Полюс Доброты - Мила Бачурова

В первый раз, когда это случилось, Эри решила, что Мрак отошел в туалет, и деликатно промолчала. Но адапт вернулся, неся за хвост крупную пеструю птицу. Мертвую — хотя выстрелов Эри и Серый не слышали. Птица будто сидела где-то неподалеку и спокойно поджидала, пока за ней придут.

Птицу было жалко, но говорить об этом Эри не решилась. В конце концов, в Бункере она тоже ела мясо — и куриное, и кроличье, и знала, что этих животных разводят специально для того, чтобы убивать и есть.

А еще через ночь Мрак, катясь на лыжах впереди Эри, вдруг резко ускорился. Эри машинально рванула следом. Догнала Мрака не сразу, но успела заметить, как он свернул в сторону. Догнав, увидела, что в нескольких метрах от адапта замер на снегу заяц.

Мрак протянул руку. Заяц доверчиво поскакал к нему. Остановился рядом с ботинками Мрака, забавно принюхиваясь — Эри разглядела, что кончик носа у зверька шевелится. А Мрак нагнулся, поднял зайца за уши, перехватил за задние лапы и стукнул мордой о ствол ближайшего дерева. Удар был не сильным, но зверек вытянулся и обвис.

Эри вскрикнула. Мрак с вызовом обернулся. С носа зайца капала кровь.

Сзади приблизился Серый. Холодно сказал:

— Всё, готов. Сейчас мы его свежевать будем, пока не окоченел на морозе. Не нравится — не смотри.

Эри сглотнула. Завороженно глядела на тускнеющие бусинки доверчивых заячьих глаз. Ужинать в ту ночь не стала.

Адапты не уговаривали, молча поели и улеглись.

Эри тоже задремала, но проснулась от приснившегося кошмара.

Во сне она карабкалась на дерево вслед за зайцем. Потом вдруг оказалось, что не догоняет его, а убегает, и на самом деле это заяц гонится за ней. Когда перепуганная Эри обернулась, увидела, что у зайца человеческие руки. Закричала и проснулась.

— Чего ты? — Мрак, приподнявшись на локте, смотрел на нее. Серого в палатке не было — дежурил, наверное.

— Не знаю. — Эри почувствовала, что щеки у нее мокрые, постаралась незаметно вытереть. — Сон плохой приснился.

— Не хрен ложиться голодной, — пробурчал Мрак.

— Я не хочу есть.

— Ну и дура. Помрешь, кому лучше-то станет? Зайцам?

— Так нечестно, — вырвалось у Эри. — Не знаю, как ты его подманил, но это нечестно!

— Ясное дело, — кивнул Мрак.

Эри удивленно замолчала. Почему-то была уверена, что адапт начнет спорить.

— По-честному столько мяса, чтобы троим прокормиться, не набить, — глядя на Эри, серьезно объяснил Мрак. — Зверя выслеживать нужно, а это долго. Даже просто капкан поставить да проверить потом — двое суток мороки, а нам идти надо. И жрать чего-то... Кто ж думал, что так выйдет?

Эри опустила голову.

— А у нас про меня не знают, — хмуро закончил Мрак. — Никто, кроме Серого. И ты помалкивай. Ясно?

Вопрос «Почему не знают?» застрял у Эри в горле. Она вдруг четко поняла, почему. Уж Сталкер употребил бы способности сына по назначению, в этом, припомнив леденющие глаза адапта, ни секунды не сомневалась.

Эри представила лося — такого же, как спас ее когда-то, — покорно бредущим на заклание. С лосихой, с детенышами... И подумала, что Мраку, наверное, у себя в поселке жилось не легче, чем ей в Бункере.

Эри не слышала, что чувствует адапт, но, кажется, догадывалась. Повинуясь внезапному порыву, подползла к Мраку и осторожно погладила по щеке.

— Вот еще не хватало, — Мрак перехватил ее ладонь. Но хоть не сдавил, как обычно. И опустил бережно, будто рука у Эри стеклянная. Буркнул, не глядя: — Жрать-то будешь?

Эри кивнула. Когда вернулся Серый, доедала то, что осталось от зайца.

***

Эри догадывалась, что умение Мрака приманивать зверей, чувствовать их схроны и места обитания, а вместе с тем способность закрывать эмоции от ее воздействия, связаны. Но твердо решила, что не будет задавать адапту вопросов, по себе знала, как неприятно на них отвечать — будто тебя вынуждают сознаться в дурной привычке. Она научилась потрошить приносимую Мраком добычу и не спрашивала, кому принадлежит разоренные дупла и раскопанные норы.

А три ночи назад случилось то, чего так ждали адапты: сильный снегопад. Утром, когда обитатели близлежащего поселка спали за закрытыми дверями и ставнями, Серый и Мрак притащили со двора, которому не повезло оказаться рядом с дорогой, двух жирных индюшек, большой ломоть сухого хлеба — его, вероятно, размачивали, чтобы кормить птиц — и целый котелок картошки.

— Жаль, свиньи у них не водятся, — прокомментировал вылазку Серый, — ну да черт с ним, и так от пуза наедимся.

О воровстве Эри больше не заикалась. На радостях они закатили пир горой, Серый опомнился и велел экономить только на следующую ночь. Остатки добычи растягивали, как могли.

Серый начал рассказ, вероятно, для того, чтобы Эри не заснула, пока ест.

— У коня на лбу пятно, видала?

— Да, — с трудом проговорила Эри. Она глотала похлебку, не чувствуя вкуса. Просто иначе Серый бы не отстал.

Упомянутое пятно действительно видела, на красавца-коня даже в тех жутких обстоятельствах трудно было не залюбоваться. Гнедой, подтянутый, и ни единого пятнышка — кроме того, что на лбу, белого, в виде вытянутого ромба.

— Вот из-за пятна Герман придумал его Бубой назвать, — объяснил Серый. — Это карточная масть такая. Джек Бубу с жеребят растил, очень его любил. И по доброй воле не бросил бы.

— Поэтому ты решил, что та могила... — запоздало сообразила Эри.

— Ну да.

— Это не он, — подал голос Мрак, — не Джек.

Серый кивнул:

— Да. Я, когда остыл, тоже понял, что не он. К Джеку ни один сраный чужак незаметно не подобрался бы.

— Почему?

— Джек — разведчик, — объяснил Серый, — еще с отцом в отряде ходил. За сто шагов бы услыхал, что крадется кто-то.

— Джек и дитё бы не напугал, — подал голос Мрак. — Раньше бы заметил, чем девчонка его. Помнишь, как он нас по детству стебал, когда в прятки играли? Я его ни разу не нашел.

— Угу. И я... Вот, вроде, только что смотрел — не было! А он как выскочит — то из-за угла откуда-нибудь, то с крыши спрыгнет. Один раз, помнишь, из колодца выскочил, яйца ведром загораживал? — Серый засмеялся.

— Ага. Я, говорит, подольше бы просидел, да русалки достали