Двадцать два несчастья. Том 3 - Данияр Саматович Сугралинов

Тогда все посмотрели на меня, и тетя Роза сказала:

— Сережа! Что делать? Ты же врач!

Я так и не вспомнил, на каком курсе медицинской академии учат ловить мышей. К тому же я, как и Валера, был городским жителем и с мышами дела до этого момента не имел. Поэтому пожал плечами и изобразил профессиональную озабоченность:

— Нужна мышеловка. Или отрава. Лучше мышеловка, чтобы Валера случайно не съел.

— Флейты у нас нет, — глубокомысленно изрек дядя Веня, — но где-то я видел тут пионерский барабан.

Остальные недоуменно переглянулись, а Серегин отец наконец оторвался от сала и сказал:

— Это про Гамельнского крысолова, Викентий Павлович. Сказка.

В общем, версия не прокатила, поэтому было принято решение идти к соседям за помощью. Точнее, за мышеловкой. Идти добровольно вызвались дядя Веня и Серегин отец. При этом они как-то многозначительно переглянулись, и этот взгляд сразу же уловила Серегина мама. Вследствие этого сказала категорическим голосом:

— Сережа, ты пойдешь с ними!

Я удивился: зачем всем мужским коллективом идти за одной-единственной мышеловкой? Тем более, как я понял, сосед живет через три дома, рядом. Но спорить не стал. Пойду схожу. Все же это лучше, чем рубить дрова или вычищать компостную кучу.

Но тут восстала тетя Роза. Она воскликнула:

— Нет! К Генке они не пойдут! Только через мой труп! Я лучше буду спать в обнимку с этой мышью, но они туда не пойдут! Иначе будет, как в прошлый раз!

Спрашивать, что было в прошлый раз, я не стал. Судя по вытянувшимся лицам Серегиного отца и дяди Вени, сходили они к соседу неплохо. Продуктивно. Явно, было что вспомнить даже тете Розе, хотя она и не ходила к Генке.

Сразу после обеда мы с Серегиным отцом и дядей Веней отправились на речку. Вернее, даже не на речку, а на небольшой ручей, который протекал совсем рядом с дачей. Он тек медленно, разливался в широкую запруду, и вся она заросла рыжим камышом. Теперь камыш стал абсолютно сухим, красиво шелестя на ветру.

Мне торжественно выдали серп, и я косил камыш, а дядя Викентий с Серегиным отцом вязали снопы, длинные и тонкие. Они назывались кулисы. Потом этими кулисами накрывали парник, утепляли забор и стены дома. Дом был деревянным, летним, его особо не протапливали, но утепляли.

Оказалось, что Серегины родители иногда приезжали сюда и зимой, потому что дом без присмотра разрушается и хотя бы раз в пару месяцев надо обязательно приезжать и подтапливать его, особенно в холодное время года. Ну и, само собой, они выделяли время на баньку. В общем, если обложить стены дома такими кулисами, создается дополнительное тепло в доме, воздушная прослойка между холодным ветром и деревянными досками.

— Серега, держи, — сказал дядя Викентий и забрал у меня большущий пучок камыша, а мне протянул веревку. — Ты, когда будешь подавать, возьми вот этой веревкой, скрути — мне будет легче вытащить, чтобы не спускаться.

— Хорошо, — сказал я, прицепив веревку к поясу.

За поворотом плеснула рыбина, и я подумал, как бы хорошо было сходить на рыбалку.

И тут дядя Веня вдруг захрипел и начал заваливаться прямо на меня. Я еле успел его схватить, иначе бы он упал в воду.

Глава 13

Система мгновенно включилась, обвела силуэт дяди Вени красным и перед глазами всплыл текст:

Диагностика завершена.

Основные показатели: температура 36,8 °C, ЧСС 133, АД 195/118, ЧДД 22.

Обнаружены аномалии:

— Гипертонический криз.

— Церебральная гипертензия.

— Риск геморрагического инсульта при отсутствии коррекции.

Вот же черт.

— Отец, помогай! — крикнул я.

Николай Семенович бросил веревку и кинулся ко мне. Вместе мы подхватили дядю Веню под руки.

— Что с ним? — испуганно спросил Серегин отец.

— Давление, похоже. Быстро к дому!

Мы поволокли дядю Веню по тропинке к даче. Он еле переставлял ноги, тяжело дышал, лицо налилось багрянцем. Я чувствовал, как стучит его пульс под моими пальцами.

Тетя Роза и Вера Андреевна, услышав шум, выскочили на крыльцо.

— Веня! — взвизгнула тетя Роза. — Что с ним⁈

— Сажаем его на веранду, — скомандовал я отцу. — Дядя Веня, сидите, но не ложитесь. Тетя Роза, придержите его.

Женщина, причитая, взяла его за руку. Я подложил под спину подушку, чтобы он сидел полулежа, с приподнятой верхней частью тела. Расстегнул верхние пуговицы куртки.

— Дядя Веня, вы гипертоник? — спросил я. — Таблетки от давления пьете?

— Ну… пью иногда. — Он поморщился, растирая затылок. — Когда голова болит. А что?

— А сейчас с собой есть?

Дядя Веня начал заваливаться набок, и я его подхватил, а тетя Роза что-то взвыла и заорала:

— Я вызываю скорую!

Она схватила телефон, но тут же растерянно уставилась на экран.

— Связи нет… Коля, тут связи нет!

— Я же говорил, Розочка, тут только у дороги ловит, — отозвался отец Сереги.

— Лекарства, — повторил я. — Где?

Тетя Роза метнулась к их машине и через минуту вернулась с аптечкой. Я быстро перебрал содержимое. Валидол, корвалол, пустырник в каплях, какой-то травяной сбор… Бесполезный сейчас мусор.

— А от давления?

— Так он же не пьет их! — всплеснула руками тетя Роза. — Говорит, химия, печень травит. Я ему твержу-твержу, а он…

— Понял, — оборвал ее я.

Плохо. Очень плохо. Давление под двести, а из лекарств только валидол, который в данной ситуации полезен примерно как мертвому припарка.

— У соседей есть кто-нибудь? — быстро спросил я. — Гипертоники, сердечники?

— Михалевы через три дома, — вспомнила Вера Андреевна. — У Нины Павловны точно давление, она все время жалуется.

— Отец, сбегай к ним, — повернулся я к Николаю Семеновичу. — Спроси любые таблетки от давления, какие есть. Названия запомни и дозировку. Быстро!

Тот кивнул и рванул со двора.

А пока нужно было делать то, что можно без лекарств.

Тете Роза стояла рядом, бледная, и я видел, что она готова расплакаться. Вера Андреевна стояла рядом, закусив кулак.

— Мам, полотенце, — попросил я. — Намочи его холодной водой и принеси, пожалуйста. Из колодца, не из-под крана.

Она кивнула и ушла, явно обрадовавшись, что есть чем заняться.

Я присел перед Викентием и взял его за руку.

— Теперь