Полет птицы Пэн - Priest P大

Слова Цзыпэн чжэньжэнь объясняли, почему король демонов не смог избавиться от этого ребенка. Появление на свет Небесного бедствия лишило его сил, а никто из его подчиненных не способен был добраться до нее. Потому что совершенствующиеся демоны не могли подняться на Плато Бессмертных.

Но… кто тогда перенес яйцо туда?

Господин Бэймин?

– Поднеси ее ко мне, дай мне на нее взглянуть, – приказала Цзыпэн.

Янь Чжэнмин встревожился.

– Что ты хочешь с ней сделать?

Но стоило ему произнести эти слова, как он услышал, насколько груб его тон, и поспешил исправиться:

– Старшая, этот цыпленок всего мгновение назад появился на свет.

Когда девочка заплакала, Янь Чжэнмин с отвращением отошел в сторону. Но одно дело – не любить ее, и совсем другое – отдать ее Цзыпэн. По ее словам, этот ребенок был живым доказательством измены, постигшей Его Величество Короля Демонов. А Цзыпэн чжэньжэнь была его подчиненной, генералом его армии, и кто знает, что она могла сделать?

Какой бы ни была истинная сущность этой малышки – она родилась всего несколько мгновений назад и еще не сделала ничего плохого. Так как же кто-то может решать, жить ей или умереть, если ее даже не за что судить?

Цзыпэн чжэньжэнь не ожидала, что кто-то решится ослушаться ее. Туманный силуэт стал четче, и она сердито повернулась к Янь Чжэнмину:

– Как ты смеешь!..

Свирепый возглас Цзыпэн чжэньжэнь напугал девочку. Едва стихло эхо последнего слова, малышка сделала глубокий вдох и закричала во всю силу своих легких:

– У-а-а!

Ее рыдания обладали необычайной силой. На пещеру обрушилось новое землетрясение, куда сильнее предыдущего. С потолка посыпались камни, казалось, что жилище Цзыпэн чжэньжэнь вот-вот рухнет!

– Бежим! – рявкнул Янь Чжэнмин.

– А с ней что делать? – Хань Юань в замешательстве посмотрел на плачущую девочку.

Ли Юнь прыгнул в сторону, уворачиваясь от валуна, едва не свалившегося ему на ногу, и бросил в панике:

– Хватай ее и неси! У нее даже зубов нет, она тебя не укусит!

Набравшись смелости, Хань Юань неловко схватил малышку. Лежать в его руках оказалось не так удобно, как на земле, и рыдания ребенка стали только громче.

Вокруг царил настоящий хаос: во все стороны разлетались комья земли, с потолка падали огромные камни. Растерявшись, Хань Юань запнулся, наступив на полы халата. Халат принадлежал Ли Юню, который был старше и выше Хань Юаня, поэтому нижний край одежд волочился по земле.

К счастью, Чэн Цянь отличался хорошей реакцией и сообразительностью. Прежде чем Хань Юань упал и раздавил малышку, Чэн Цянь схватил ее за ногу и поднял над головой, держа вверх ногами, словно редиску.

Похоже, Небесное Чудовище родилось под несчастливой звездой. Не успела бедняжка вылупиться из яйца, как тут же чуть не погибла.

– Никто не уйдет отсюда! – яростно прогремела Цзыпэн чжэньжэнь.

Немощно лежавшая на земле гигантская птица будто бы сделала последний рывок перед смертью. Призрак женщины над ее головой рассеялся. Птица встала, подняла лапу и взмахнула ей в воздухе.

Чэн Цянь хотел было защититься с помощью своего клыка, но тот оказался настолько тяжелым, что мальчик никак не мог поднять его одной рукой, держа в другой маленькую девочку.

В этот миг он начал сожалеть, что выбросил деревянный меч. У него даже не было времени поудобнее перехватить малышку, которую он все еще держал за ногу.

Лапа гигантской птицы оказалась такой огромной, что заполнила собой все видимое пространство. Чэн Цяню некуда было бежать, а у Ли Юня так некстати закончилась Златожабья Жидкость.

Чэн Цянь чувствовал, как когти почти царапают его макушку. Он вжал голову в плечи и приготовился попрощаться с жизнью.

Но ожидаемой боли не последовало.

Чэн Цянь поднял глаза и увидел, что огромная лапа Цзыпэн чжэньжэнь столкнулась с деревянным мечом. Меч был меньше двух цуней в ширину – именно такие в клане использовали для занятий. Рука, державшая рукоять, была жутко костлявой, на ее запястье вздулись синие вены.

Чэн Цянь широко раскрыл глаза:

– Учитель!

Он никогда не ощущал в тощем теле Мучунь чжэньжэня столько силы.

Мучунь чжэньжэнь посмотрел на мальчика и улыбнулся. Он оглядел своих растрепанных, но все еще целых и невредимых учеников и пробормотал знакомым голосом:

– Эх вы! Идите вперед и ждите меня!

С этими словами он развернул руку и ловко оттолкнул коготь Цзыпэн чжэньжэнь, заставив потерявшую равновесие птицу с грохотом удариться о каменную стену. Удар сотряс пещеру еще сильнее.

Чэн Цянь колебался. Он не хотел идти, но Ли Юнь толкнул его в спину.

– Не веришь, что учитель победит эту старую курицу? Давай, пошли!

На этот раз даже Янь Чжэнмин не стал ему возражать. Четыре человека и один полудемон выбежали из жилища Цзыпэн чжэньжэнь, устремившись к каменным ступеням. Они хотели покинуть это место тем же путем, которым пришли. Когда они вынырнули из озера, уже наступила ночь и взошла луна.

Чэн Цянь ослабил хватку и убрал руку, которой до этого прикрывал нос и рот малышки, чтобы та не наглоталась воды. Он с облегчением вздохнул, положив конец обоюдной пытке для него и пищащего Небесного Чудовища.

Четверо учеников клада Фуяо ни словом не обмолвились друг с другом. Чумазый Хань Юань забыл о своей грязной одежде, а голодный ребенок – о своем голоде. Они все вместе сидели у озера, ожидая возвращения учителя.

Глава 18

Позаботьтесь о маленькой Луже

Чем темнее становилось на берегу, тем холоднее было у воды. Чэн Цянь плотнее запахнул полы одежд. Он взглянул на дрожащего от холода Хань Юаня, на котором был один лишь верхний халат, и решил, что четвертый шиди это заслужил.

Не успел он об этом подумать, как Янь Чжэнмин высказал все, что таилось у него в душе.

Дашисюн скрестил руки на груди, сурово глядя на Хань Юаня. Он отбросил свой роскошный меч в сторону и собирался выкинуть его в озеро, как только их учитель вернется в целости и сохранности. Ведь этим оскверненным клинком ему пришлось убить и жабу, и мышей.

– И месяца не прошло с твоего посвящения, а ты уже успел нарушить правила и пойти в долину. Похоже, ты всерьез решил превратить гору Фуяо в пыль? С тем же успехом эти мыши могли бы поджарить и съесть тебя! – холодно сказал Янь Чжэнмин.

Услышав упрек, избитый до синяков Хань Юань слегка изменился в лице. Он нахмурился, но, хорошенько поразмыслив, тут же перестал злиться, вспомнив,