Нефилим. Том 1. Начало - Анастасия Солнцева

ничто не угрожает тайне нашего существования. В то же время было важно не наносить ущерб. «Ответственное поведение» – вот как это любили обозначать. От рук нефилимов люди, как правило, погибали непредумышленно, случайно оказавшись в гуще схватки с нечистью. После каждого такого случая количество жертв скрывалось под размытой, протокольной фразой «сопутствующие потери», которая заносилась в сухие отчеты. Отдельной статистики по уровню человеческой смертности в результате действий нефилимов тоже никто не вел, она была никому не нужна.

Но с вампирами дела обстояли иначе. В основном из-за особенностей их пищевых привычек, которые не раз доставляли много проблем. Самый последний случай произошёл в начале XX века. В человеческих книгах по истории это называлось Трагедия в Джонстауне и связывалось с действиями сектантов, погубившими около тысячи человек. В наших – Резня на Полную луну и служила напоминанием о том, что нельзя потакать своим слабостям. В той тысяче – не только люди, но и вампиры, и химеры, и даже нефилимы. Схватка была страшная. Та ночь стала показательным случаем, потому что воинству пришлось выступить против своих, чтобы усмирить. Но основную проблему это не решило.

Вампиры питались кровью, исключительно человеческой. Никакая другая не подходила и никакая другая еда не могла обеспечить им тот уровень насыщения, который давала кровь. А для людей потеря крови – явление, часто сопряжённое с угрозой жизни или здоровью. И при массовости таких случаев, люди начинали обращать на них внимание, писать в газетах, снимать документалки… После резни в Джонстауне был издан отдельный, действующий и поныне, акт, запрещающий запускать клыки в людей. В буквальном смысле. Исключение допускалось только в трёх случаях. Если человек дал своё согласие на укус. Если человек представлял угрозу вампиру, и он таким способом защищался. И если вампир находился на грани смерти от недоедания. В последних двух случаях жизнь вампира ставилась выше жизни человека, но и этот акт не всегда работал.

– А ничем, – повёл плечами друг, – его коронованная тётушка вмешалась. Вскоре глава воинства заявил, что Бенуа действовал в целях самозащиты. А потому не виновен в содеянном.

– Какая удобная отговорка, – скептично искривилась я. – И какой вред мог нанести обычный человек вампиру королевской крови?

Дело было не только в статусе. Королевские вампиры считались сильнее остальных. Генетику и тысячелетнюю историю рода пальцем не выковыряешь даже при сильном желании.

– Мы оба знаем, что это бред, – закатил глаза Майк, – но ещё мы оба знаем: родственники королевы всегда останутся безнаказанными, что бы ни вытворили.

Да уж, реальность, с которой всем нам приходилось мириться.

– Я всё это говорю для того, чтобы ты поняла: держись от Бенуа подальше. Он и раньше был немного не в себе, а сейчас… и того хуже. Он убил человека за плохую новость. Страшно предположить, что может выкинуть, если у него вновь будет паршивое настроение.

– А блондинка? – покусав губы, напомнила я свой вопрос.

– Ровена Джонс, ты должна её помнить.

Я с сомнением покачала головой.

– Ну, такая полноватая вампирша с кривыми передними зубами, – начал расписывать Майки. – У неё ещё была смешная стрижка под каре, старомодная такая, как у бабули. И она не вылезала из водолазок, которые надевала под школьный пиджак вместо блузки.

– А-а-а-а, – начала понимать я, когда перед глазами всплыл образ невысокой забитой девчонки, отличавшейся от местных вампирш как чёрное от белого.

Перевела взгляд обратно на крошку, которая мёртвой хваткой вцепилась в пальцы Филиппа, словно вся её жизнь зависела от одного этого прикосновения к нему.

– Ты уверен, что это она? – я обвела пальцем в воздухе затылок красотки.

– После того как Бенуа начал с ней встречаться, Ровена сильно изменилась. Похудела, отрастила волосы, выпрямила зубы, не спрашивай как – не знаю, – вскинул вверх раскрытые ладони Майк. – Но, – его голос упал до едва различимого шёпота, – есть кое-что, что изменилось в её жизни не в лучшую сторону. На девчонке стали появляться синяки и ссадины.

Отреагировать на слова друга я не успела, вошла преподавательница, хорошо знакомая мне миссис Ламбер. Сорокалетняя вампирша с вытянутым лицом, которое не украшали запавшие щёки и почти бесцветные брови. Очки в тяжёлой круглой оправе и собранные в пучок на затылке волосы подчёркивали природную худобу и природное занудство.

Женщина обвела взглядом притихших студентов, остановилась на мне, коротко кивнула и начала урок.

Я плохо слушала, ничего не записывала и периодически отключалась от внешнего мира.

Слова Майка заставили меня встревожиться.

Филипп всегда был своеобразным. Иногда он напоминал грустного, покинутого ребёнка, которого никто никогда не любил так, как ему было нужно. Порой наоборот, он превращался в заносчивого, надменного, чрезмерно самонадеянного и эгоистичного засранца. А порой, и так было чаще всего, в нём просыпались цинизм и неприветливость, в которых, вопреки всему, имелась своя поразительная притягательность. Мальчик с ядовитым разумом и остывшей душой, неспособный никого согреть и олицетворяющий собой далёкую, чужую, непонятую и ненайденную планету – именно таким я видела его. Главным персонажем старой злой сказки, чей истинный конец был переписан в угоду верящим в счастье и справедливость. Такой же жестокий, как и Кай с куском льда вместо сердца, и так же, как и Кай, любящий всё то, что, помимо красоты, обладало ещё и опасными колючками. И может быть, именно поэтому отношения Филиппа со мной были самыми стабильными и здоровыми из всех, что значились в его большом Дон Жуанском списке. Я единственная не пыталась растопить в нём лёд. Не пыталась спасти и вывести к свету. А просто принимала таким, каким он был, не отбирая это право и у себя. Возможно, он меня любил. А я любила его в ответ. А, возможно, нам было просто любопытно попробовать и узнать, к чему всё это приведёт. Мы попробовали. И узнали, что лучше бы не пробовали. По крайней мере, мой вывод был именно таким. Как-то Стефа сказала, что ледяное сердце – всё равно сердце. Но такие лютые морозы, которые умел устраивать Бенуа, мало кто способен был выдержать. Чтобы забрать Кая у Снежной королевы, нужно быть Гердой. А меня хоть периодически и тянуло на подвиги, но не на такие бестолковые.

Но во время наших отношений до меня доходили разговоры о том, что в шкафах Филиппа, помимо дорогой одежды, имелись ещё и обглоданные скелеты, периодически клацавшие иссохшими челюстями. Долгое время я просто игнорировала все сплетни о своём парне, которые до меня старательно и настойчиво доносили. Но я не поддавалась, потому что прекрасно понимала, в каком змеепитомнике обитаю с детства. И на все провокации