Пересмешник на рассвете. Книга 1 - Дмитрий Геннадьевич Колодан

холода руки, спина и бедра покрылись гусиной кожей. Грудь, которой и так не похвастаешься, стала, наверное, еще меньше. Зато, как говорил Беркуччи, после таких упражнений кровь приливает к голове, и начинаешь быстрее соображать. Девиц с большой грудью – пруд пруди, а вот с мозгами – надо еще поискать… Двадцать девять, тридцать!

Она перекувырнулась через спину и встала на ноги. Голова гудела, впрочем, сильно умнее Клара себя не чувствовала. Она стянула сорочку, отбросила на кровать, и все так же, на цыпочках, перебежала в ванную комнату.

Пританцовывая на кафельном полу, Клара торопливо повернула краны, сама же устроилась на фаянсовом осколке былого великолепия отеля «Луна». Трубы протяжно загудели, им совсем не понравилось, что их беспокоят в столь ранний час. Послышалось громкое шипение, а затем краны закашляли, как пара чахоточных больных. Тот, что был с горячей водой, задрожал и с натугой выплюнул немного ржавчины. Потом еще немного, пока наконец из него не потекла тонкая струйка.

Клара дождалась, когда ванна наполнится на четверть – на большее не хватило терпения, – и забралась внутрь. Вода оказалась не такой горячей, как хотелось бы, но в ее положении грех было жаловаться. Прикрыв глаза, она сползла по шершавой стенке, наслаждаясь долгожданным теплом. Только острые коленки остались торчать над краем ванны. Вот он, первый день новой жизни… Дело оставалось за малым – понять, с чего эту новую жизнь начинать.

Перво-наперво нужно найти работу. У Клары еще оставались кое-какие сбережения, но надолго их не хватит. Даже если она будет на всем экономить, неделя-другая – и деньги закончатся. Ей повезло, что мадам Буше не стала брать плату за жилье, но ведь кроме жилья были и другие траты. Нужно купить одежду потеплее, обувь, которая не промокнет в первой же луже, и обязательно приобрести зонтик. Красный. В тон берету и назло всем тем, кого воротит от красного цвета, и в первую очередь – Бастиану Шильке.

Зачерпнув ладонями воду, Клара плеснула на лицо. Зонт – это, конечно, хорошо, но как быть с работой? Сестры-августинки научили ее читать, писать и считать – ровно в тех пределах, в которых, по их мнению, должно ограничиваться женское образование. Позже Клара, неудовлетворенная таким подходом, перечитала все книги, которые нашла в монастырской библиотеке; в основном – агиографии и травники. В итоге она отлично знала подробности мученической смерти святого Мартина и от каких хворей помогает отвар из лапчатки трехлистной. А с такими знаниями можно рассчитывать только на должность гувернантки в очень религиозной семье – не самая вдохновляющая карьера. На другой чаше весов было то, чему ее учил Беркуччи: жонглирование, акробатика, фокусы… С этими умениями прямая дорога в бродячий цирк. Бродяжничать же Клара была не готова; она только-только нашла крышу над головой.

Оставался последний вариант – обратиться за помощью к мадам Буше. Может, в отеле «Луна» что-нибудь для нее найдется? Она могла бы мыть посуду, убираться в номерах или даже готовить… Клара не обольщалась по поводу своих кулинарных талантов, но с супом из вареной моркови она как-нибудь справится. Единственное, что смущало: Кларе не хотелось еще больше садиться на шею хозяйке отеля. Скорее всего, та не откажет по доброте душевной и из-за подспудного чувства вины, но пользоваться этим Кларе не позволяла гордость. Катлинка, что поделаешь: сама – от горшка два вершка, а гордости – целый вагон.

Закрыв глаза, она нырнула и оставалась под водой, пока не стало казаться, что легкие сейчас разорвут грудную клетку. Вынырнула, глотая воздух… Что-то мелькнуло на краю памяти и тут же ускользнуло, стоило только попытаться сосредоточиться.

Каким-то образом сбежавшее воспоминание было связано с китами или большими рыбами. Однако Клара никогда не видела китов, только читала о них. Киты имели обыкновение проглатывать разнообразных святых, а потом выплевывать их в самых неожиданных местах. Клара нахмурилась, пытаясь вспомнить, почему это важно, но удержать мысль оказалось ничуть не легче, чем удержать самого кита, и ничего у нее не вышло.

Поплескавшись еще минут десять, Клара выбралась из ванной. За окном к тому времени успело распуститься утро. Туманное и желтое, будто до краев наполненное ядовитыми испарениями. Клара подошла к окну и посмотрела на канал Святого Мартина. По зеленоватой воде ползла длинная баржа, пыхтя черным дымом. Сидевший на корме белобрысый парень поднял взгляд, и Клара торопливо отступила от окна. Сомнительно, что он мог что-то разглядеть за блеском стекол, но тем не менее… Вернувшись к кровати, она водрузила на нее саквояж и щелкнула застежками. Вытащила аккуратно сложенную вторую смену одежды – все та же перешитая приютская форма… И в этот самый момент дверь номера широко распахнулась, стукнув о косяк. Будто ее открыли – считай, вышибли – ударом ноги. Отдать должное, отреагировала Клара мгновенно: взвизгнула и сорвала с кровати одеяло. Одежда и саквояж полетели на пол.

На пороге длинной тенью возник лохматый тип, тот самый, которого она видела вчера на вокзале, а позже – на ужине у мадам Буше, и уставился на Клару мутными глазами.

– Что вы себе позволяете?! – Голос зазвенел от гнева. Клара стояла красная, как вареный рак. Тонкое одеяло, как ей казалось, ничуть ее не прикрывало.

Лохматый тип даже не отвел взгляда. Он громко икнул и сказал, обращаясь к кому-то в коридоре:

– В твоем номере… ик… голая девица. Ну, эта, та самая, ик… как ее… фея соли…

Перегаром от него несло за версту. Чтобы стоять ровно, ему пришлось двумя руками вцепиться в дверной косяк. И все равно его штормило. Продолжая без тени смущения разглядывать Клару, он расплылся в довольной улыбке:

– Д-добрый вечер… утро, то есть, барышня… Польщен вашим вниманием… ик… и этим… Черт, забыл слово…

– Пошел вон! – процедила Клара. Взгляд ее мог испепелить на месте. Но лохматый тип не заметил: пьяному море по колено, что ему какие-то взгляды?

– Это не мой номер, – послышался за его спиной растерянный, но тоже пьяный голос. – Нам выше, еще не дошли…

Следом раздался звук падающего тела и приглушенные ругательства – приятель лохматого споткнулся на лестнице.

– Пошел вон! – повторила Клара, голос резал острее бритвы.

Будь такая возможность, Клара не задумываясь швырнула бы в этого типа чем-нибудь тяжелым. Саквояж подошел бы в самый раз. Но тогда пришлось бы отпустить одеяло, а пойти на такое Клара никак не могла.

– Слышь, а почему фея соли? – сказал лохматый, обращаясь к невидимому приятелю. – Она больше похожа на эту… ик… как ее… Фуксию, вот.

– Кого?

– Ну, фуксию, которая разъяряется.

– На фурию, что ли?

– Один черт. – Лохматый махнул рукой, чего в его положении делать