Егерь. Сердце стаи - Николай Скиба

Я встал и прошёлся несколько шагов к Афине, которая внимательно наблюдала за нашим разговором. Положил руку на её тёплый бок, чувствуя, как она доверчиво прижимается.

— Посмотри на то, что у нас есть. Ферма — это не просто убежище, это будущая база для создания настоящей стаи. Лина и Дамир могут стать сильными союзниками, если их правильно обучить. А Афина, Красавчик, Карц — каждый из них может стать решающим фактором в битве с друидами.

Красавчик гордо выпрямился, услышав своё имя, а Афина довольно промурлыкала под моей рукой. Режиссёр наблюдал за этой сценой, его уши постепенно перестали прижиматься к голове.

— Я не прошу тебя забыть о собратьях, — сказал мягче, возвращаясь к рыси и опускаясь перед ней на одно колено. — Прошу доверять своему вожаку. Доверять тому, что мы найдём способ их спасти, когда станем достаточно сильными. Этим мы и займёмся.

Долгая пауза. Режиссёр склонил голову набок, его глаза цвета грозового неба внимательно изучали моё лицо. Красавчик тихо подошёл и уселся рядом с нами, словно поддерживая мои слова.

Наконец рысь медленно наклонила голову, почти касаясь земли мордой — древний жест покорности. За этим движением последовала тёплая и искренняя волна извинения, окутавшая наше ментальное пространство.

— Спасибо, — выдохнул я с облегчением, осторожно коснувшись его головы.

Хоть и с явной неохотой, Режиссёр признал правоту моего стратегического мышления и важность сохранения единства стаи.

— Ты ведь не можешь связаться с ними, да? — с грустью спросил я, и брат недовольно оскалился: нет, не могу.

Но самым важным для меня именно сейчас стало то, что рысь решила загладить свою вину перед пострадавшей Афиной.

Режиссёр медленно повернулся к ней — она всё это время молча наблюдала за нашим разговором.

Огромная кошка сидела неподвижно, её хвост был плотно обёрнут вокруг лап — поза, выражающая сдержанную обиду. Когда Режиссёр сделал несколько осторожных шагов в её сторону, Афина демонстративно отвернула морду, показывая, что не намерена принимать извинения.

Режиссёр остановился в паре метров от неё и опустился на брюхо, прижав уши к голове. Он издал тихий, почти жалобный звук — что-то среднее между мяуканьем и воем. Это был призыв к примирению, который в стае диких кошек означал полное признание вины.

Афина фыркнула и ещё больше отвернулась, но её уши слегка дрогнули. Режиссёр повторил свой призыв, на этот раз ещё тише и печальнее. Красавчик, чувствуя напряжение, беспокойно заёрзал на месте.

Долгие секунды тишины тянулись, как часы. Затем Афина медленно повернула голову и посмотрела на лежащую рысь. В её глазах всё ещё читалась обида, но уже не гнев.

Режиссёр осторожно подполз чуть ближе и снова издал свой примирительный звук. На этот раз в нём не было мольбы — только искренняя печаль о причинённой боли.

Афина долго смотрела на него, затем тяжело вздохнула и медленно подошла к рыси. Она обнюхала его голову, словно убеждаясь в искренности извинений, а потом осторожно коснулась его морды своей.

Режиссёр благодарно мурлыкнул, а Афина позволила ему слегка потереться о её бок. Красавчик облегчённо выдохнул, подбежал к ним и запрыгнул на кошку, радуясь восстановлению мира в стае.

Глава 14

На следующий день я повёл Лину и Дамира к уже готовым вольерам на восточном склоне. Нужно было проверить качество работы строителей и убедиться, что каждое ограждение соответствует потребностям будущих обитателей.

— Видите эту ограду? — спросил я, останавливаясь у одного из вольеров. — Расстояние между прутьями рассчитано точно. Достаточно широкое, чтобы зверь видел всё вокруг и не чувствовал себя в ловушке.

Лина подошла ближе и с любопытством просунула пальцы в промежуток, словно пытаясь физически ощутить границу между безопасностью и свободой.

— А почему так важно, чтобы они видели территорию?

— Зверь, запертый в глухой коробке, постоянно ждёт нападения, — объяснил я, переводя взгляд на учеников. — Он тратит всю энергию на стресс. А стресс — это яд. Он не просто подавляет желание размножаться, он делает агрессию неконтролируемой и истеричной. Такой зверь в бою бесполезен — он будет либо паниковать, либо бросаться на врага бездумно, пока не выдохнется.

Дамир, который до этого с интересом осматривал поилку, нахмурился.

— Но, если они привыкнут к такому комфорту, не станут ленивыми? Не потеряют боевой дух?

Это был хороший вопрос.

— Думаешь, сытый волк — плохой охотник? — спросил я его прямо. — Нет. Сытый волк — это умный охотник. Он выходит на промысел не от голода, а от инстинкта. У него есть силы думать, выслеживать и выбирать цель, а не бросаться на первую попавшуюся добычу. Зверь, которому не нужно каждую минуту бороться за выживание, становится увереннее. Его сила становится не хаотичной, а управляемой. А боевой дух мы будем оттачивать на полигоне. Вот там они и вспомнят, для чего им даны клыки.

С дороги донёсся характерный скрип колёс и окрики погонщиков. Я прислушался — звук шёл от главных ворот долины, становясь всё отчётливее.

— Это Тимофей, — сказал я ученикам. — Прибыл караван с поголовьем.

Лина и Дамир мгновенно оживились.

— Наконец-то, — с энтузиазмом проговорила девушка.

Через открытые ворота въезжает длинная процессия повозок. Тимофей сидел на лошади во главе процессии, помахав мне рукой в приветствии. За ним тянулся настоящий зоопарк — клетки разных размеров, из которых доносились разнообразные звуки: визг, рычание, чириканье, сопение.

— Максим! — окликнул торговец, спрыгивая на землю. — Привёз твой заказ целиком. Все двадцать четыре головы в целости и сохранности. Правда, пара светлокрылов немного нервничала в дороге, но это нормально для их вида.

— Превосходно, — кивнул, обходя первую повозку и оценивая состояние груза. Клетки были добротными и достаточно просторными.

— Лина, Дамир, — позвал я, не отводя взгляда от клеток. — Сейчас увидите, как теория превращается в практику. Каждого зверя нужно осмотреть, определить его потенциал и разместить в подходящий вольер. Это не просто перетаскивание из клетки в клетку — это планирование будущего стаи.

Дамир подошёл к одной из клеток и заглянул внутрь.

— А с чего начинаем?

— С пар, — ответил я, направляясь к центральной повозке. — Каменные барсуки, земляные кроты, воздушные белки. Они станут основой популяции. Затем травяные змеи — их разведение требует особых