Господин Орлов - Redstone

Я установил жесткое правило: за пределы моей сибирской вотчины не продавалось ни одного зернышка и ни одной живой скотины. Только готовая продукция. Мука высочайшего помола, мясные консервы в стальных банках (произведенные по технологии, исключающей ботулизм), яичный порошок, сухофрукты без косточек, сливочное масло и, главное, сублимированные продукты. Технологию сублимационной сушки — обезвоживания замороженных продуктов в вакууме — я также принес из будущего. Сублимированный борщ или картофельное пюре, которые достаточно было залить кипятком, стали настоящим хитом в армии, у геологов и полярников.

Россия не просто перестала зависеть от импорта продовольствия. Она превратилась в продовольственную сверхдержаву, способную в любой момент поставить на колени любую страну, просто перекрыв ей поставки дешевой и качественной еды. Но я не спешил играть этой дубинкой. Пока что.

Параллельно с революцией в еде я начал революцию в умах. В Орлов-Граде была построена первая в мире мощная радиостанция. Не искровой передатчик Маркони или Попова, способный лишь отстукивать точки и тире. Моя станция работала на электронных лампах — триодах, технологию производства которых я также воссоздал.

* * *

**Изобретение: Радиоприемник «Голос Империи-1»**

* **Оригинал в нашем мире:** Первое регулярное радиовещание началось лишь в 1920 году в США. Первые приемники были детекторными (требовали наушников и не имели усиления) или громоздкими и дорогими ламповыми аппаратами.

* **Моя версия:** «Голос Империи-1» был компактным, элегантным ящичком из лакированного дерева, с двумя ручками настройки и встроенным динамиком. Внутри стояли три лампы-триода моей конструкции, обеспечивавшие отличное усиление и чистоту звука. Питался он от электросети. Это был первый в мире массовый, доступный и простой в использовании радиоприемник, способный принимать голосовые передачи и музыку.

* **Эффект:** Сначала радиовещание охватило мои сибирские города. Утром играл гимн, днем передавали лекции по агрономии и технике, новости Империи и мира (в моей редакции, разумеется), а вечером — концерты классической музыки и радиопостановки по произведениям Пушкина, Гоголя и Толстого. Радио стало мощнейшим инструментом унификации культуры, образования и пропаганды. Затем вещательные вышки были построены в Петербурге, Москве и других крупных городах. «Голоса Империи» зазвучали в домах дворян и купцов, в офицерских собраниях и рабочих клубах. Вскоре я начал экспорт приемников за рубеж. Весь мир получил возможность слушать голос новой России.

**1895 год.**

К своему шестнадцатилетию я подошел с внушительным багажом. Два диплома — инженера-технолога и юриста — полученные экстерном в Императорском Санкт-Петербургском университете. Статус признанного во всем мире гения и филантропа. И реальная власть, которой позавидовал бы любой монарх.

Моя тайная сеть, состоящая из преданных агентов, аналитиков, силовиков из моей частной армии и полиции, опутала всю планету. Ни один важный разговор в кабинетах Уайтхолла или Белого дома не проходил без того, чтобы его содержание через несколько часов не легло на мой стол.

Но главной угрозой я считал не внешних врагов, а внутренних. Идеи марксизма, эта «красная чума», уже начали проникать в умы студенчества и рабочих в старых промышленных центрах. Я решил вырвать эту заразу с корнем, причем сделать это публично и демонстративно.

Удобный случай представился в апреле. Группа студентов Петербургского университета, подстрекаемая несколькими мутными личностями, устроила забастовку, требуя «свободы, равенства, братства» и свержения «царского самодержавия». Обычной реакцией властей было бы разогнать их нагайками и отправить самых буйных в Сибирь. Я поступил иначе.

Явившись в университет в сопровождении ректора и журналистов (в том числе и иностранных), я вступил с бунтарями в открытую дискуссию. Мои многопоточные сознания за доли секунды проанализировали их лозунги и биографии лидеров.

— Вы говорите о свободе? — спокойно спросил я, глядя в глаза горластому предводителю. — Но что вы знаете о ней? Свобода — это не вседозволенность, а осознанная необходимость. Свобода крестьянина — это свобода от голода. Мои заводы и агрокомплексы в Сибири дали эту свободу миллионам. Свобода рабочего — это свобода от нищеты и произвола. Мои рабочие получают зарплату вдвое выше, чем в Петербурге, живут в благоустроенных домах с электричеством и водопроводом, а их дети ходят в лучшие школы. А ваша свобода, господин Волков, — я назвал имя лидера, заставив его вздрогнуть, — это свобода получать тридцать фунтов стерлингов в месяц от некоего мистера Смита, атташе британского посольства?

В наступившей тишине мои люди развернули заранее подготовленные плакаты с увеличенными фотографиями, на которых Волков был запечатлен входящим в заднюю дверь британского посольства, и копиями банковских переводов на его имя. Иностранные журналисты защелкали своими фотоаппаратами. Студенты, которые искренне верили в свои идеалы, потрясенно смотрели на своего «вождя», который побледнел, потом покраснел и не мог выдавить ни слова.

— Вы говорите о равенстве? — продолжил я, повышая голос. — Какое может быть равенство между трудолюбивым инженером, который строит мосты, и бездельником, который призывает рушить основы государства на чужие деньги? Истинное равенство — это равенство возможностей! И я даю его! Любой сын пастуха из моей Сибири, если у него есть талант и усердие, может стать директором завода или ученым. А вы что предлагаете? Уравнять всех в нищете и хаосе?

— Вы говорите о братстве? Посмотрите друг на друга! Вы готовы идти за провокатором, который продал вас за тридцать сребреников? Вот ваше братство? А я покажу вам другое братство! Братство русских, немцев, ирландцев и китайцев, которые вместе строят великую страну. Братство инженера и рабочего, учителя и крестьянина, которые служат одной цели — процветанию нашей Родины, Российской Империи!

Эффект был подобен разорвавшейся бомбе. Толпа, еще минуту назад казавшаяся единой, раскололась. Большинство студентов, обманутые и униженные, с презрением отвернулись от своих бывших лидеров. Волкова и его ближайших подельников тут же арестовала подоспевшая полиция, но не за бунт, а по обвинению в шпионаже в пользу иностранной державы. Суд над ними стал показательным процессом, который транслировался по радио на всю страну.

На волне этого триумфа я объявил о создании всероссийского молодежного движения «Пионеры Империи». Его устав был прост и понятен. Никакой мутной философии, только конкретные цели.

**Девиз движения:** «Душу — Богу, Сердце — Родине, Честь — никому!»

**Основные принципы «Пионеров Империи»:**

1. **Духовное и нравственное развитие:** Изучение истории России, ее культуры и традиционных ценностей. Уважение к старшим, к семье и к вере (каждый к своей, движение было подчеркнуто надконфессиональным).

2. **Физическое совершенствование:** Обязательные занятия спортом. Гимнастика, легкая атлетика, плавание. Ежегодные всероссийские «Имперские игры» с ценными призами и стипендиями для победителей. Принцип «В здоровом теле — здоровый дух» стал краеугольным камнем.

3.