Обратный отсчет - Токацин

Джейн, подставив руки солнцу, с удивлением их рассматривала — кажется, приступ, и правда, ослаб.

— Что с ней? — спросил Гедимин у медика, едва глайдер взлетел. Филк хмыкнул.

— Да кто её знает. У людей стабильный геном, а так — сказал бы «ненаправленная мутация»…

— А тебе что до неё? — Хродмар зашёл к Гедимину спереди и внимательно посмотрел в глаза. — Ты, надеюсь, не… hasukemu?

Сармат молча показал ему кулак. Иджес фыркнул.

— Ремонтник всегда был по самкам нашего рода! По три штуки за раз, и то мало. Эта больная «мартышка»… что с ней сармату делать? Она вся толщиной с его плечо!

Гедимин, насупившись, отошёл к приоткрытой бойнице. К «оскорблённому» сармату никто не лез. «Солнце… как-то странно оно всё,» — думал он. «Она тогда руки тянула к ограде. И потом за них держалась. И жжёт ей руки…» В голове пыталось всплыть что-то о Равнине, но в чёткие формулировки никак не складывалось.

06 августа 02 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Шевелится! — Зунур открыл экран смарта. — Я даже заснял. Тески, нам надо быстрее работать, — эти твари вот-вот вылупятся!

На экране колыхалась небольшая, с полкулака, гроздь икры; её слизистый покров от жары уже местами затвердел и потрескался, в нём открылись щели, и за ними внутри раздутых икринок подёргивалось что-то продолговатое.

— Это Киру, — Хродмар пощёлкал по экрану передатчика, принимая и тут же сбрасывая запись. — У него ксенобиолог есть. Я скажу одно — то, что там, на медузу непохоже.

— Оно формой — как снаряд, — пригляделся Иджес. — Как раз удобно, чтобы падать в воду. Острым концом вниз, в ил, а на верхнем — щупальца…

— Чтоб их всех, и с их щупальцами, — еле слышно пробормотал Хродмар.

— К десятому полезет наружу! — донеслось из передатчика — ксенобиолог был недалеко от командира и запись увидел сразу. Все, кто был в фургоне, хором выругались. «Ни кварка мы не успеем,» — думал Гедимин, вспоминая карты Иджеса, густо усеянные насканированными кладками. «Эти твари умно придумали — раскидать икру мелкими шматками. Может, так защищаются от хищников — а тут от ликвидации…»

…К концу светового дня у Гедимина перед глазами стояли трепыхающиеся комья икры — и осы, растаскивающие их высохшие покровы себе на гнёзда. В фургоне о чём-то спорили. Гедимин долго не обращал на это внимания, но уже на выходе из глайдера кто-то из сарматов совсем распалился и толкнул другого в грудь.

— Эй! — вмешался Хродмар. — Heta! Или спать пойдёте в скафандрах!

Сарматы притихли — спать в тяжёлой защите не хотелось никому. Иджес, покосившись на Гедимина, презрительно хмыкнул.

— Учений вам бы, вот что…

— А я говорю — нельзя было, — кто-то из ликвидаторов в драку больше не лез, но спор продолжил. — Раз такая дрянь — обошлись бы «Гельтами». А такое, что планеты раскалывает…

— А сколько после «Гельта» местность чистить, ты подумал? — фыркнул другой. — Ладно ещё, если прямо на город «макак» — так лучи же летят не пойми куда, а мы потом бегаем…

— Вот я и говорю, — воодушевился первый. — Плутониевых бомб, что ли, было мало? Обязательно тащить такое, из-за чего то порталы, то ксенофауна? Прямо как «макаки», под себя нагадили…

— Да и астероид с орбиты… — вступил в разговор третий. — От плутония всё-таки много грязи. Её ветром сносит, да, но она ж не в портал проваливается! Где-то да выпадет. А астероид — чистый. Камень, он и есть камень.

— Интересно, как «макаки» додумались до плутония, — донеслось из угла мойки. — Его же на Земле сначала тоже не было. А дальше Земли им было не добраться. Никакого ирренция — а вон как «весело» было в Третью мировую! Старая Европа до сих пор вся загажена.

— Ну, это они кобальтовыми… — пробормотал Гедимин, не удержавшись. Сарматы повернулись к нему.

— Ты скажи — обошлись бы мы на войне без ирренция?

Филк-медик хмыкнул.

— Да так же облажались бы. Только Марс был бы цел.

— Ирренций — для реакторов, — буркнул Гедимин, разворачиваясь ко входному шлюзу. — Я — сразу в барак.

— Иди, — разрешил Хродмар. За спиной сармата спорили, что «грязнее» — кобальтовая бомба или ирренциевая. «Чего их разобрало?» — думал Гедимин, стараясь не вспоминать «Гекату» и горящие глаза Линкена Лиска. «Иджес опять предложил прожарить озеро? Наверное… а, hasu!» — он посмотрел на календарь. «Годовщина первого применения немирного атома. А запуск первого реактора отмечают? Никогда о таком не слышал…»

07 августа 02 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Джед! Дже… Гедимин, приём! — завопило в наушниках. Сармат сел на матрас, ошалело мигая. Побудки ещё не было — да и быть не могло, цифры на запястье показывали первый час ночи.

— Двигай к ангару с дыркой, — Маккензи не терял времени на выяснения, слышат ли его и понимают ли. — В броне, со сфалтом. Дело очень важное!

Гедимин прошёл по коридору на пальцах; он был уверен, что комендант или его напарник высунутся, и будет долгое и неприятное общение, но в комендантской даже не зашуршало. Вскоре сармат миновал закоулки промзоны и отодвинул плохо заметную в темноте створку. Внутри света тоже было немного — только на пальцах Кенена Маккензи горели кольца-светодиоды, и что-то ещё мерцало из-под тёмного капюшона его собеседника. Существо было ниже ростом, одето в мешок до пят с такими же мешковатыми длинными рукавами, капюшон был сильно вытянут и спереди, и сзади, — и за плечами пришельца (явно не сармата и даже не человека) блестели, торча из кожаной торбы, серебристые хвостовики. Их Гедимин опознал бы при любом освещении — чужак принёс твэлы. Торба, специально для них сшитая — с ячейками внутри — свисала пришельцу до пят, но держал он её легко. «Пустые оболочки,» — подумалось Гедимину. «Весят, вообще-то, немало…»

— Мастер Дим-мин! — радостно воскликнул чужак, встряхивая головой. Капюшон свалился с длинной красной морды и оголил рога.

— Хассек⁈ Ты как в портал пролез⁈ — вырвалось у Гедимина. Маккензи коротко хмыкнул.

— Времени мало, парни. Сейчас светает рано. Зимой