Осколки протокола. Суррогат реальности - Юрий Александрович Уленгов

А на мониторе прямо передо мной разворачивалась жуткая картина.

К Рокоту со всех сторон бежали сетники. Первый уже прыгнул, широко растопырив лапы и целясь товарищу в горло.

Рокот среагировал мгновенно — приклад «Питбуля» врос в плечо, винтовка коротко гавкнула, и выплянула тяжелую. пулю. Голова сетника буквально разлетелась на куски, бездыханное тело по инерции пролетело еще пару метров и тяжело рухнуло на пол.

Второй сетник атаковал сбоку, пытаясь зайти с фланга — Рокот резко развернулся всем корпусом, дал короткую точную очередь практически в упор. Тварь отбросило сильным назад, она прокатилась по скользкому полу задом, оставляя за собой широкий мокрый след и замерла.

Третий и четвертый сетник набегали одновременно с двух разных направлений, пытаясь взять Рокота в клещи…

— АНТЕЙ, ТВОЮ МАТЬ, ДАВАЙ БЫСТРЕЕ! — заревел Рокот, поливая огнем наседающих врагов.

— Сейчас, Костя. Еще секунда…

Система освещения — готово. Система оповещения — готова. Так. А сделаем мы еще вот что…

Я торопливо выделил несколько биореакторов, провалился в меню их систем… Где же оно, где оно… А, твою мать, да что я делаю?

— Симба, приготовься по команде открыть выбранные реактора!

— Готов, — отозвался он.

Рокот там, внизу отчаянно дрался за свою жизнь. Сетников вокруг него становилось все больше и больше с каждой секундой. Они методично окружали его плотным кольцом, неумолимо наседали со всех сторон одновременно… Он был вынужден постоянно отступать назад, непрерывно стреляя короткими точными очередями. На ходу ловко перезарядился, сбросив опустевший магазин прямо под ноги и быстро вставив свежий…

— Антей, мать твою!

— Готово, — удовлетворенно проговорил я, глядя на экран. — Костя, врубай фильтры костюма. Симба, поехали!

И, одновременно с командой ассистенту, я с силой ударил по клавише подтверждения запуска.

Глава 17

Освещение врубилось разом. Без предупреждения, без прелюдий — просто щелчок, и сотни ламп по всему цеху вспыхнули одновременно.

Сначала дальние ряды — длинные линии прожекторов загорелись один за другим, создавая эффект стремительно накатывающей световой волны. Потом ближние. Яркость нарастала стремительно, становилась невыносимой — весь огромный цех мгновенно залило ослепительным белым светом, режущим, безжалостным. Я сам инстинктивно зажмурился на секунду, хотя находился в относительно затененной диспетчерской за толстым стеклом.

А следом немедленно включились сирены.

Все одновременно, на полную мощность.

Пожарные, эвакуационные, охранные — каждая система звукового оповещения орала на своей уникальной частоте, на своей собственной громкости. Протяжный вой наслаивался на резкий рев, рев — на пронзительный визг. Какофония, от которой закладывало уши. Звук многократно отражался от металлических стен и бетонного потолка, усиливался резонансом конструкций, превращался в физически ощутимое давление.

Ад. Настоящий ад для любого существа с чувствительным слухом и зрением. Да и с не очень чувствительным — тоже.

— Симба, сделай что-нибудь! — прокричал я, сам себя не слыша. Это Рокоту нормально, у него шлем с активной акустической системой, а вот мне как-то не очень.

Секунда — и звуки отсеклись, уйдя куда-то на фон. Картинка тоже потеряла яркость, не теряя при этом контрастности и четкости. Нормально. С этим уже можно работать.

Сетники отреагировали мгновенно.

Твари заметались из стороны в сторону, завизжали — пронзительно, надрывно. Мутанты бились друг о друга в слепой панике, натыкались на биореакторы, на стены… Яркий свет выжигал их зрение, привыкшее к мраку — твари в отчаянии закрывали уродливые морды передними лапами, пытаясь хоть как-то защититься от нестерпимого сияния.

Один из сетников рванул куда-то вперед, и с разгона влетел мордой в бетонную колонну. Обхватил ее лапами, принялся биться о нее, словно пытаясь заглушить рвущий перепонки звук. Один удар, другой, третий… Тварь не успокоилась, пока не рухнула на пол, заливая его кровью из разбитой головы. Другой сетник бессмысленно кружил на одном месте, истошно визжа и хватая воздух когтями — будто пыталась поймать что-то невидимое.

Я позволил себе довольную усмешку, глядя на творящийся внизу хаос.

Работает. Прекрасно работает, твари ползучие. Сейчас добавим еще немного веселья…

Я вернулся к пульту, переключился на вкладку управления биореакторами. Выбрал несколько камер, тех, что ближе к центру цеха, к Узлу. Усмехнулся и нажал кнопку «Аварийный слив».

На экране замигало красным: «СЛИВ НАЧАТ. РАСЧЕТНОЕ ВРЕМЯ ДО ОТКРЫТИЯ КАМЕР: 60 СЕКУНД».

Прихватив винтовку, я выбрался из диспетчерской. Хотелось посмотреть на происходящее своими глазами, а не через наполовину ослепшие от яркого света камеры. Да и подстраховать Рокота лишним не будет.

Я вышел на галерею как раз в тот момент, когда заканчивался слив жидкости. Видимо, что-то в реакторе было неисправно: колба была наполнена примерно наполовину, когда створки дрогнули и распахнулись.

Из широкой нижней части массивного цилиндра под давлением хлынула густая зеленая жижа, быстро разлилась по грязному полу широкой лужей, потекла между конструкциями извилистыми ручейками… Стало видно содержимое реактора: несколько крупных гексаподов внутри реактора барахтались в быстро убывающих остатках зеленой среды, активно дергаясь и стучась в стены.

Камера, наконец, открылась полностью, с громким продолжительным шипением — воздух под давлением вырывался наружу. Массивные металлические створки плавно разъехались в стороны по направляющим, выпустили густые клубы горячего пара.

Первый гексапод практически вывалился из своей тюрьмы. Тяжелый, мокрый, весь покрытый слоем вязкой слизи — как новорожденный из утробы. Только этот новорожденный весил под центнер и был очень, очень негативно настроен.

Тварь медленно встала на все лапы, огляделась налитыми кровью глазами. Злая. Голодная. Еще ничего не понимающая, но уже испытывающая боль и раздражение от громких звуков и ярких вспышек. И ей было совершенно все равно, на ком их вымещать.

Гексапод прыгнул. Всем своим внушительным весом рухнул прямо в гущу осплепленных сетников, зарычал, взмахнул когтистыми лапами… Под удар попал средних размеров сетник. Панцирь твари треснул с влажным хрустом, он заверещал, подминаемый гексаподом, но вопль тут же захлебнулся в вое сирен. Тело сетника еще билось в агонии, а гексапод уже атаковал следующую жертву… Его примеру последовали и остальные твари, делившие с ним пространство биореактора.

Остальные капсулы распахнули створки почти одновременно с первой, и на свободу вывалилась целая стая очнувшись гексаподов. Мокрые от слизи, злые как черти, и ничего не понимающие… Кроме того, что творящийся вокруг ад приводит их в ярость, и ее необходимо на ком-то выплеснуть. И сетники были прекрасными кандидатурами.

Цех превратился в бойню.

Биомасса летела во все стороны. Повсюду валялись оторванные куски плоти, осколки хитинового покрова, брызгала темная кровь — или что там внутри этих тварей циркулирует… Жуткие