Хранитель миров. Книга 1 - Андрей Вячеславович Шевченко

Конобиан несколько раз сжал и разжал крепкие пальцы и честно постарался последовать совету Жесера. Прав этот сморчок, везде прав. И по поводу того, что никто из других жрецов не осмелится так разговаривать с ним, статус-шефом — пятым в иерархии шестнадцати миров. И по поводу бездумных трат драгоценной энергии жизни. Да, Конобиан признавал правоту жреца… как признавал это уже десятки раз. Но какие бы планы ни строили военные и жрецы, какие бы суровые кары ни обещал Наместник тем, кто ослушается его наставлений, каждая компания по покорению очередного мира проходила по одному и тому же сценарию: открытие портала, ввод армий, безудержная бойня всего живого, вывоз богатств покорённого мира в один из шестнадцати узловых миров, откуда и начиналось вторжение. Собственно, третий пункт и был самым проблемным.

Нет, не все армии впадали в состояние демонского берсеркерства. Приданные основному костяку вспомогательные войска с захваченных ранее миров обычно чётко следовали приказам и не позволяли себе лишнего. Они были управляемы… именно потому, что демонами не являлись. Многие покорённые расы являлись сильными воинами, они шли в услужение демонам от безысходности — их миры, сожжённые в пепел, больше не были пригодны для жизни. И сотни тысяч вчерашних врагов вливались в ряды армий Покорителей, сами становясь ими.

Но костяк мощи — это демоны. Именно они — истинные обитатели Первого мира, были основной мощью империи Покорителей. Именно демоны, впадая в священное боевое безумие, сокрушали сильнейшие армии могущественных некогда миров, когда вспомогательные войска бежали прочь, не в силах одолеть защитников очередного мира. Но у всего есть и обратная сторона. Боевое безумие — это сила и слабость демонов. Остановить берсеркствующего демона невозможно, его можно только уничтожить. Вот потому-то и злятся жрецы, когда не успевают выдоить жизненную энергию из очередного покоряемого мира. Но с другой стороны, кто им не даёт вступить в новый мир вместе с армиями? Не были бы такими трусами, успевали бы настроить свои колдовские штучки и не дать драгоценной энергии улетучиться. Но нет, жреческое сословие — это не обычная чернь, им невместно подвергаться опасностям кровавых битв. Зато жрецы горазды пенять штурмовикам на излишнюю кровожадность и всевечную тупость.

— Я успокоился, — рыкнул Конобиан. — Но как бы я ни признавал твою правоту, помочь ничем не могу. Ведь ты, Жесер, тоже не хочешь услышать меня. Ты же не пойдёшь в первых рядах атакующих, правильно?

— Не пойду. Зачем мне напрасно рисковать? — согласился тщедушный жрец. — У меня нет ни броневой шкуры, ни умений держать полученный удар.

— Именно. Вот мы и остались при своих.

— Неверно. Я уверен, что сегодня ты прислушаешься к моим словам и позже сделаешь всё, чтобы твои отчаюги не сорвали наш план.

— Наш план? — недоумённо переспросил Конобиан. — Забавно, но я о нём ничего не знаю.

— Ты многого не знаешь, — фыркнул жрец. — Ну-ка, подумай своим умишком, почему ты вдруг получил внеочередь на обновление?

Конобиан не обратил внимания на оскорбительное «умишком» и задумался. Он, и вправду, очень удивился, когда узнал о том, что сегодня может попасть в очаг обновления, минуя всех претендентов, стоящих в очереди впереди него. Один из которых, кстати, был выше его по положению. Сам Конобиан в очереди был шестьдесят седьмым, и обновления ему нужно было дожидаться ещё лет пятнадцать. И вдруг приходит Жесер и объявляет, что хранители очага ждут его. Чудеса, да и только! Действительно, за что ему такая милость, спрашивается? Нет, Конобиан даже на секунду не заколебался — идти или нет, и плевать на недоброжелателей, которые непременно возникнут у него после такого явного пренебрежения очередью. Но объяснить этого выверта неподкупных хранителей очага обновления не мог. Так что Жесер напрасно спрашивает, откуда солдату знать мысли жрецов?

— Ты стал главным среди хранителей и вспомнил о своём старом друге? — предположил Конобиан.

— Наполовину угадал, — дробно рассмеялся жрец. — Главным хранителем очага мне ещё долго не стать, но в остальном ты прав. Именно с моей подачи старцы отодвинули остальных, дав тебе энергию на обновление.

— Благодарю, друг, — склонил бронированную голову статус-шеф.

— Простой благодарностью не отделаешься, — голос жреца похолодел. — Я ведь тебе уже сказал: на сей раз ты обязан выполнить наши требования. Не сумеешь — обновления больше не увидишь. Сгниёшь от ран, немощный и убогий. Лучше сразу погибни в схватке, как надлежит истинному Покорителю.

Конобиан удивлялся сам себе — он в очередной раз сумел подавить в груди вспышку ярости, не дав ей выплеснуться наружу и уничтожить этого безумца, смеющего говорить такие вещи вслух. Но удержался же. Может, обновление повлияло? Хотя, нет, раньше после сеансов он, напротив, становился ещё более неукротимым. Может, Жесер и его собраться-жрецы, что-то сделали с ним? Подмешали какое-то ослабляющее колдовство, и теперь он, Конобиан, уже не будет тем воином, перед которым дрожали даже превосходящие его по силе противники?

— Слушай меня внимательно, — голос жреца стал тихим и невыразительным. — Да, твоё внеочередное обновление — это моих рук дело. Но если ты оплошаешь, погибнешь сам и я с тобой. Я поручился за тебя перед высшим советом. Жизнью.

Конобиан удивлённо приподнял правую надбровную дугу, отчего бронеплёнка, защищающая глаз, тускло сверкнула. Осторожный Жесер, никогда и ничего не делавший просто так и не совершавший опрометчивых поступков, вдруг поручился собственной жизнью за своего бешеного и неуправляемого приятеля? Должно быть, рехнулся.

— Думаешь, я рехнулся? — словно прочитал его мысли жрец. — Есть немного. Но результат стоит того.

— Какой результат? — Конобиан нервно махнул хвостом — его начали утомлять неопределённость и недоговорки.

— Известный тебе портал, наглухо закрытый последние три столетия, недавно начал пульсировать. И с каждым днём пульсация становится всё сильнее.

Конобиан замер, как поражённый великим императором. По слухам, император может заставить замереть любое живое существо, каким бы сопротивлением к магии оно ни обладало и за какими бы щитами ни пряталось. Сам Конобиан тому свидетелем не был — он и императора-то никогда в глаза не видел, даже издали. Его звание статус-шефа — здесь, в шестнадцати мирах вполне себе достойное уважения, совершенно не давало права на посещение центрального мира. Там статус-шеф Конобиан — никто, всего лишь один из миллионов воинов. Когда-нибудь, возможно, он всё же попадёт туда и сможет воочию узреть великого императора.