Наследник 3 - Дмитрий Шимохин

— Милостив наш царь-батюшка, — покивал я. — Чего еще нового на Москве, а то мне не до новостей было.

— Так и приезжал бы, Андрей Володимирович, как-никак первый среди бояр, — внимательно глянул на меня Воротынский.

— Царево повеление исполняю, полк Старицкий подымаю, учусь и разведением коней занимаюсь, — поделился я с Иваном Михайлович.

— Ясно, ясно, — огладил он бороду. — Ведомо ли тебе, Андрей Володимирвич, что царь наш батюшка решил жениться? — поинтересовался я.

— Долетал сей слух, но правда ли это, мне неведомо, — медленно ответил.

— Правда, — ухмыльнулся Воротынский. Уже и посольство должно было за невестой убыть.

— Вот оно как, — пробормотал я. — И кто же невестой будет? — поинтересовался я.

— К Марии Мнишек сватается, говорят, видная дивчина. Дочь Ежи Мнишека, ты его видел на царских пирах и на охоте.

— Неожиданно, — протянул я, изображая удивление. — Так она ж веры иной, а царь наш православный.

— Значит, примет нашу веру православную, — твердо произнес Воротынский, и Склинский поморщился.

— Это чудесная новость, о женитьбе царя, — покосился я на Склинского.

— Это да, так что, думаю, как сговорятся, жди приглашения на свадьбу, Андрей Володимирович, — усмехнулся Воротынский, и я покивал.

Еще пару минут мы поговорили, и я направился со своими людьми к воротам монастыря, а Воротынский засобирался в обратную дорогу, и мы распрощались.

«Эх, посмотрел бы я на лица Хованского и Одоевского, — промелькнула у меня мысль. — Надо было спросить, кто посольство-то возглавил? Да и Ксению он неспроста сплавил, видать, чтобы лишних слухов не пошло. Теперь и мне не стоит тут задерживаться. Наверняка обо мне царю расскажут, еще бы, такая встреча. А там и Мацей прознает, и меня могут перехватить по пути в Старицу. Такое мне совсем не надо», — промелькнули мысли в один миг.

Оказавшись за воротами монастыря, я огляделся, и ко мне тут же направилась одна из монахинь, вид она имела грозный и недовольный.

— Чего еще надо? Исполним мы волю царя!

— О чем ты, женщина? Я к монахине Марфе прибыл, что до пострига была Марией Владимировной, тетка она моя.

— Ой, прости бога ради. Я тебя с этими спутала, — и она махнула рукой в сторону ворот. — А тебя я помню, ты раза два приезжал. Погоди, я сейчас сообщу Марфе о твоем приезде.

Спустя минут двадцать меня провели в столовую, где был накрыт стол с нехитрой снедью.

Мария ничуть не изменилась за прошедшее время и по-прежнему была одета в черное монашеское облачение.

— Ну что же ты раньше не приезжал, Андрей? — Тетушка встретила меня так, будто ждала не меньше года. Щеки у нее раскраснелись, руки мгновенно оказались на моих плечах. — Забыл меня совсем, князь-то наш великий?

— Ну что вы, тетушка, — я улыбнулся, стараясь разрядить напряжение. — Дела, заботы… Вы же сами знаете, время нынче нелегкое.

— Ах, занятой ты мой! Все дела, все заботы. А вот ко мне-то нельзя было заехать? Я уж вся из переживалась, благо весточку мне отправили, что признали тебя.

— Прости, тетушка, виноват! — воскликнул я, чтобы она не успела разгорячиться еще больше. — Вот уж приехал, как только смог. С поклоном да с новостями.

Она вскинула брови, но тон ее слегка смягчился.

— Ладно, рассказывай, как у тебя вышло все? Опять бояре между собой грызутся? Или царь чего удумал?

— И грызутся, и удумал. Дмитрий-то Иоаннович жениться решил.

— Да ты что! — Тетушка охнула, руки ее скрестились на груди. — И на кого это он глаз положил, что за девица? Какого рода?

— Говорят, Марию Мнишек, посольство вроде как за ней отправили, сам уж подробностей и не ведаю.

— Вот уж, — фыркнула те тушка, в голосе ее смешались досада и неприязнь.

— Так и у вас тут новостей полно, — хмыкнул я.

— Ты про Ксеньку-то? Нашли, куда ее привезти. Устрою я ей такую жизнь, — злобно оскалилась тетушка.

— И не жалко тебе девчонку? Сначала отец помер, а потом и матушку с братом убили, после игрушкой царевой была, а теперь вот постриг, — поинтересовался я.

— А меня никто не жалел! — тут же окрысилась Мария. — Али ты забыл, кто ее отец и как я здесь очутилась. А может, не помнишь, кто ее дед? И что случилась с моим отцом и твоим прадедом? Поделом ей и всей ее семейке! Наплачется она у меня еще! Еще бы Васюка Грязного вверх ногами подвесить, и совсем славно было бы, или потомков его — протянула Мария.

— Грязного? — поинтересовался я.

— Не знаешь? Так я расскажу, это по его навету отца схватили, он обыск учинил. Мол, он супротив царя Иоанна Васильевича злоумышляет и темным колдовством занимается, порчу навел на Марию Темрюковну, оттого она и померла. Дознание-то как раз Малюта и вел.

— Вот оно как, — только и протянул я, ведь подробностей событий тех лет не знал. Мария лишь кивнула, и повисла тишина.

— Я запомню, как помню и о прочих: и о Мстиславском, и о Федоре Никитиче Романове. Его, как я слышал, митрополитом Ростовским поставили.

— И я о том слышала, — со злобой донеслось от Марии.

Над столом вновь разлилась тишина.

— Ты расскажи о том, как у тебя все прошло? — нарушила тетушка тишину.

И я принялся рассказывать, даже сам не заметил, как увлекся. Выложил все, а Мария еще и мелочи разные выпытывала, наслаждаясь беседой.

— Вот оно, значит, как, полк нынче собираешь да от Москвы подальше держишься. Ну, это правильно, свои люди нужны.

— И я так подумал, — кивнул я. — Вот, тетушка, подарок тебе, — и я переставил с лавки на стол три сумки, в которых находилось семьсот рублей.

Мария тут же в них заглянул, потыкала пальцем в кошели и усмехнулась.

— Благодарю, конечно, только почто они мне тут? Мне и так хватает с села моего. Забери, — отмахнулась она.

И я внимательно посмотрел в ее глаза, у меня были мысли поделиться с ней знанием о будущем, хотя, возможно, уже предположениями. О свадьбе Дмитрия, его смерти и о том, как Шуйский воцарится, вот только я отказался от этой мысли. Мне-то тяжело