Полет птицы Пэн - Priest P大

– О нет!

Но было уже слишком поздно. И кузнечик, и чай угодили в горящие благовония. Курильницы, принесенные сюда молодым господином Янем, украшали защищающие от воды заклинания. Если кто-то хотел потушить их, воду следовало заливать через специальные отверстия и каналы, в противном случае срабатывала защита. Пламя взметнулось вверх, но настоящее золото огня не боится. Кузнечик Ли Юня не сгорел, он выскользнул из курильницы и, полыхая, ринулся в усы учителя, оставляя за собой блестящую полосу искр.

Добавленные в благовония специи тут же проявили себя: кузнечик сжег усы учителя, превратив их в прядь ароматных обугленных волосков.

Хань Юань и Ли Юнь понесли наказание: им пришлось переписывать священные тексты двадцать раз. Янь Чжэнмин тоже не избежал этой участи: его заставили переписывать тексты десять раз, так как он был виновником случившегося и с его стороны было слишком неразумно открыто наслаждаться сном на утреннем занятии. И хотя Чэн Цянь тоже сыграл в происшествии значимую роль, его единственного пощадили, ведь он изначально не собирался этого делать и своевременно признал свою вину.

Тем же вечером Янь Чжэнмин беззастенчиво остановил Чэн Цяня, возвращавшегося в павильон Цинъань.

– Сяо Тунцянь, у меня есть свободная минутка, хочешь, дам тебе несколько советов по обращению с мечом?

За все время общения с ним Чэн Цянь успел многое узнать. Когда дело касалось еды или игр, молодой господин Янь всегда вызывался первым. Но когда приходило время садиться за учебу, он сразу же превращался в «больную Си Ши»[98], причитая, что у него болит все от ногтей до волос.

Вот и сегодня, отзанимавшись с мечом лишь половину времени, Янь Чжэнмин заявил, что получил солнечный удар.

А теперь он по своей воле вызывается потренироваться с мечом? Неужто сегодня солнце взошло на западе?

И в следующее мгновение его дашисюн в своей привычной элегантной манере выдал:

– Ах, точно! Сегодня же учитель наказал мне переписать священные тексты… Ну, видимо, все же у шисюна не найдется для тебя времени… Но если ты вдруг поможешь мне переписать…

Вот уж точно, сова в дом явилась – с бедой воротилась![99]

Чэн Цянь без раздумий отказался от его предложения:

– Дашисюн, ты должен переписывать священные тексты, я не посмею утруждать тебя столь тяжелой работой, как обучение владению мечом. Боюсь, ты можешь надорвать спину.

Янь Чжэнмин пораженно замолчал.

И почему люди не могут всегда оставаться такими, какими он привык их видеть? Неужели даже притворством он больше не добьется учтивости своего третьего шиди?

– Подожди! – Янь Чжэнмин не желал сдаваться. Он огляделся и, не заметив никого поблизости, приобнял Чэн Цяня за шею, притянул к себе и прошептал: – Сделай для меня пару копий текста, а я расскажу тебе секрет.

Чэн Цянь вздохнул и со всей серьезностью ответил:

– Дашисюн, если твой секрет – это «как завязать пояс так, чтобы он развевался на ветру», то не стоит раскрывать его мне.

Не говоря ни слова, Янь Чжэнмин воспользовался преимуществом своего роста, подхватил Чэн Цяня под мышки и попросту потащил за собой. Он шел так быстро, будто его подгонял попутный ветер. Сейчас Янь Чжэнмин мало походил на человека, способного получить солнечный удар.

Чэн Цянь редко бесцельно слонялся по горе, ограничиваясь небольшими прогулками от павильона Цинъань до Зала Проповедей и обратно.

Конечно, виной тому было не отсутствие любопытства, а очень строгий самоконтроль. Чэн Цянь считал, что неприемлемо бродить без дела, пока он не выучит чего-нибудь стоящего. И хотя Чэн Цянь знал о множестве пещер, оставленных предшественниками, он никогда не посещал ни одну из них.

Янь Чжэнмин держал Чэн Цяня в заложниках, пока не притащил на вершину холма. Под свист ветра он подвел Чэн Цяня к похожему на обезьяну камню.

– Вот!

Чэн Цянь удивился, мельком взглянув на камень.

– Неужели… Неужели ты воздвиг эту статую в честь четвертого шиди?

– Так, мелочь, давай-ка не остри, а то больше не дождешься от меня помощи, когда понадобится.

Янь Чжэнмин достал платок и смахнул с камня пыль, явив взгляду трещину в форме двери.

Дашисюн положил ладонь на «дверь», опустил голову и на мгновение закрыл глаза. Раздался глухой скрип, и в животе каменной обезьяны открылся проход. Внутри оказалась темная узкая пещера со ступенями, уходящими вниз.

– Эту дверь может открыть только тот, кто способен накапливать Ци. Никто, кроме меня, не сумеет впустить тебя внутрь. Если ты, конечно, не пойдешь умолять об этом учителя. Идем!

С этими словами Янь Чжэнмин наклонился и вошел в проем.

Чэн Цянь медленно и неохотно последовал за ним. Он не питал к этой авантюре особого интереса и лишь вяло спросил:

– Что это за место?

– У него нет названия, но учитель говорит, что это библиотека, – ответил Янь Чжэнмин, показывая путь.

Чэн Цянь опешил.

С обеих сторон своды пещеры украшали вырезанные символы. Казалось, будто они реагируют на присутствие людей. При их приближении темные стены начинали испускать тусклый свет, не ослепительный, но достаточно яркий для того, чтобы разглядеть путь.

– Здесь находится обширная коллекция древних книг и документов, передающихся в клане из поколения в поколение вот уже тысячу лет. Кроме обожаемых учителем священных текстов разных школ, здесь хранятся трактаты со множеством методов совершенствования и техник владения мечом, привезенные предшественниками со всего мира. – Если бы у Янь Чжэнмина был хвост, он бы сейчас стоял торчком. – Сяо Тунцянь, если станешь помогать мне с поручениями учителя, касающимися переписывания правил клана и священных текстов… Я буду приводить тебя сюда каждые десять дней. Что думаешь?

Пока Янь Чжэнмин говорил, они пришли, и в нос ударил запах туши, впитавшейся в старые страницы.

– Если все так, то почему я никогда не видел, чтобы дашисюн спускался сюда? – с сомнением спросил Чэн Цянь.

– Не откусывай больше, чем можешь прожевать. Сейчас я сосредоточен на освоении техник владения деревянным мечом Фуяо. Легко отвлечься, если изучать одновременно больше необходимого, – строго ответил Янь Чжэнмин.

На освоение одного стиля у Янь Чжэнмина ушло семь или восемь лет, и ему действительно хватило наглости сказать это… Чэн Цяню было лень препираться, и он оставил слова дашисюна без внимания. Но то, что он увидел после, ошеломило его.

Узкий темный проход вывел их в открытый зал, и огромная пещера предстала перед учениками во всей красе. От земли до самого свода гордо высились стеллажи с книгами. Бамбуковые дощечки, шелковые свитки, шкуры и бумажные книги были заботливо распределены по категориям: методы самосовершенствования, техники владения мечом, различные запретные учения, а также