Осколки протокола. Суррогат реальности - Юрий Александрович Уленгов

Будто услышав мои мысли, тварь фыркнула, хрипло, как простуженный жеребец, потопталась на месте и двинулась прочь. Остальные угомонились, вернулись к работе — плести, таскать, строить. Я выдохнул. Кажется, пронесло. Рокот рядом сделал то же самое — я услышал тихий свист воздуха, выходящего через фильтры шлема. Я глянул на напарника, тот молча развел руками. Мол, ну, виноват, да. Я лишь головой качнул — бывает. Главное, не повторять такие косяки…

Мы двинулись дальше.

Диспетчерская приближалась томительно медленно. Хотелось встать и ускориться, но рисковать не хотелось. Да, если сетники ринутся, мы отобьемся, но придется отступать. А потом они будут уже наготове, второй раз нам такой финт не провернуть. Так что лучше медленно, да уверенно. Тише едешь — дальше будешь.

Двадцать метров. Пятнадцать. Десять. Пять… Добрались!

Галерея в этом месте подходила почти вплотную к будке, и я уже мог видеть дверь. Закрыта, но, надеюсь, не заблокирована — иначе придется здесь возиться, и, возможно, шуметь. А как раз шума мы и хотели избежать.

Добравшись до двери, я осторожно поднялся на колени и осмотрел ее. Рокот присел рядом, держа винтовку наготове.

Дверь — металлическая, герметичная, с толстым резиновым уплотнителем по периметру. Когда-то выкрашенная в белый, сейчас — бурая от ржавчины и грязи. Никаких кодовых замков, никакого биометрического доступа — обычная ручка. Ну хоть где-то везет.

Я взялся за ручку, глянул на Рокота. Тот кивнул. Я потянул вниз, плавно, без рывков… Ну же, давай, открывайся!

Механизм внутри щелкнул, что-то лязгнуло, провернулось. Дверь с тихим скрипом приоткрылась. Я толкнул створку, и быстро шагнул через порог. Рокот — следом. Дверь за нами закрылась с мягким щелчком.

Внутри.

Присев на корточки, я оперся о стену и выдохнул. Твою мать. Аж мышцы подрагивают от нервного напряжения!

Несмотря на большую площадь, в диспетчерской было тесно из-за многочисленного оборудования. Пульты управления тянулись вдоль стен сплошной лентой — кнопки, тумблеры, индикаторы, переключатели всех мастей. Три операторских кресла с продавленными сиденьями и облупившимися подлокотниками. Провода — везде. Пучками свисали с потолка, тянулись по полу спутанными клубками, ныряли под панели и выныривали в самых неожиданных местах.

Пахло пылью, машинным маслом и озоном. Специфический запах работающей электроники — такой обычно стоит в серверных. Или в гаражах, где чинят древние компьютеры.

Половина мониторов — мертвые, с темными экранами. Но остальные жили. Мигали индикаторы — зеленые, красные, желтые. На экранах ползли графики, сменялись цифры, подрагивали схемы. Автоматика работала. Пять лет без присмотра — и все еще работала.

Рокот осмотрелся с явным недоверием.

— Работает? Все это время?

Я пожал плечами, подходя к центральному пульту.

— Ну ведь весь этот ад чем-то управляется. ГенТек строил с запасом — видимо, рассчитывали на долгую эксплуатацию.

Рокот поморщился. Ну, да. ему сложно пока представить, что корпорация, на которую он работал, могла строить такие… Мутаторы. Ничего, пусть привыкает. его еще много открытий впереди ждет.

Центральный терминал занимал почетное место в середине комнаты — большой монитор, клавиатура под слоем пыли, панель управления с россыпью кнопок и тумблеров. Перед ним — вращающееся кресло, когда-то мягкое, сейчас — просевшее и потрепанное.

Я сел, провел рукой по клавиатуре. В воздух поднялось облако пыли, зависло в тусклом свете мониторов.

Экран светился зеленоватым. Главное меню системы — надписи на русском и английском, аккуратно продублированные. «Объект 07. Биологическая фабрика. Уровень биологической опасности: BSL-4».

«BSL-4. Высший уровень биозащиты», — заговорил в голове Симба. «Такой присваивают объектам, где работают с самыми опасными штаммами и патогенами с высокой летальностью. Эбола, оспа, геморрагические лихорадки.»…

Я хмыкнул. Видимо, производство мутантов тоже попало в эту категорию. Впрочем, неудивительно. Мутанты — штука посмертельнее эболы будет. Вот кто-нибудь слышал, чтоб в нынешней Москве кто-то умирал от эболы? Сомневаюсь. А вот из-за мутантов даже я несколько раз чуть не погиб…

Рокот подошел сзади, заглянул через плечо.

— Ты в этом что-то понимаешь?

Я пожал плечами.

— Попробуем разобраться.

Система требовала пароль администратора. Окно ввода мигало курсором, терпеливо ожидая.

Я положил руки на клавиатуру и изобразил задумчивый вид. Пальцы зависли над клавишами — для убедительности.

«Симба, твой выход».

«Принято, шеф. Сканирую систему».

Симба подключился через беспроводной интерфейс, начал сканировать защиту. На экране ничего не происходило — я просто сидел, время от времени нажимая клавиши наугад. Для достоверности. Рассказывать о Симбе Рокоту не хотелось.

Рокот отошел к окну — узкой смотровой щели, выходящей на цех. Встал сбоку, осторожно выглянул. Прикрывает.

«Стандартная защита ГенТек», — доложил Симба. — «Использую инженерные коды», — пауза. «Доступ получен», — сообщил ассистент через секунду. — «Права администратора активированы. Полный контроль над системами объекта».

На экране надпись сменилась: «Добро пожаловать. Уровень доступа: Администратор A1».

Я позволил себе удовлетворенную ухмылку.

Рокот обернулся:

— Взломал?

— Типа того, — ушел от ответа я. Рокот качнул головой.

— Раньше я у тебя талантов хакера не замечал.

— А я еще и крестиком вышивать могу… — отшутился я.

Он хмыкнул, не стал уточнять подробности. Правильно. Чем меньше знаешь — тем крепче спишь.

— И что там? есть что-нибудь полезное?

— Сейчас посмотрим.

Я развернулся к экрану, нажал ввод, и провалился в систему.

Главное меню предлагало пять разделов. Пять дверей в кроличью нору:

«Управление производством»

«Системы безопасности»

«Жизнеобеспечение»

«Аварийные протоколы»

«Мониторинг состояния»

Начал с первого.

Открылось подменю — управление биореакторами, производственные циклы, параметры среды, температурный режим, освещение камер, подача питательных растворов… Целая панель управления фабрикой монстров, разложенная по пунктам, как в инструкции к микроволновке.

Нашел список биореакторов. Таблица с номерами, статусами, текущей загрузкой.

Пролистал. Посчитал.

Реакторов было ровно сто. Изначально. В одном только этом цехе. Сейчас активны двадцать три. Остальные помечены как «Поврежден» или «Отключен».

Рокот смотрел через плечо. Присвистнул — тихо, сквозь зубы.

— Сотня?

— Промышленные масштабы, — я кивнул, не отрывая взгляда от экрана. — И это только в этом цеху. Только на этой фабрике. Можешь прикинуть, сколько всего этой дряни за пять лет наштамповать могли…

— Мать их… — выдохнул Рокот. — И это один объект.

— Один из многих. Таких по стране могло быть десятки.

Он не ответил. Просто стоял и смотрел на экран тяжелым взглядом. Я его понимал.

Вернулся в главное меню, открыл «Системы безопасности».

Подменю: освещение, сирены, камеры, контроль доступа, блокировка секторов.

Щелкнул по освещению.

Список всех осветительных приборов — основное, аварийное, прожектора, локальные лампы. Можно включать группами или все разом.

Проверил сирены.

Несколько типов — пожарные, эвакуационные, охранные. Разные частоты, разная громкость.