Обратный отсчет - Токацин

— Сеньорес, — жалобно донеслось из кабины. — У меня ж нет дозиметра! Я «чистый»?

Гедимин взялся за приборы. Маккензи хотел было его остановить, но махнул рукой.

— Все пять в генераторной, — сказал он по-северянски. — С ними Ис и Кео. Ни одного выстрела за всю дорогу!

— Сеньор Джедмин сражался, как лев! — широко ухмыльнулся Хавьер. — Чего жаль, так это прицепа. Но ничего, нам за него заплатят с процентами!

— У тебя тут всё чисто, — успокоил Гедимин Альфонсо, с тревогой наблюдающего за его действиями. — Маккензи, я вниз, к ЛИЭГам.

…Личная охрана в генераторную не полезла — видимо, решила, что так глубоко налётчики не проберутся. Гедимин видел тени в экзоскелетах в ближнем коридоре, но его сейчас волновали только ЛИЭГи.

— В местном университете не учат на ядерщиков, — покачал он головой, вспоминая драку за нелепый «реактор»; все пять ЛИЭГов исправно работали, ни один даже не поцарапался, можно было чуть расслабиться. — И дозиметры Конара им не завезли. В Саскатуне точно не сработало бы!

Маккензи хрюкнул в респиратор.

— В Саскатуне, как ты помнишь, и не понадобилось. А так — для каждой работы свой инструмент, тебе ли не знать?

— Пять ЛИЭГов? — Гедимин сощурился на «командира» и перешёл на северянский. — У тебя опять какие-то… планы?

— Кое-кому из наших нужна помощь, — отозвался Маккензи; ухмылку на лице он удержал, но глаза слегка потемнели. — Но это пока не твоя забота. В генераторах тут не шарят. Изобразить «ну никак не запускается» сможешь?..

27 сентября 08 года. Земля, Южный Атлантис, город Маракайбо

Наверху лило уже четвёртый час, и всё, не прикрытое защитным куполом и не спрятанное под крышу, превращалось сперва в болото, а потом — в мутный поток. В убежище было сухо, но Гедимин думал, что рано или поздно даже стометровый слой известняка поддастся, вода пойдёт по трещинам — а там и обшивка не выдержит непрерывного нарастающего давления со всех сторон… Но раздражал его не дождь, а неотступные охранники. Сегодня, казалось, все они перебрались в убежище.

— Наверху хоть кто-то остался? — мрачно спросил сармат, наткнувшись на Хавьера. Командир убежища, кажется, только тем был и занят, что катался по жёлобу и на транспортёрах и сновал по всем ярусам. Там и было на что посмотреть — где ещё только ставили перекрытия и стены будущих отсеков, где уже монтировали модули душевых, тянули трубы и кабели, укладывали термопластины… Где-то дошли и до «украшательств» — на створке гермоворот Гедимин увидел накладки с местным орнаментом и крупные золотые буквы «Хавьер Альварадо».

— Наверху? — приостановился «команданте». — Не беспокойтесь, сеньор, там три бронехода и треть моего отряда! Бояться нечего — такой ливень смоет любой глайд, молчу уже о дронах — взорвутся там, где взлетели!

— Нечего бояться? — переспросил Гедимин. Думал он не о ливне и даже не о «соседях». «Вепуат сегодня прилетит. А потом… потом месяц Мысли — и он пропадёт дней на шестьдесят. Или семьдесят, если с погодой не повезёт. Если выбираться к нему, то сегодня…»

— Тогда отзови свою охрану. Это мельтешение за спиной очень раздражает.

Хавьер развёл руками. Из соседнего отсека, будто там и ждал, высунулся настороженный Маккензи.

— Охрану, сеньор? Это невозможно. Когда у нас тут не было ваших реакторов — ещё ладно. Но сейчас рисковать вашей жизнью и здоровьем⁈ Кто вас заменит, сеньор, если вам оторвёт хотя бы пару пальцев⁈ Вы будете под присмотром, пока сукины дети не уймутся!

— Сколько веков они тут не унимаются? — Гедимин угрюмо сощурился.

— Джед! — Маккензи крепко взял его за локоть. — Подчиняйся команданте Хавьеру. Здесь не наш город — мы видели, что тут творится. И… куда тебя опять несёт⁈

Последнее он быстро спросил по-северянски — но Гедимину померещилось, что Хавьер прислушивается с интересом и явным пониманием.

— Вепуат, — коротко сказал он; понимание сменилось озадаченностью. «Всё-таки знает северянский. Надо будет учесть.»

Маккензи сморщился, как от резкой боли.

— Исключено, — буркнул он. — Огромный риск. В следующий раз.

— Через два месяца, — отозвался Гедимин.

— Хоть через год! — Маккензи недобро сощурился. — Повторяю — подчиняйся Хавьеру. Ты нужен здесь — и целым.

12 октября 08 года. Земля, Южный Атлантис, город Маракайбо

«Вчера что, дождя не было?» — Гедимин с недоумением смотрел на подозрительно сухую улицу. Основной поток за ночь обычно убегал в озеро, но выемок и выбоин в тротуаре «плохого» района хватало — и воду из них допивало что-то пернатое, иногда мелкое, иногда — с метровым размахом крыльев. Сегодня крылья хлопали только в парке — кто-то из Треугольника приезжал подкормить местную фауну. Издалека — с разных сторон — доносился непонятный звон.

— Buenos dias, сеньорес! — Хавьер, судя по блеску в глазах, уже успел хлебнуть алкоголя, но на ногах держался твёрдо. — Непременно вернусь к вам к полудню! И бронеходы тоже верну. Но — мне не простят, если на параде их не будет! Фончо, mi alegria, — до дождя никому ни глотка! И сам держись, — стойкость важна для мужчины!

— Так точно, команданте Альварадо, — без малейшей радости в голосе отозвался Альфонсо. Его машина стояла тут же — и Гедимин видел на экране сигма-сканера канистры и бутыли. Их было меньше, чем обычно. «Если начнут пить вечером, с дождём, — может, им и хватит. А может, Хавьер вернётся с добавкой со своего парада… Какого парада⁈»

Хавьер уже прощался с охраной в воротах; бронеходы покинули посты и выехали на чистую, отмытую от граффити мостовую.

— Давай-ка вниз, Джед, — сказал Маккензи, помахав «правителю убежища» на прощание. — У них парад, а у нас работа.

— Опять какой-то праздник? — Гедимин так и не нашёл ничего в календаре. «Может, день благодарения перенесли на двенадцатое? Вон, в Шайенне он вообще в ноябре…»

— А! День Колумба, — Маккензи махнул рукой. — Даже местные на него пьют только с вечера. Пьяными в церковь не пускают!

Гедимин мигнул.

— Церковь?..

— Храм, — Маккензи раздражённо вздохнул. — Ты что, на Равнине их не насмотрелся⁈ Звон слышал? Это храмовые колокола… в записи, скорее всего, — но, может, пара настоящих уцелела. Местные молятся богу. Он у них один, если что. А потом устраивают парад. А под дождём парадом ходить