, которым вход внутрь был заказан.

Третий этаж состоял, казалось, из одного стекла, закрепленного в узких стальных рамах. Прозрачная стена опоясывала этаж, оставляя несколько ярдов пространства открытому балкону с таким же стеклянным бортиком. Крыша сложной конфигурации имела множество световых окон и купол над центральным колодцем. Просторные залы не имели высокой мебели, даже перегородки были по большей части выполнены из стекла. И только кирпичные трубы, отводящие дым из каминов и печей нижних этажей и такие же колонны, поддерживающие кровлю, пронзали единое пространство.

С балкона и из светлых залов открывались роскошные виды на Внутреннее море, на гору Олимп, расположенную на другом берегу на юге, на покрытый ледником вулкан Кулшан, что лежал глубоко внутри материка на востоке. По утрам над ледяной шапкой вулкана вставало солнце, являя весьма живописную картину. Книжные полки в половину человеческого роста стояли тут и там, ненавязчиво разделяя пространство, а множество низких кресел и банкеток позволяли усесться с книгой, выбрав любой ракурс за окном. Здесь же стояли скульптуры, на небольших подиумах лежали различные артефакты, а на перегородках висели картины.

Всего этого Гриша, понятно, не знал, пока не попал внутрь.

* * *

— На время пребывания в клубе я освобождаю вас от обязанностей секретаря, — сказал Алексей Петрович. — Ведите себя свободно. Покрутитесь среди людей, пообщайтесь, осмотритесь. Вам будет полезно познакомиться с политической и экономической верхушкой нашей страны.

Впрочем, Гришу предоставленная свобода ввести в обман не могла, он отлично понимал сложность в определении грани между обязанностями секретаря, познанием и человеческим любопытством.

Оставив в подсобке кучера и телохранителя Мишу из шелопухинской конторы, они прошли внутрь. Там Алексей Петрович проводил секретаря к одному из небольших помещений, где шла игра в бильярд. Причем играли женщины. Варвара Ивановна, прежний Гришин ментор и директор Университета ловко работала кием, забивая в лузу шар за шаром. Её партнером выступала Галина Ивановна. Гриша удивился не столько их присутствию в Олимпе (или лучше сказать на Олимпе?), сколько внешнему виду. Его-то самого Алексей Петрович заставил надеть строгий костюм (благо с университетских времен сохранился сюртук из зеленого бархата), а вот молодые женщины не слишком следовали протоколу. Обе предпочли джинсы, замшевые сапожки, больше похожие на мокасины, легкие куртки вроде анорака или камлейки, но из воздушной ткани. Капюшоны были откинуты и скорее представляли собой украшение, нежели полезную часть одежды. Обе дамы вели себя расковано, словно гостили у подруги, а не в здании, где собирается высший свет.

— Что, Гриша, как работа? — спросила бывшая наставница, наклоняясь над бильярдным столом так, что грудь едва не касалась сукна.

— Не высыпаюсь, Варвара Ивановна.

— Ну, этого тебе никто не обещал, — усмехнулась она и ударила по шару.

— Партия, — Галина Ивановна отложила так и неиспользованный кий и пару раз хлопнула в ладоши.

Она подхватила с края стола фужер, на четверть наполненный золотистым вином, и сделала глоток.

— Вы к нам поболтать, или как, Алексей Петрович? — спросила Варвара, тоже пригубив вино.

Тёткам не так давно стукнуло по тридцатнику, но вели они себя словно студентки. В уголке бильярдной стоял низкий столик, окруженный с трех сторон диваном. Туда все четверо и направились.

— По делу, — сказал Тропинин.

— Угощайтесь, — Галина Ивановна подвинула к ним вазу с фруктами.

Их явно доставили с Оаху, потому что в местной оранжерее такие крупные не вырастали. И стоили такие немало.

Тропинин взял яблоко и откусил. Гиша решил не наглеть. Обе женщины разглядывали его с любопытством, что заставило его покраснеть.

Варвару Ивановну Емонтаеву и Галину Ивановну Эмонтай считали дочерьми Ивана Американца, хотя ни его дочерьми, ни даже сестрами друг другу они не являлись. Однако обе получили в наследство кроме пары доходных предприятий ещё и отчество с фамилией. Причем Варвара взяла ту, что принята у русских, а Галина решила, что из уст англичан фамилия звучит более интересно.

— Дело вот в чём, — сказал Тропинин. — У меня тут назначена встреча с людьми, которые могут поучаствовать в дельце с азиатским плацдармом.

Про азиатский плацдарм Гриша услышал впервые, хотя думал, что в курсе большинства начальственных дел.

— Это касается нашего присутствия на западе Тихого океана, в том числе на территории Голландской Ост-индии, — пояснил ему Тропинин. — Уже несколько лет Голландии, как таковой не существует. Пришлые революционеры устроили там Батавскую республику. А их осиротевшие колонии уже подвергаются захвату англичанами, как это случилось с французскими территориями в Индии в прежние годы.

— Ипполит Судейкин, наш консул в Макао писал о стычке между англичанами и французско-испанской эскадрой, — припомнил Гриша.

Консулом в Макао служил сын гавайского колониста Спиридона Судейкина, что бежал с Камчатки вместе с Беньовским. Парень закончил Университет, когда Гриша только-только туда поступил, но молодые люди успели познакомиться и теперь Гриша с особым интересом читал отчеты Судейкина младшего.

— Верно, — кивнул Тропинин.

— Кстати, о французах, — встрепенулась Галина Ивановна и, заглянув в пустой бокал, поставила его на столик. — Наши торговцы, что продают оружие вьетнамцам, сообщали, будто французские офицеры, посланные еще Людовиком, под предводительством некоего Пуманеля сейчас служат на стороне принца Нгуэн Фук Аня… И хотя