Никольский. Выйти из Тени 2 - Макс Волков

Как я и думал, Лешка и Никита сопротивляться переезду не стали. Когда я вернулся в комнату, собранные чемоданы уже стояли там. Визит к ректору занял у ребят около четверти часа. Дело оставалось лишь за Дашей, которая сегодня еще не появлялась в университете. Никита заверил, что разговаривал с ней утром по телефону. Даша собиралась на прогулку с Марго. Хорошо, однако, иметь в друзьях члена попечительского совета.

Воронцов позвонил сестре, прочитал ей лекцию о том, как нехорошо прогуливать занятия и, выслушав поток извинений и заверений, что больше такого не повторится, велел немедленно прибыть в Университет для серьезного разговора. Даша сказала, что будет через полчаса.

Но трель Лешкиного телефона уже через пятнадцать минут возвестила о прибытии Даши. Судя по тому, что Лешка объяснял, где он сейчас находится, его сестра собиралась зайти к нам. Буквально через несколько минут в дверь постучали.

— Открыто! — ответили мы втроем одновременно.

Дверь плавно распахнулась, впуская в комнату сначала Разумовскую, за ней Воронцову. Последней, к моему удивлению, вошла Софья Грофф.

— Здравствуйте, молодые люди! Рада видеть вас всех в добром здравии, — с привычной приветливой улыбкой обратилась к нам княгиня, а потом с притворной строгостью добавила. — Алексей Константинович, потрудитесь объяснить, что за срочные дела такие, ради которых вы забираете у нас Дарью Константиновну. Мы с Софьей Викторовной крайне не довольны!

Ответа не последовало. Я плохо представлял себе, что Воронцов может смутиться на столько, что потерял бы дар речи, поэтому обернулся к другу. И тогда я понял, что Лешка пропал.

Глава 16

Остапов и Воронцовы отправились к Зябликову писать заявления, а я, Марго и Софья решили прогуляться по лужайке. Ее вид сейчас уже не производил того впечатления, что летом, когда она представляла сплошной ковер яркой сочной зелени. Юная баронесса с любопытством смотрела по сторонам глазами, полными восторга.

Марго, глядя на это, довольно улыбалась каким-то своим мыслям.

— Вы вынашиваете какой-то коварный план, ваше сиятельство, — тихо спросил я княгиню, когда Софья ушла немного вперед.

— За кого вы меня принимаете, Тимофей Александрович? — в ее голосе мне послышалась тень обиды.

— За женщину, которая умудряется успешно вести бизнес среди суровых и властных мужчин, — без иронии и насмешки ответил я.

— То есть, по-вашему, я чудовище, плетущее интриги и во всем ищущее выгоду?

Я многозначительно улыбнулся. Задумчивый взгляд Разумовской лишь скользнул по мне, а потом обратился на многочисленных студентов, гулявших вокруг, словно ища предлог закончить неприятный разговор.

— Нет, Тимофей Александрович, я совсем не чудовище, — произнесла, наконец, княгиня. — А этих милых девушек я решила познакомить, потому что они обе одиноки в высшем свете. У них нет подруг и близких знакомых, с которыми можно сходить в кафе в субботу и поболтать о пустяках. А теперь прошу простить меня, но вынуждена вас ненадолго оставить.

Я кивнул. Марго кивнула в ответ и направилась к группе из двух худеньких девушек и одного долговязого парня. Я видел эту компанию в танцклассах. Они учились на первом курсе юридического факультета и тоже участвовали в конкурсе. Появление княгини явно их обрадовало. Они обступили ее, словно цыплята курицу-наседку. Я еще пару мгновение понаблюдал за ними, а потом направился к Софье. Девушка замерла почти в центре лужайки и, задрав голову, восхищенно смотрела на главное административное здание университета, которое на целых три этажа возвышалось над общежитиями.

— Нравится?

— Это потрясающе! — завороженно протянула она, с трудом оторвавшись от созерцания великолепий архитектуры и посмотрев на меня. — Я так рада, что Маргарита Павловна пригласила меня сюда.

— Ваши семьи дружны?

— Ее сиятельство и моя мама состоят в одном благотворительном фонде. Помогают сиротам и семьям ликвидаторов. Маргарита Павловна раньше была частым гостем в нашем доме, когда еще был жив ее муж, а папа чувствовал себя лучше.

Софья вздохнула и на мгновение опустила глаза. Она явно уставала постоянно поддерживать видимость силы и жизнерадостности, находясь рядом с отцом и стараясь не подавать вида, насколько подавлена его состоянием. Даже в его отсутствие почти не позволяла себе поддаться печали.

— Однако тебя и твоих родителей не было на приеме.

— Папе в этот день стало хуже, и мы решили остаться дома. Но семья Гроффов все же была представлена у княгини, — как-то желчно усмехнулась Софья.

Странно было видеть подобное на ее милом, всегда доброжелательном лице.

— На приеме была Евгения Викторовна Грофф, — пояснила баронесса, видя недоумение на моем лице. — Родная сестра папы. Они почти не поддерживали отношения. Евгения Викторовна не замужем, живет в родовом поместье под Смоленском. Я видела ее пару раз в жизни. На прошлой неделе папа решил сообщить сестре о своем состоянии. Она приехала незамедлительно.

И вновь недобрая усмешка. Тетка явно не нравилась Софье.

— Подозреваешь ее сестринскую любовь в неискренности?

— Тимофей, да у нее на лбу написано, что она просто хочет урвать кусок будущего наследства! Ты бы видел, как она носится вокруг папы, подтыкает ему плед, таскает чайники с чаем, сидит рядом и грустно вздыхает. А еще высказывает маме, что та недостаточно заботится о, как она сама говорит, «умирающем». Причем громко так говорит, что бы этот самый «умирающий» наверняка услышал. Иногда мне кажется, что именно из-за ее приезда папе и стало хуже.

Чудесное личико баронессы исказилось от тревоги и негодования. Но потом она вдруг подняла на меня испуганные глаза.

— Ты только не подумай, что я так переживаю из-за наследства! Я чувствую, что у нее недобрые намерения, и она плохо влияет на папу!

— Милая Софья, если тебе так важно мое мнение, то уверяю, я ни секунды не думал о тебе такого. И если говоришь, что твоя новоявленная родственница двуличная гадина, то так оно и есть.

— Я не говорила такого, — ответила девушка, смущенно покраснев.

— Вместо слов это сделали твои глаза. Но не волнуйся, я никому не скажу об этом, — заверил я девушку и, понизив голос, добавил. — А если тебе в чем-то нужна моя помощь, например, подержать тетушку в темном подвале пару месяцев, можешь смело обращаться. И я сейчас не шучу.

На последней фразе баронесса все же улыбнулась.

— Спасибо за поддержку, Тимофей.

— Софья, обещай, что если вдруг я могу помочь не только словами, ты мне об этом скажешь.

— Хорошо, — горячо заверила баронесса, но в ее глазах отчетливо читалась готовность молчать и разбираться самой. — Ребята возвращаются.

Я обернулся и действительно увидел идущих к