Дипломатия броненосцев - Иван Валерьевич Оченков

подумал я, глядя в удаляющуюся спину. — Или в церковь или в кабак, и ничего посредине! Вроде только из кровати с блудными девками, хоть и титулованными, а тут же за ирландцев просит. Они ему сватья, братья? А самое ведь главное, что это я на словах такой циник, а дойди до дела, сам впрягусь за этих трижды проклятых фениев!

А вообще к Шестакову надо приглядеться. Человек он дельный, хороший организатор. Характер, правда, неуживчивый, но в основном с начальством. Подчиненные его как раз ценят и любят. Даже не представляю, как он в моей истории ухитрился стать министром? Обычно такие люди делают карьеру на войне, а в мирное время оказываются не у дел. Но ничего, я ему и после окончания боевых действий занятие найду….

Между тем переговоры с Францией и Британией об окончании войны, судя по всему, явно были не за горами. Еще одной приятной новостью последних дней, правда, на этот раз вполне ожидаемой, стало прибытие в Копенгаген графа Морни. Родственник французского императора приехал хоть и неофициально, но с вполне конкретной целью — подготовить почву для будущего мирного соглашения, выторговав для своего отечества максимально благоприятные условия.

Но, пожалуй, самая неожиданная и оглушительная новость поджидала меня сегодня утром. Король Дании Фредерик VII, тоже пока неофициально, обратился ко мне с предложением принять корону герцогства Гольштейн или, говоря по-русски, Голштинии. Но обо всем по порядку.

Глава 12

Да, иногда происходят события, которые ты никак не можешь прогнозировать и предвидеть. Началось все с приглашения от Гольштейнской ассамблеи, дворянства и городов посетить специально ради меня и всех «русских героев-моряков» устроенное торжество в Киле. По правде сказать, я хотел отказать. Дел полно. Одни переговоры с королем Дании, которые шли в режиме нон-стоп каждый день, отнимали много времени и сил, да и прочего всякого хватало за глаза. А тут ехать в провинциальный город… что я там не видел? Сосиски с тушеной капустой, селедка и местное пиво… не впечатляет.

Но представители Голштинии проявили исключительную настойчивость и дар убеждения. Особенно меня подкупил глава делегации, который, к немалому моему удивлению, вполне сносно изъяснялся по-русски. Упрашивали меня долго. Поняв, что проще согласиться и потратить день, чем выслушивать бесконечные просьбы, я, наконец, сдался.

— Черт с вами, господа. Ждите нас, ну скажем, в ближайшую субботу.

— Мы бесконечно признательны вам, ваше императорское высочество, — принялись рассыпаться в любезностях посланцы, после чего с довольным видом удалились.

И откуда столько почтения к постороннему, в сущности, для них человеку? В тот же вечер я, сидя за чаем, задал этот вопрос Головнину и не без удивления выслушал его как всегда четкий и аргументированный ответ.

— Ваше высочество, вы ведь знаете, что необычайно популярны в Германии. Помните свой вояж и встречи на каждой станции?

— А как же. Любят так любят, меня там и убить пытались… до того не хотели отпускать!

— Так вот, все эти восторги ничто на фоне настоящего взрыва почитания вашей фигуры в родовых землях вашего прадеда Петра III. Они там вполне убеждены, что Гольштейн-Готторпы это верное и главное именование династии русских царей со времен Павла Петровича.

— Хм, — едва не поперхнулся я чаем, — вот это сюрприз… Впрочем, некоторая доля истины в этом есть. По крайней мере, мой отец после смерти своего брата Константина Павловича этот титул унаследовал и носил до самой кончины, а теперь герцогом числится Александр. Но что из этого следует?

— Ну как же? Сейчас скромная и провинциальная Голштиния — яблоко раздора между Пруссией и Данией. С одной стороны, мало кому интересное захолустье, с другой, возможность громко заявить о себе, отняв у слабого соседа населенную немцами территорию, выставив себя защитником Германского мира.

Недавний конфликт не решил ни одной из проблем. Формально победившие датчане чувствуют себя как на вулкане, а проигравшие немцы затаили обиду и жаждут реванша. И тут появляетесь вы. Личность мирового масштаба. Победитель! Можно даже сказать «Эпический герой»! Принадлежащий к тому же к здешней династии. Для сентиментальных в массе своей, но при этом весьма склонных к порядку немцев это очень важно. Они увидели в вас своего, понимаете?

— Боюсь, что не совсем. Полагаете, их привлек блеск бранной славы?

— Не без этого. Но намерения их вполне искренние.

— И в чем же, позвольте осведомиться, они состоят? Эти самые намерения?

— Ну, во-первых, как вы совершенно справедливо заметили, обыватели хотели бы прикоснуться к чужому величию и выразить почтение человеку, это самое величие олицетворяющему. Во-вторых, надеются, что вы поможете разрешить накопившиеся противоречия, не доводя дело до войны, которой никто кроме некоторого количества горлопанов и люмпенов вовсе не хочет. Ну и в-третьих, ходят слухи, что король Фредерик намерен подписать с Россией договор о создании военно-морской базы для русского флота. И я допускаю, что магистрат Киля желал бы получить этот жирный кусок себе.

— Что ж… Это уже понятнее. Что, и к тебе заходили, почву прощупывали, подарки дарили?

— Вы очень проницательны, ваше высочество. Я их выслушал, но взятку брать не стал.

— А вот это напрасно. Деньги бы нам пригодились… шучу! В любом случае, уверен, что твои советы остались бы беспристрастны.

— Благодарю вас, Константин Николаевич, за столь лестную для меня оценку. Я искренне и всей душой предан вам и России.

— Знаю, Александр Васильевич, все знаю.

Жители Гольштейна, еще недавно сражавшиеся за присоединение своего отечества к Германскому союзу, пережили все стадии принятия после того, как великие державы вынудили Пруссию уйти. Отрицание, гнев, торг. И вот, когда казалось, что все позади, и можно жить дальше, оставаясь верным общенемецким националистом, грезящим о Великом Дойчланде, грянула Восточная война. В некотором смысле, она даже обрадовала голштинцев, ведь Россия была едва ли не главным гарантом целостности Дании. А стало быть, ослабление восточной империи могло со временем принести немцам выгоды.

Но вместо поражений русские и на суше, и на море принялись раз за разом громить союзников. И это странным, парадоксальным образом привело к необычайному росту популярности великого князя Константина, то есть меня, среди германцев и особенно уроженцев Гольштейна.

А когда русская эскадра под моим командованием нанесла поражение британцам в Зунде и заняла Гельголанд, то местные немцы все как один внезапно осознали, что перспективы отложиться от Копенгагена и вернуться в дружную семью дойчей развеялись, как утренний туман на солнце.

И, стало быть, надо жить в новой реальности, где Балтийский Флот будет базироваться в датских портах. И вот тут произошла одна из случающихся