Фантастика 2025-167 - Алекс Войтенко

ехал первым — худой, лысый — а затем его заслонили фигуры других. Все держали ружья, но совсем не походили на зарезяк, которыми Максим представлял борзого Святого Юрия.

— Слава Ису, — послышался голос предводителя.

– Навеки слава, – ответил Северин гостеприимно. - Садитесь, господа.

Лысый ответил на приглашение. Остальные трое спешились, но от лошадей не отходили. Молчали.

— Лошадей можете рассадить, пусть отдохнут, — предложил Северин.

- Еще успеется, - сказал голос предводителя.

Глица покалывала ступни. Максим боялся излишне вздохнуть. Казалось, что из-за малейшего движения его заметят.

— Радостно встретить на пустынных дорогах вооруженных соотечественников в эти неспокойные времена, — продолжал Чернововк.

– Куда путь ведет?

– Куда Бог укажет.

Перед ним стояли фанатики, готовые убивать по первому приказу, а он голышом прижимается к дереву! Максим чуть не рассмеялся.

– О, знак православного креста! О... Заряженный почтальон, — воскликнул Северин. — Неужели я вижу божьих воинов в забытом Богом месте?

— Бог не забывает ни один клочок суши или воды.

Отвечал только ватага, остальные — ни пары из уст.

- Вы правы. Что привело вас сюда, господин, не имею чести знать имени?

- Меня зовут Георгий, - представился борзая. — Вы сегодня расспрашивали о странствующих травниках. Зачем их ищете?

Максим сглотнул слюну и приготовился стрелять. Характерник обучал его стрельбе, но только на бревнах и камешках... А мишени-люди ночью сильно отличаются от мишеней-камешков днем!

— Зачем нам эти отшельники нужны? - Чернововк рассмеялся. — Целебные травы и отвары — все это дурака.

- Хватит лгать, - процедил Георгий. – Где второй?

Голомозый заговорил тише, с угрозой, но уши Максима ловили и разбирали каждое слово.

— Вы о ком?

– Не заговаривай зубы! - заорала борзая. – Я не слепой и вижу двух лошадей!

— А, вы о моем друге... У него живот заболел, сейчас позову. Максим!

Сигнал. Это сигнал! Но вместо того, чтобы прицелиться и нажать на крючок, Вдовиченко обалдел: рядом его ноги вырос небольшой серый волк. Как он смог подкрасться так неслышно?

— Тарани переел, сердешный, ему от газов чуть не разорвало... Максим!

Троица борзых как один подняли ружья. Волк кивнул Максиму, как старому знакомому, и проскользнул дальше, к спине божьих воинов.

— Простите, господа, прочь его скрутило, — Северин закричал так, что сверчки притихли. А ну скорее...

Далее произошло несколько событий.

Максим выстрелил. Один из борзых пошатнулся, выпустил ружье, попытался ухватиться за затылок, но вместо этого шлепнулся навзничь. Вторая борзая упала, сбитая с ног серым волком, который вцепился ему в шею. Северин махнул рукой, и тот, что назывался Георгием, повалился на спину с ножом в горле. Последним движением Георгий дернул крючка, и случайный выстрел стал его погребальным салютом. Четвертая борзая застряла в седло и помчалась прочь.

Слова исчезли. Ночь наполнилась оттенками, запахами и цветами. Он даже не сознавал, насколько соскучился по этому миру! Волчье тело, стремительное и мощное, жаждет рвущего к бою. Мчаться! Охотиться! Уничтожай!

Лошадь летела по дороге, но Максим полевил и побыстрее. Укусил за ногу, уклонился от удара копытом, перебежал на другую сторону, цапнул за другую. Над головой раздался выстрел. Испуганная борзая что-то кричала, но Максим не понимал ни слова: он прыгнул и щелкнул зубами у шеи испуганного коня. Тот схватился, встал дыбом, замолотил в воздухе передними копытами. Всадник полетел вниз. Испуганный конь помчался дальше, а Максим уже разорвал мышцы и сухожилие правой икры, мотнул мордой, вцепился в левую ногу так глубоко, что клыки стукнули по кости. Муж завизжал, попытался отбиться кольбой ружья, потянулся за ножом, но визг превратился в хрип и стих: вгрызаться в шею гораздо легче, когда жертва не способна встать.

Максим сглотнул горячей крови, вознаграждения за удачную охоту. Первое убийство человека... совершенно не поразило. Оно мало чем отличалось от убийства кабана или оленя.

Серый незнакомец и черный волк с желтыми глазами выросли рядом. Перевернулись почти одновременно — невысокий жилистый мужчина и Северин.

– Хорошая работа, – похвалил незнакомец, разглядывая мертвого.

– В следующий раз не заставляй меня повторять сигнал трижды, – буркнул Северин.

Вдовиченко вернулся к человеческому виду.

— Моя вина, Щезник. Это я сбил его с толку, – вступился незнакомец. – Вот и встретились, брат.

Двое на миг замерли, разглядывая друг друга, и крепко пожали покрытые кровью руки.

– Кто твой новый друг?

— Тот, кто потащит мертвеца обратно к костру.

Максим вздохнул, взялся за разорванные ноги и потащил мертвого за собой, как плуга.

– Альбинос! Теперь понятно, откуда такой необычный мех. Для засад этот цвет не очень подходит, - незнакомец на ходу поклонился. – Я – Филипп Олефир. Или брат Варган.

- Максим, - сапоги медленно слезали с мертвых ног, и это мешало тянуть тело. - Максим Вдовиченко. Ник не имею.

– Оставьте вежливость на потом, – вмешался Северин. — Это все борзые или другие, Варган?

Степная ночь пела сверчками. Воздух пах чабрецом и кровью.

– Все, – подтвердил Филипп. – Луна охотилась на нас. Мне это надоело, и я решил устроить засаду. Однако кое-кто вмешался...

- Вышло исправно, - ответил Чернововк. — И на что эти болваны рассчитывали? Что я смиренно дам себя убить?

Максиму казалось, будто характерники не виделись день-другой.

– Из того, что мне пришлось услышать, они верили в свою богоизбранность.

— Итак, у райских ворот отчитываются перед Святым Петром.

Взбалтывали буднично, будто рядом с ними не тянули еще теплого трупа.

- А где Павлин? С ним все хорошо?

– Отдыхает в лагере. Я оттуда прибыл волком.

У костра все трое омылись водой из мехов и оделись. Филипп, не имевший с собой одежды, набросил плащ одного из убитых.

Мертвый беглец присоединился к остальным. Четыре тела - две разорванные шеи, простреленный затылок, пробитая клинком глазница - выложили в строчку прямо на дороге и по требованию брата Варгана лишили одежды. Максим удивленно созерцал, как новый знакомый подхватил нож, и на мертвой груди каждого размашистыми движениями вырезал угловатые буквы, похожие на руны: SO

– Красноречиво, – сказал Северин.

– Эти послания хорошо запоминаются и быстро передаются из уст в уста.

Вид трупов не пугал Максима, но от такого пренебрежения к мертвым его невольно охватил приступ тошноты.

– Мы не похороним их? - решился спросить.

Сироманцы одновременно покачали головами.

– Только достойный враг требует погребения, – ответил Филипп и бросил нож