Никольский. Выйти из Тени 2 - Макс Волков

была окончательно убедить Алексея Константиновича в том, что поддерживать со мной хорошие отношения для него весьма выгодно. Но даже у меня в душе ковырялся маленький червячок волнения. А этот… сидел с абсолютно непробиваемым лицом и штудировал математические формулы.

— В своем танце я уверен, да и в вашем тоже. А вот в математике — нет, — терпеливо ответил Лешка, переворачивая страницу учебника.

— Да сдашь ты свою математику, дакхров гений! — беззлобно прорычал я, склоняясь на д Лешкой и захлопывая книгу.

— Никольский! — раздался вопль Воронцова одновременно с грохотом упавшего на пол стула. — Достал уже!

Я резко отпрянул, в душе радуясь, что наконец-то удалось разжечь этот вулкан. Следующим, помимо крика, в меня должен был полететь стул, или, на худой конец, учебник, но тут раздался стук в дверь, а вместе с ним и Дашкин голос:

— Ребята, костюмы привезли! — дверь приоткрылась и на пороге появилась прекрасная половина Воронцовского дуэта, почти с головой накрытая тремя темными чехлами с одеждой. Даша двигалась практически не глядя, осторожно нащупывая путь ножками, теперь всегда обутыми в изящные туфельки на тонком каблуке. Я поспешил перехватить ее ношу.

— Спасибо, Тим! — выдохнула Даша, тут же отобрав у меня один из мешков. — Это твое, Леш.

Она процокала каблуками до кровати и положила на нее костюм брата. Я изо всех сил старался смотреть на все еще сердитое лицо мелкого демона, а не на формы его сестры, подчеркнутые зеленой юбкой и белой блузкой. Да, сдерживать обещание и возвращать прежнюю Дашу никто явно не собирался.

— А это мое платье, — девушка забрала у меня один из двух оставшихся чехлов. — Пойду, примерю.

— Можно с тобой? — неожиданно для самого себя сказал я.

Даша обернулась уже у самой двери, посмотрев на меня растерянно и смущенно.

— Тимофей! — взревел Воронцов.

— А что? Ты танец все равно не покажешь, так пойду хоть на платье партнерши полюбуюсь, — вполне искренне удивился я.

— На выступлении увидишь, — отрезал Лешка и обратился к сестре. — Иди, Даша, не слушай его.

Девушка пожала плечиками, словно извиняясь, и вышла. Эх, не была бы она сестрой мелкого демона… Усилием воли остановив смелые мечты, я перекинул чехол с костюмом через плечо и, скроив недовольную мину, молча вышел. По дороге до своей комнаты, я вынул из кармана телефон и позвонил Никите. Он ответил на третьем гудке.

— Ник, ты еще в университете?

— Закончилась последняя пара. Собирался домой.

От последних слов на сердце стало неожиданно тепло. Остапов и мелкий демон неожиданно стали для меня чем-то вроде семьи. Со статусом Даши было сложнее. Я был уверен только в одном — как сестру ее воспринимать точно не смогу.

— Оставайся там. Я сейчас приеду.

— Что-то случилось? — голос Никиты сразу стал напряженным.

— Да! Эти Воронцовы сводят меня с ума! Очень хочется кого-нибудь побить. Уж извини, но, без вариантов, это ты.

Из трубки раздался смех.

— Приезжай. Я буду в зале.

Вот для этого и нужны друзья! Довольно улыбнувшись, я оставил костюм в комнате, даже не примерив, и натянув куртку, отправился заводить машину.

Утро пятницы началось с того, что количество учащихся в учебных корпусах резко сократилось. Подготовка зала, аппаратуры, последующего банкета, освещение события в университетской газете — все это лежало на плечах студентов. Но, несмотря на это, событие приобретало грандиозный размах. Как мне по секрету сообщил ректор, к которому я стал наведываться с завидной регулярностью, на представлении должны были присутствоватьдочери его императорского величества и весь попечительский совет. Также было напечатано и продано по весьма высокой цене немалое количество билетов. Эти средства должны были пойти на нужды Университета. Также ректор заверил, так же как и Марго, что судейство на конкурсе честное и титулованность участников никакой роли не играло.

— А команда победителей получит помимо грамот еще и денежный приз — шестьдесят тысяч из личных императорских средств, — поведал мне Зябликов.

Я едва не присвистнул. Полагаю, этот приз был весьма кстати для Беркутова-младшего, который задолжал крупную сумму каким-то темным дельцам.

Конкурсанты, а их было еще десять команд, судорожно прогоняли выступления, заняв все танцевальные классы, четыре спортивных и два тренировочных зала по магии.

Нам с Дашкой Алексей категорически запретил повторять танец. Утром мы все, не сговариваясь, в одно время встретились в столовой. Даже Игнат, предпочитавший как можно реже появляться перед ребятами и жаловавший своим вниманием только Дашу, почтил нас своим присутствием на завтраке.

Выслушав скупые напутственные слова и пожелания успеха, мы погрузили вещи в машину и отправились в Университет. По дороге Никита даже умудрился взять интервью у Лешки, хотя тот был совсем не настроен на разговор. Но, наверное, за это Остапова и взяли в Университетский Вестник. Он обладал талантом располагать к себе людей и мог разговорить почти любого.

Я же ловил в зеркале заднего вида растерянный взгляд Лешкиной сестры, которая, тщетно пытаясь скрыть волнение, теребила складки клетчатой юбки. Пару раз я улыбнулся ей в зеркало, чем вызвал смущенную ответную улыбку и еще более нервные движения пальцев.

В главном зале Университета царила суматоха. Посмотреть на то, как графы, князья, баронессы и просто наследники состоятельных семей таскают декорации, аппаратуру, костюмы и тому подобное, было весьма интересно. Видимо, именно в такие моменты появлялись группы единомышленников и друзей, подобные той, что с предком Тимофея ходила в экспедицию за метеоритом.

Еще на входе в зал нас встретили две девушки, которые безошибочно определили в нас конкурсантов. Одна из них тут же увела Дашку в женские гримерные, другая, сделав знак рукой, проводила нас к мужской части. Там мы, к явной Лешкиной радости, обнаружили, что гримерки были индивидуальными. На этом этапе от нас отделился Никита, то ли высмотревший кого-то из редакции, то ли поймавший очередную жертву из участников для интервью. Мы же с Воронцовым шустро заняли расположенные рядом еще свободные комнаты.

Костюмы нам помогла заказать Марго, рекомендовавшая одну мастерскую. Конечно же, все эскизы делались в тайне, поэтому я понятия не имел, во что обрядили Воронцовых. Мой наряд был до неприличия прост: черные брюки с идеальными стрелками, белая рубашка и приталенный пиджак. Переоделся я весьма быстро. Несмотря на мои опасения, двигаться во всем этом было удобно. Проверку костюма на выносливость прервал тактичный стук в дверь. После моего разрешения войти, в гримерку заглянула симпатичная девушка в серой университетской форме и с кожаным чемоданчиком в руках. Несмотря на кажущиеся миловидность и добродушие, она решительно пресекла все мои попытки пофлиртовать, сказав, что ее ждут еще десять таких, как я, жестом велела