Резиновая чума (сборник) - Алексей Константинович Смирнов

в обществе хотя бы подобий предполагаемых кротов и убийц... то есть здесь. Поэтому и пришел, поэтому и встал. Я тоже уже стоял там, не менее натуральный. Ровно в полночь астролог ахнул, и я выступил из шеренги...Он попал в неприятное положение. Раз обещал - придется назвать, тем более что он и сам горел желанием найти шпиона. Он подозревал меня, но точно уверен не был. А тут выясняется, что да, действительно, я и есть шпион.

Снежан разыграл диалог:

"Ох! Мне открылось, ты червь и есть!"

"Поздно открылось!" - захохотал я и нанес удар.

Снежан нахмурился.

- Ну? Что вам еще непонятно? Зачем я выбросил собственный манекен из окна? Для интриги. Зачем изрезал? Для нее же. Еще вопросы?

- А ведь Пляшков заявился с ножиком и надеялся одолеть шпиона, - заметил Роман. - Все было немного иначе... Вы прекраснодушны, господин Романов, вы полны иллюзий.

- То есть как? - Снежан впервые смешался. Ствол чуть дрогнул.

- Да уж как есть. Он, пусть и верил звездам, но питал насчет вас серьезные подозрения. Цифры суть цифры, но это вотчина Арахнидде. Плюс ваша жена. Промышленный, а то и еще какой, шпионаж - все это было выгодно Пляшкову, он не стал бы вас разоблачать. Звезды правильно подсказали: шпион объявится, и это будете вы... Вы замахнулись на военный, стратегический объект. Он всячески одобрял ваши безумные планы. Ему было нужно, чтобы вас в итоге посадили. Он захватил ножик, чтобы вас не убить, только обезвредить - к сожалению, он не успел, не рассчитал. Ему бы ничего не сделали за самооборону, останьтесь вы в живых. Они с Алиной полагали, что вы наворовали уже достаточно, чтобы им безбедно существовать в вашем чудном загородном домике. А индусы в это время сами бы все тут скупили с твоей подачи... гражданин бывший директор.

Лицо Снежана стало медленно наливаться краской.

- Что ты плетешь, поганый мусор? - он шагнул вперед

Роман приготовился действовать, но замер, уловив движение позади Генерального. То был запойный вахтер, бесшумно покинувший будку. Только вместо вахтера Роман видел перед собой отца Малахию - бледного, как Конь Апокалипсиса. Священник держал на отлете пожарный топор, который снял со щита.

- Звезды рассудят нас, - процедил Снежан.

- Именно так, - сурово согласились сзади.

Роман не успел ничего сделать. Косо свистнуло лезвие, и голова Снежана со стуком покатилась по простуженному полу. Снежан сел, потом лег навзничь.

- Так вот почему так лежал Пляшков, такие кровавые полосы, - не к месту смекнул Роман. -Убийца его разворачивал, как будто тот натурально выпал из ряда.

Малахия кого-то процитировал:

- Мы должны делать добро из зла, потому что его больше не из чего сделать.

- Кто это сказал? - машинально и бездумно спросил капитан.

- Роберт Пенн Уоррен.

А голова Снежана смотрела вполне умиротворенно - он добился главного, о чем мечтал с детства: вкусил топора. За окнами выла метель.

12

Старший оперуполномоченный Мельников был для бомжей не меньшим авторитетом, чем Снежан-толстосум, у которого они бегали на посылках. А потому предпочли не заметить патрульную машину под мостом.

- Рад тебя видеть. Рад. - Дудин обнимал Романа.

Льдин привычно смотрел на отрезанную голову, воображая ее на секционном подносе, а заодно фантазируя насчет ее ответного воображения: она любовалась последним танцем Саломеи. Роль жестокой танцовщицы кое-как пыталась исполнить Соломенида Федоровна, которая полагала, что сослуживцы сейчас думают, будто она размышляет о чем-нибудь страшном для Ирода с плеткой в кукольном театре, тогда как вот она, дома, обязанная молчать, пить валидол с коньяком и метаться по комнате в халате и тапочках на босу ногу. Льдин помотал головой. Он замечтался. Никакой Соломениды Федоровны поблизости не было, и он понятия не имел, чем она занята.

Свидетель-понятой Малахия, заранее переодетый хмельным вахтером, понуро сидел на полу, и руки его были скованы наручниками. Малахия бормотал:

- Это чтобы на крест - и пострадать. Да. Пострадать. Вера - она к тому понуждает. И крест уже готов, по мою душу. Тот, что перед гаражом. Недаром Снежан все порывался его сковырнуть.

- Да опомнись, Малахия! - Роман весело толкнул его в плечо. - Никто тебя не тронет. Ты выпил, перепутал вход, вошел не в храм, а в капище. И применил топорную самооборону. Тебя немножко подержат и отпустят. Мы же договорились, слово офицера.

- Пострадать, - не успокаивался Малахия, непротивленчески кивая бородой. Из-за спины в него испуганно, для порядка целились два молоденьких румяных сержанта.

- Все будет отлично! Соломенида Федоровна расскажет нам, как услыхала шаги, уронила свисток и потеряла сознание. Она, небось, и правда сейчас не в себе. Мы вызвали ее, чтобы ввести в курс дела... Так и случилось. Вошел Снежан с намерением меня истребить, налетел на свидетеля Малахию, завязалась потасовка. Сейчас мы выволочем его куклу и распотрошим, как он поступал с остальными...

Дудин деловито подтянулся.

- Товарищ капитан, пора бы слить в Контору смежникам этих деятелей... Паульса, Блоу... Подстрекали, санкционировали, тренировали, организовывали.

- Не люблю я смежников... Но правда твоя. Эту бравую команду нашей молодости мы погоним взашей...

Тут сапожным грохотом загремели ботинки, и вошел сам глава РУВД, по званию - полковник. С отеческой усмешкой оглядел территорию.

- Вот так бы всегда, товарищ Мельников! Рубить и рубить им бошки, нуворишам нашим. Что ж - они сами копают себе могилу.

- То про него на пустыре поставлен крест, напротив завода, - подал голос Малахия, внезапно переменив мнение о назначении креста. - А он, несмышленый, грозился бульдозером...

- У него и с дрянной "Калодермой" не вышло, - презрительно сплюнул Дудин, а всезнающий Льдин, уже выспавшийся, загадочно проговорил:

- Не скажи... неспроста...

Полковник, опасаясь разглашения новости, которую приберег для персонального сообщения, расправил усы.

- Всем вам, товарищи, я объявляю благодарность...

- Служим Отечеству!

- А что до вашей "Калодермы"... готовьтесь, господа офицеры, к переезду. В Администрации дали добро, то есть новое здание для нашего РУВД. Хватит нам ютиться по трущобам.

Многоголосое "ура" прокатилось по залу. Полковника схватили и стали качать. Кому-то полковника не хватило, и он стал качать манекен Игоря Сергеевича, который вживую только еще брился, собираясь на службу.

- Не скрою - рыдали все наши этажи, - посуровел полковник, будучи восстановлен на пол. -По разным причинам... Преступник лез из кожи, но ФСБ сказала: нет! Этих детей Востока сейчас, между прочим, тоже берут,