Блог Бабы Яги. Путь в железных сапогах - Натали Смит

переместить спутников обратно из Нави, не наблюдалось. Манеры удручают, конечно. После путешествия, полного откровений и открытий, могли бы хоть записку в снегу вытоптать.

— Привет! — Я поплотнее завернулась в свое лоскутное покрывало, скорее по привычке, нежели по необходимости, тут же прикидывая, какие вещи нужно привезти Насте и Казу, если они останутся здесь.

— Добрый день, Яга, — улыбнулся Михаил Юрьевич.

— Добрый!

— Вот забежал сказать, что мы не увидимся несколько месяцев, смею надеяться на тишь да благодать в период зимы. Для нас это время уединения, мы не выходим — больно холодно.

— Понятно…

— Живность ваша — лобстер — еще вырос, мы дали ему кличку Тузик, — отчитался Черномор и довольно поправил усы. — Морские девы теперь не только парней дразнят, проказницы, он уже несколько цепей оборвал. Но девы скоро уйдут к теплым источникам и…

— Как уйдут? — встрепенулась я.

Селина же. Тоха… Курлы!

— Как обычно, — пожал плечами Чшлерномор. — А у вас что, дело к ним?

— Да нет. А сколько еще подождут? — Успеть бы Тохе передать.

— Опосля первого снега они быстро собираются. Завтра, край послезавтра.

— Спасибо. Что ж, тогда до теплых дней! — Я сбросила покрывало и обняла витязя.

— Я б и Настену с собой взял, но одна девка среди парней… Смута неизбежна. — Он смущенно кашлянул. — Ежели ей скучно будет, так пусть погостит у Ильи или Добрыни. Она спрашивала про них. Да, на днях тут Попович ошивался, только не было вас. Просил привет передать.

Черномор подставился под Настин снежок, потом отвел в сторону, сказал то же, что и мне. Настя огорчилась, но старалась вида не подавать, вытянулась по стойке смирно, слушала, кивала.

— Как же резко тут сезоны… — Я вновь накинула покрывало и поманила кота пальцем, тот перестал прикидываться полоумным и подбежал, отряхиваясь. — На сколько, говоришь, тут зима? Несколько месяцев?

— Да, хозяуйка. Лукоморье замрет и будет сидеть по домам.

Все ложится в спячку, мои егеря тоже ушли в чащу и замерли в ожидании весны.

— Тогда провожу души, если кто придет сегодня, и возвращаемся в город.

Черномор ушел, Настя протопала в гостевой домик, ничего не сказав. Я понимала ее чувства. Это как будто все друзья на лето разъехались, кто в лагерь, кто в деревню, а ты одна осталась во дворе. Секретики не с кем прятать, купленную тайком вкусную гадость не с кем разделить… Грусть.

— Обычно на зиму я уезжаю, где потеплее. — Каз застучал копытами по крыльцу. — И я точно не хочу быть здесь.

— В другом мире тебя ждут костры инквизиторов, — напомнила я на случай, если он забыл, отчего засел в Лукоморье.

— Костры давно не жгут, но может быть неприятно. Ты тоже не светись. — Он усмехнулся и добавил: — Девчонку надо пристроить на обучение большой тройке.

— Там же Деян у Ильи, вдруг она с ним снова сцепится?

— Не наши проблемы, думаю.

Изольда встряхнулась, поднимаясь на ноги, и мы чуть не рухнули. Каз ловко заскочил в двери, протащил меня за собой. Мысленно поворчала на избу, что предупреждать надо. Ну а мне стоило рассказать Тохе о русалках и вернуться обратно.

* * *

Каз ушел одновременно со мной, оставили Настю одну, совершенно без присмотра. Подумали, что после недавних приключений вполне можем не опасаться пагубного влияния Кощея — скорее он придет не козни какие-то строить за спиной, а проветрить голову от вредных мыслей. Удивительная связь этих двоих, с одной стороны, просила анализа, с другой — вновь умоляла не совать нос в чужие дела. Андрей показался мне искренним в своих намерениях относительно Настасьи.

Казимир не хотел «разводить розовые сопли» и передавать Тохе новости про Селину. Так что дома первым делом я взялась за телефон, Бальтазару пришлось повременить с голодным обмороком и громыханием миской. Пропущенные от Юли. От родителей не было — это главное, напишу им, как только передам неприятные вести другу.

Гудки были бесконечно долгими.

— Тоха, мы вернулись.

— Здарова! Чет долго вы, я уже хотел звякнуть вам в Навь, но номер 666 не отвечает. — Голос звучал бодро, и мне так не хотелось его расстраивать. — Колись, стоит ли еще Кощеево царство, или ты там жахнула пару раз и…

— Не до того, слушай: в Лукоморье зима наступила. Видели Черномора, он сказал, что морские девы уходят на зиму куда-то далеко. Сегодня-завтра, Тох…

В трубке повисло молчание, звякнул колокольчик. А потом:

— Мастер?

На заднем плане появился Казимир, вопрошая, почему Глюк еще на работе и почему бы ему не отнести свой пернатый зад помедитировать на воду. Вот тебе и отказ участвовать в сердечных делах.

— Встретимся у Изольды, — быстро сказал Тоха и отключился.

— Яу должен похудеть, чтобы меняу накормили? — начался спектакль от Исчадия.

— Надо было назвать тебя Пузослав, — проворчала я, вскрывая пакетик. Мельком подумала, что холодильник из своей студии можно убрать — еду я больше хранить не буду, как и готовить, скорее всего.

— Не буди во мне Мстикуся, — прочавкал кот, выглядел при этом совершенно довольным жизнью. Еще бы, там такие вкусы, не каждый день себе-то позволить можешь.

Я набрала сообщения родителям, скинула фото, дождалась ответа, коронной маминой фразы про «не забывай питаться нормально, а то на учебе легко заработать гастрит» и папиной — с завуалированным вопросом о личной жизни. На обе традиционно отшутилась. Закинула пыльную одежду, пропитанную запахами других миров, в стирку. Написала Маркусу, он перезвонил.

— Джьянина, ты просто неуловимая женщина — мне постоянно приходится бороться за твое внимание, — притворно вздохнул он в трубку. — Когда мы сможем поужинать?

— Попробуем завтра, сегодня еще не закончила все дела.

Сегодня я буду нужна другу, чую костяной ногой — дело плохо.

Бальтазар же изволил остаться дома с мышем, возлежать на диване и смотреть кабельное — очень устал от путешествия.

* * *

Яркая луна в сияющем зимнем ореоле сгущала лесные тени и высвечивала округу, делала все уголки видимыми и загадочными одновременно. Пейзаж был сказочно прекрасен: большая поляна, изба с уютно светящимися окнами и ароматным дымом из трубы в обрамлении темной чащи леса, с игрой теней на белом покрывале. Кристально чистый воздух щекотал ноздри легким ментолом, а не колючим холодом. Природа приглашала забыться