Двадцать два несчастья. Том 3 - Данияр Саматович Сугралинов

Я молча посмотрел на его живот, натягивающий рубашку. Он проследил за моим взглядом и покраснел.

— Ну, может, пару кило лишних…

— Каждый сброшенный килограмм — минус один миллиметр давления. Сбросите десять — считайте, наполовину слезли с таблеток.

— Десять⁈

— Не за неделю. За полгода-год. Плавно.

— Слышал, Веня? — Тетя Роза скрестила руки на груди. — Будешь теперь со мной на диете!

— Розочка, ты же сама меня кормишь…

— Вот и буду кормить по-другому!

Я поднял руку, прерывая дискуссию.

— Четвертое — алкоголь.

Дядя Веня страдальчески закатил глаза.

— Вообще нельзя?

— Не вообще, но почти. Рюмка в день максимум. И не каждый день. А по триста наливки плюс то, что вы за баней с моим отцом приняли, — это уже перебор.

Николай Семенович кашлянул и отвел глаза.

— Пятое — сон. Сколько спите?

— Часов пять-шесть. Иногда меньше.

— Плохо. Хронический недосып повышает давление. Нужно семь-восемь часов. Ну и шестое — контроль. Тонометр есть дома?

— Есть, — кивнула тетя Роза. — Только он им не пользуется.

— Теперь будет. Каждое утро и каждый вечер измерять и записывать в тетрадку. Через месяц будет понятно, какое давление для дяди Вени обычное, когда скачет, от чего зависит. И еще кое-что, — добавил я. — Не вместо таблеток, а в дополнение. Есть продукты, которые могут немного помочь.

Дядя Веня приподнял бровь и спросил:

— Например?

— Например, чеснок, — ответил я. — Правда, желательно не сырой, а экстракт выдержанного чеснока, в капсулах. Есть исследования, что он может снижать давление на пять-десять единиц. Немного, но как дополнение работает. Если нет проблем с желудком и не пьете препараты, разжижающие кровь.

— Чеснок я люблю, — оживился дядя Веня. — С салом особенно.

— Сало лучше в меру, а вот экстракт чеснока можно. И чай каркаде вместо обычного черного. Тоже есть данные, что немного снижает давление. Плюс вкусно, с антиоксидантами и без кофеина.

— А боярышник? — встряла тетя Роза. — Мне соседка говорила, от сердца помогает.

— Боярышник — для души, не для давления, — покачал я головой. — Серьезных доказательств нет. Как успокоительный чай — пожалуйста, но не надейтесь, что он заменит лекарства.

— А натто… как там…? — вдруг спросил Серегин отец. — В интернете пишут, кровь разжижает.

Я чуть помедлил с ответом, вспоминая, что читал об этих исследованиях.

— Наттокиназа — это фермент из японского блюда натто, ферментированных соевых бобов. В пробирке он действительно расщепляет фибрин, это доказано. И есть небольшие исследования, в основном японские и китайские, где у людей с легкой гипертонией давление снижалось на пять-десять единиц после пары месяцев приема.

— Так это же хорошо! — оживился дядя Веня.

— Хорошо, но с оговорками. Исследования были маленькие, без жесткого контроля. Крупных пока нет. И главное: ни один международный гайдлайн по гипертонии или профилактике тромбозов наттокиназу не включает. Потому что нет доказательств, что она реально снижает риск инсульта или инфаркта у живых людей, а не в пробирке.

— То есть бесполезна? — спросил отец.

— Не бесполезна, но и не панацея. Как дополнение к основному лечению — можно попробовать, если хотите. Но ни в коем случае не вместо таблеток от давления. И есть важный момент: если когда-нибудь вам назначат препараты для разжижения крови — варфарин, ксарелто, аспирин, что-то подобное — наттокиназу придется отменить. Есть зарегистрированные случаи кровотечений при сочетании, вплоть до серьезных.

— Понял, — кивнул дядя Веня, который сейчас цеплялся за любые методы, лишь бы без лекарств. — Значит, можно, но с умом.

— Именно. С умом и без фанатизма. И обязательно предупредите врача, если начнете принимать. Чтобы он учитывал это при назначении других препаратов.

Дядя Веня помолчал, переваривая информацию. Потом посмотрел на меня оценивающе.

— Слушай, Серега, а ты толковый. Мне врачи в поликлинике ничего такого не объясняли. Рецепт выписали — и до свидания.

— Там очередь из тридцати человек и двенадцать минут на прием. Некогда объяснять.

— Ну да… — Он вздохнул. — Ладно. Буду пить таблетки. И мерить давление. Обещаю.

— И соль уберете?

— И соль.

— И ходить будете?

— И ходить.

— Слышали, теть Роз? Вы свидетель.

— Еще какой! — просияла она.

Дядя Веня посмотрел на нас с выражением человека, угодившего в ловушку.

— Попил чайку на даче, называется… — повторил он.

В общем, остаток субботнего вечера прошел тихо, да и праздничный ужин скомкался. Дядю Веню я уложил в доме на диванчике, укрыл пледом. Тетя Роза металась между ним и столом, не зная, то ли караулить мужа, то ли спасать остывающую курицу. В итоге курицу убрали в печь, а тетю Розу я отправил отдыхать, объяснив, что больному нужен покой, а не суета над головой.

Через пару часов давление стабилизировалось. Система показала сто тридцать девять на девяносто. Дядя Веня даже порывался встать и вернуться к столу, но я запретил:

— Завтра посмотрим, — сказал я. — А пока — лежать, пить воду и никакого алкоголя.

Уже ближе к ночи, когда все разбрелись по комнатам и в доме стало тихо, я зашел проверить его в последний раз. Тетя Роза уже спала, оглашая дом убойным храпом, а вот дядя Веня нет — лежал, глядя в потолок. Лунный свет, процеженный сквозь ситцевую занавеску, рисовал на его лице серебристые полосы, отчего морщины казались глубже, а глаза — темнее.

— Не спится? — спросил я, присаживаясь на табурет рядом.

— Да вот, думаю… — Он повернул голову и посмотрел на меня. — Слушай, Серега, спасибо. Ты меня сегодня, считай, с того света вытащил.

— Ну, не с того света, — улыбнулся я. — Но близко было.

— Вот именно. И я… — Он замялся, пожевал губами. — В общем, я сейчас почувствовал, как близко стою к пропасти. Что могу умереть в любой момент. Поэтому хочу тебе кое-что сказать. Пока не поздно.

Я насторожился.

— Слушаю.

— Будь осторожнее с Мельником, Сережа.

— А что именно вас беспокоит?

Дядя Веня помолчал, собираясь с мыслями. Где-то за окном прошуршала ночная птица, и он вздрогнул, будто ее крылья задели какую-то струну в памяти.

— Понимаешь, он такой человек… Вроде и неплохой. Твой отец ему верит как самому себе. Но я тебе расскажу одну историю, а