Полет птицы Пэн - Priest P大

Но как только дашисюн собрался хорошенько пропесочить Хань Юаня, вмешался Ли Юнь. Он тихо сказал:

– Дашисюн, это моя вина. Это я подбил шиди пойти на задний склон горы. Я не знал, что она связана с Долиной Демонов.

Его слова ошеломили всех.

Пусть Хань Юань и выглядел глупцом, который только и делал, что врал, выкручивался и торговался, на самом деле он таковым не был. Когда мышиные духи поймали его и хотели съесть, он так испугался, что почти возненавидел Ли Юня. Но эта ненависть исчезла, как только он увидел, что Ли Юнь, даже будучи безоружным, пришел ему на помощь.

Теперь же, когда второй шисюн прилюдно признал свою ошибку, последняя капля обиды покинула сердце Хань Юаня, подобно росе, унесенной дуновением ветра.

Маленький нищий сконфуженно склонил голову.

– Ничего подобного. Никто не заставлял меня идти туда. Кроме того, меня спасли шисюны.

– Нет… вообще-то, нет! – взбудораженно начал Ли Юнь. Слова, некогда тяжелые для него, теперь лились, как вода сквозь пробоину в плотине. – Когда я увидел, что творится в долине, я ужасно перепугался, и если бы не дашисюн и третий шиди, я бы давно повернул назад…

Услышав это, Чэн Цянь проникся к Ли Юню симпатией. Хотя все они были уставшими и измученными, никогда прежде они не чувствовали себя так спокойно и легко. Чэн Цянь улыбнулся:

– А кто бы не испугался? Мне тоже было страшно.

– Что-то я не заметил, чтобы ты боялся, – хмыкнул Янь Чжэнмин. – Особенно когда обжимался с медведем[90].

Чэн Цянь был озадачен. Мальчик не понял смысл последней фразы, поэтому путано объяснил:

– Я с ним не обнимался. Я просто хотел взять его клык для самозащиты. Второй шисюн был храбрее: у него даже не было оружия при себе.

Услышав неловкий ответ своего шиди, Янь Чжэнмин осознал, что сказал нечто неподобающее. Он отбросил свои вульгарные шуточки, и на его щеках тут же появился легкий румянец.

Ли Юнь на мгновение замер, затем быстро опустил голову, так, словно пытался что-то скрыть. Очевидно, он не был настолько же благородным.

А вот Хань Юань был куда честнее своих «добродетельных» шисюнов. Он покатился со смеху, заставив маленькое Небесное Чудовище забормотать во сне.

Только невинный Чэн Цянь сидел с озадаченным видом.

Янь Чжэнмин был пристыжен и разгневан. Он схватил камень, намереваясь запустить им в голову Хань Юаня, но тот увернулся, закрывшись рукавами, и, взывая к совести дашисюна, указал на Небесное Чудовище:

– У меня серьезный вопрос! Дашисюн, пощади! Вот эта девочка-демон, мы собираемся забрать ее с собой?

– Это зависит от учителя. В любом случае демоны из долины не примут ее, – сказал Ли Юнь.

Его слова заставили всех замолчать.

Малышка никому не была нужна.

Это обстоятельство тронуло сердце Чэн Цяня. Он взглянул на Небесное Чудовище, вновь забывшееся крепким сном, и невольно почувствовал к ней легкую жалость.

– Скорее всего, она останется с нами. Учитель любит подбирать кого попало, – произнес Янь Чжэнмин. – Но я полагаю, что нам стоит придумать ей имя до того, как он вернется, иначе…

Он многозначительно покосился на Хань Юаня, у которого дернулся глаз при мысли о его несчастливом имени.

Янь Чжэнмин усмехнулся:

– Если учитель назовет ее Хань Шоучжи[91], боюсь, что, став старше, она захочет умереть.

И они начали обсуждать самые элегантные и распространенные девичьи имена.

В конце концов Янь Чжэнмин принял окончательное решение.

– Мы ведь вытащили ее из озера? По-моему, имя Тань[92] звучит весьма неплохо. И в сочетании с фамилией учителя оно будет звучать как Хань Тань.

Хань Юань добавил:

– Неплохо! У нас есть молочное имя для нее – Лужа[93].

В этот раз Янь Чжэнмин даже не отлупил Хань Юаня, ведь это не совпадало с его представлением о манерах.

Прошло немало времени, из-за сонливости и усталости Чэн Цянь невольно задремал, слушая непринужденную болтовню своих шисюнов. Перед самым рассветом, когда на траве собиралась роса, кто-то осторожно разбудил его.

Чэн Цянь быстро понял, кто это, и, изо всех сил потерев глаза, увидел стоящего в свете луны и звезд Мучунь чжэньжэня. Тот уже не поднимал гордо меч, а лишь с тоской смотрел на учеников.

Мучунь не слишком хотел знать, как так вышло, что вошло в Долину Демонов четыре ученика, а вышло из нее пять.

Он посмотрел на своего первого ученика, зевающего второго ученика, смущенно смотрящего на него третьего ученика и, наконец, перевел взгляд на четвертого, старательно прячущего глаза.

– Знаете, почему я напоминаю отца Цзыпэн чжэньжэнь, когда на самом деле я на триста лет моложе нее? – вздохнул учитель.

Но не успели они ответить, как Мучунь продолжил, глядя прямо на Хань Юаня:

– Потому что у нее никогда не было учеников.

Хань Юань от стыда готов был провалиться сквозь землю.

– Учитель, что ты сказал этой старой курице? – прервал Мучунь чжэньжэня Янь Чжэнмин, делая вид, что не заметил в словах учителя критики. – Она ведь тебя не поцарапала?

Мучунь чжэньжэнь закатил глаза.

– Естественно, я вразумил ее. Чжэнмин, совершенствующиеся должны быть осторожными, должны следить за своими словами и делами в попытках завоевать сердца людей своей добродетелью. Почему ты вечно оскорбляешь старших?

– Она чуть не поцарапала меня! Когда-нибудь я вырву все ее перья и сделаю из них метелку, чтобы подметать Зал Проповедей! – рассерженно заявил Янь Чжэнмин.

Учитель промолчал, давая ученику высказаться.

Закончив говорить, Янь Чжэнмин почувствовал себя лучше и, наконец, вспомнил о важном.

– Кстати, учитель, – как бы между прочим сказал он, – мы нашли тебе еще одного ученика!

Мучунь чжэньжэнь посмотрел на маленькое Небесное Чудовище, затем на бескрайнее небо, заложил руки за спину и беспомощно вздохнул:

– Мои маленькие ученики, позвольте вашему учителю прожить еще хотя бы несколько лет!

К бесконечной скорби учителя, Хань Тань стала их шимэй.

В бесчисленных сказаниях «шимэй» были кем-то, кто будоражил воображение людей. Это были несравненные красавицы с белоснежной кожей и ямочками на щеках. Словно цветы, понимающие человеческую речь. Но мало кому хотелось слушать рассказы об этих феях на стадии пеленок.

Мучунь чжэньжэнь надеялся, что служанки Янь Чжэнмина будут по очереди присматривать за девочкой, но все вышло совсем не так. Небесное Чудовище так сильно плакало, что менее чем за полтора дня разрушило три комнаты.

Ее крик смог разрушить жилище Цзыпэн чжэньжэнь, что уж говорить о домах, построенных из кирпича и черепицы.

Мучунь чжэньжэню ничего не оставалось, кроме как перенести малышку