Блог Бабы Яги. Путь в железных сапогах - Натали Смит

Меня отправили спать, а я не сопротивлялась — давно не испытывала и такой сильной потребности в сне. Изнуряющее, полное опасностей и открытий путешествие в Навь выжало меня досуха. Сон лечит. Вот посплю и примусь за другое.

Летописец. Заметка № 3

Думаю, мне нужно перестать писать заметки, начинающиеся со слов про страх, коего я натерпелся. Перечитываю прошлые и понимаю — то не страх был вовсе. И данное приключение легко затмится будущими.

Первородные подавляют своей мощью. Но… Я не испугался до обморока, как мог бы, точно видел их ранее. Где, при каких обстоятельствах — не припоминаю. Полагаю, воображение разыгралось и просто привык к острым ощущениям в компании Яги. Подумать только: я в своих отчетах приношу информацию, которую уже не утаить. Раньше Яга всем задавала один вопрос: «Кто владеет корпорацией?» — и никто не мог дать ей ответа, поскольку не знали. Теперь знают многие, как знают и то, что они вполне живы и за неповиновение могут стереть в порошок.

Из наблюдений: летописец Кощея был рад его мучениям. С одной стороны — могу его понять, Бессмертный ведет себя неоправданно жестоко с нашим братом. С другой — это все крайне печально.

Дыхание зимы

Горыныч — рухлядь древняя! — спасибо, кстати, сказал. Довольно своеобразно. Мелькнул во сне, дыхнул из тумана:

— Долго же ты, Яха, обещание исполняла.

— Ты к нам тоже не торопился, — ощетинилась я. — Как детей назовем? Белок, Желток и Яйка? Я им практически мать. Мать Горынычей.

Он шикнул, похоже, с одобрением и исчез. Видимо, не пожелал принимать участие в дальнейшей жизни отпрысков. Вот и поговорили, душевно, дружески. С таким «другом» я бы даже железным хлебом не поделилась.

Вроде бы основной долг по Горынычу отдала, но все равно проценты остались, которые на меня Первородные навесили. Проследить судьбу гадов, чтобы они взаправду возродились, и развезти по зоопаркам, то есть одного оставить в Нави, других выпустить к невинным людям.

Во рту появился привкус желчи, и вспомнились Настины слова. В корень зрит, как обычно. Но у монеты всегда две стороны.

И во сне эмоции от путешествия по Нави не отпускали. Необходимость восстановить равновесие отправила меня в сумерки. Ядвиги не было, лишь голос и хоровод сияющих бабочек над сочным темно-зеленым мхом. Сложный моральный выбор откладывался, по крайней мере на непродолжительное время.

Так глупо, наверное, но я любовалась своей ногой, зная, что при пробуждении найду в реальности точно такую же, и хаотичные мысли унесли совсем в другую сторону. Неисповедимы пути ассоциаций.

— Куда пропала Ялия? — спросила я подругу. — Похоже, что лавочка с предсказаниями закрылась. Что там про смерть и смерть и потери? Все уже случилось или еще чего-то ждать?

— Для чего тебе провидица? Ты все равно не обойдешь предначертанного.

С крыльев бабочек падала блестящая пыль, нежнейшая, легче воздуха. Чем больше они танцевали, тем больше блестел воздух. Я засмотрелась, забыв об всем. Спокойствие поднималось от касавшихся мха ладоней, теплом окутывало и баюкало, будто в мягком пледе.

— И все же… — едва слышно шепнула я вечность спустя, поборов сонливость.

Был вопрос, который важнее остальных, — мы с Андреем действительно следующие, нас натаскивают на смену. Коварство Корпорации не знает границ, ожидать можно чего угодно. Как это — управлять Лукоморьем? Что это вообще значит — управлять сказкой?

— Ялия видит лишь сквозь замочные скважины со случайными картинами чужих жизней. Она заложница своего дара и глубоко несчастна этим. Да ведь и не жизнь это, а существование. Ты знаешь, как ее призвать, но не вправе требовать прийти, не вправе требовать ответа, коего у нее может и не быть, — строго ответила Ядвига.

— Ладно, пусть так. Просто не люблю, когда интересные люди мелькнут в жизни и сразу исчезают. Взять тебя… — Я прикусила язык.

Перед глазами сменялся калейдоскоп картинок — сцен после битвы. Я гнала их, не хотела вспоминать, как сжигали тело с избой.

— Как ты смогла отдать мне дар? Я не думала об этом, пока Первородные не вскрыли свое больное место. Сильно ты их, почти нокаут, — быстро поменяла тему, не хотелось падать в яму воспоминаний. Прогнала прочь все лица павших, которых проводила тогда. Нельзя делать из них мемориал и постоянно возвращаться. Они герои, да, но пока что воспоминания тянут назад, а мне изо всех сил нужно идти вперед.

— Помнишь, когда мы солнце зажгли для битвы? — спросила Ядвига.

— Снится в кошмарах, спасибо.

— Так вот, девочка, я ведь знала, что мое время ушло, и среди прочего попросила помощи — отдать тебе силы. И сердце Лукоморья ответило. — В интонациях слышалась улыбка.

Я не помню ее голос в океане других, наводнивших мой мозг одномоментно. Неудивительно, конечно: меня, неподготовленную, едва не разорвало происходившее в ту ночь.

— Ты сейчас с ними? — спросила я и сама не знала, была ли это надежда.

— Да, почти целиком, крошечная часть меня перешла тебе вместе с даром. Как я говорила — эхо…

Бабочки рассыпались в пыль и мягко осели во мху. Я еще долго сидела, чувствуя, что сама прорастаю в этот лес, ощущая на коже крохотных насекомых, а в ногах — легкость, как будто сняла тяжелые сапоги. Возможно, так это и было — в Нави я точно стоптала пару железных сапог.

Пора доставать другие.

* * *

Мягкое тепло от печи наполнило дом, аромат чая и пирогов приглашал спуститься к столу, а вокруг было тихо-тихо. Хотя…

— Не попала! Мазила!

— Настена, отставить заколдовывать снежки!

Казимир и Черномор, Настин смех. Интересно, что происходит? Я не понимала, сколько времени прошло. Вот уж действительно много сил потратили — так разморило.

За дверью встретила зима. Мягкие снежинки падали настолько густо, что крона Дуба точно растворилась в пелене. Земля и еще не сбросивший листву лес обещали скрыться под белым покрывалом в ближайшее время.

Возле избы веселились друзья. Настя делала из снежков окутанные голубым светом шарики, но это колдовство, в отличие от веревок, явно им не подходило — гасли еще в полете. Черномор подпрыгивал и притоптывал, одет не по погоде — металлическая чешуя вряд ли согревала. Казимир уворачивался от снарядов, а кот с совершенно дурным видом катался по земле, котоангела в снегу делал, похоже.

Кощея и Морока, помогавших