Волшебный магазин Токкэби - Ёнгван Ю

Но Иша сделал так, как попросила Сэрин. Оказавшись в животе у Иши, бусина начала излучать белый свет сквозь рот кота. Иша медленно поднялся в воздух. Всем стало понятно, что у радужной бусины сменился хозяин. Отброшенный назад взрывной волной Дюров не смог вынести яркого света и отвернулся. Сэрин тоже слепило, но она упрямо не отрывала взгляда от кота.

Сквозь бьющий свет было не разглядеть, но Сэрин почувствовала, что Иша с ней прощается. Окутанный ярким свечением, он плавно поднялся, а вскоре устремился в небо сквозь пробивавший облака столб света. Несмотря на то что еще не стемнело, место, где исчез Иша, сверкало, словно звезда на ночном небе.

Все закончилось. «Он переродился». Сэрин вспомнила желание Иши.

«Бум!» – тишину внезапно прервал громкий звук, который заставил Сэрин повернуть голову. Это рухнул огромный паук, топтавший токкэби-великанов. А затем и все статуэтки Дюрова одна за другой начали разрушаться. На верхнем этаже словно пронесся ураган, остались только раненые токкэби и каменные осколки. На ногах держалась одна Сэрин, но и она вскоре обессиленно осела.

И тут… дверь пентхауса, которая, казалось, была накрепко заперта, начала медленно открываться. Когда она отворилась, из нее показалась огромная фигура, окруженная слугами. Из-за спины токкэби лился свет, поэтому силуэт был едва различим, но Сэрин заметила, что он преклонного возраста. И да, она без труда догадалась, кто это…

Глава 20. Сокровищница

– Старейшина Ян! – закричала Верна, едва придя в себя, подтвердив тем самым догадку Сэрин. Старейшина в сопровождении слуг приближался к ним со скоростью черепахи.

И это было неудивительно! Старейшина Ян был настолько стар, что едва мог стоять на ногах. Его лицо в старческих пятнах и морщинах ясно давало понять, сколько трудностей он пережил.

– Господин!

Токкэби запоздало опомнились и преклонили колени, приветствуя старейшину. В конце концов, не имея сил сделать еще хоть пару шагов, он тяжело вздохнул и остановился.

– Старейшина! Вам надо беречь себя.

Верна в первую очередь беспокоилась о здоровье старейшины, хотя и сама изрядно пострадала. Старейшина тепло улыбнулся и проговорил едва слышным голосом:

– Халла мор нель.

Языка Сэрин не знала, но, видимо, он сказал что-то вроде «я в порядке». Вдруг его рука засветилась, и этот свет окутал Сэрин, Верну и всех лежавших без чувств токкэби. Девушка сразу же почувствовала прилив сил. Верна, которая, казалось, никогда не сможет оправиться, отряхнула обломки и встала. Она собиралась подойти к старейшине, но сначала подбежала к дрожащему от страха Дюрову и оглушила его, хорошенько пнув по затылку, и только после этого подошла к старейшине и преклонила колено:

– Простите, я не хотела доставлять вам хлопот. Я так виновата.

Старейшина покачал головой:

– Тор б теллия. – После чего указал пальцем на Сэрин: – Пера сум канта.

Верна обернулась к Сэрин.

– Старейшина хочет на тебя посмотреть.

– На меня?

Сэрин тяжело сглотнула. Верна кивнула, и девушка подошла туда, где стоял старейшина. Он был примерно вдвое выше нее и источал такую ауру, что она не решалась смотреть ему в лицо. Сэрин склонила голову.

– Перэн моха кток чан нарха.

– Он спросил, о чем ты мечтаешь, – продолжала переводить Верна.

– Я…

Сэрин ненадолго задумалась, но на самом деле уже знала, чего она действительно хочет. Сколько бы она ни думала, не могла придумать ничего лучше. После недолгого молчания девушка сказала:

– Пусть кто-нибудь полюбит меня так же сильно, как Иша.

– Хоно?

– Старейшина спрашивает, уверена ли ты?

Сэрин, наконец набравшись смелости, встретилась взглядом со старейшиной и кивнула. Он повернул свое грузное тело, посмотрел в сторону пентхауса, протянул руку, и земля вокруг него начала слегка вибрировать.

«Щелк!» – в глубине пентхауса открылась еще одна дверь, за которой находилась комната, полная сверкающих драгоценностей, золотых и серебряных сокровищ. Там бережно хранилось столько бусин, сколько Сэрин не видела на протяжении всего времени, пока находилась здесь. Старейшина сделал легкий жест рукой, и одна из бусин, словно притянутая магнитом, прилетела ему в руку. Он опустил ее на ладонь Сэрин.

– Это ведь…

Сэрин не могла подобрать слова. Но не потому, что бусина ее поразила, и не потому, что она ей не приглянулась. А потому что выглядела она очень знакомой. Это была ее собственная бусина, которую она оставила в ломбарде несчастий, когда только прибыла сюда. На нее все еще был намотан платок в цветочек, который она всегда носила с собой. Сэрин оторвала взгляд от бусины и посмотрела на старейшину. У него было такое лицо, будто он прочитал ее мысли.

– Чамо д ракунтра.

– Он говорит, что это именно то, о чем ты мечтаешь.

Пока Сэрин стояла в растерянности, потеряв дар речи, старейшина с трудом сделал шаг и приблизился к ней. Он положил руку на бусину и пробормотал что-то на своем непонятном языке. Однако на этот раз в переводе больше не было нужды.

Прозвучали знакомые Сэрин слова:

– Дру-эп-зулла.

В помещении, похожем на ресторан, женщина мыла посуду. Судя по лицу, ей было около сорока лет, но неокрашенные, рано поседевшие волосы прибавляли ей возраста. Она мыла посуду, не разгибая спины, будто куда-то спешила. В этот момент вошел похожий на начальника пожилой мужчина.

– Говоришь, сегодня у нее церемония зачисления? Можешь закончить работу. И поторопись.

Женщина как раз сполоснула последнюю тарелку и быстро сняла резиновые перчатки. Она поблагодарила начальника и уже собиралась выйти, как он ее остановил и протянул белый конверт.

– Возьми, здесь немного. Просто считай это бонусом за твою работу. Хотя бы купишь новые носки.

Она посмотрела на свои ноги. Из-под изношенных тапок виднелись носки, которые были снова в дырках, несмотря на то что их уже несколько раз штопали. Женщина горячо поблагодарила начальника и вышла из кухни. На ходу снимая фартук и хватая сумку, она столкнулась с другой сотрудницей, которая только что закончила обслуживание зала.

– Поосторожнее, тетя.

Она несколько раз извинилась перед сотрудницей, которая была намного моложе, и вытерла испачканную едой одежду влажной салфеткой. Не оттерев пятно до конца, она еще раз взглянула на часы и выбежала из ресторана.

Женщина направлялась в старшую школу. Над главным входом висел плакат: «Тридцать седьмая церемония зачисления учеников», другой плакат был заполнен названиями университетов, куда поступили недавние выпускники. По тому, что огромный плакат полностью исписан, следовало, что в этой известной школе собрались одаренные дети. Проходя через главные ворота, женщина неосознанно поправила свою одежду.

Спортивная площадка перед школой превратилась в автостоянку: на ней в ряд были припаркованы люксовые зарубежные автомобили, которые редко увидишь на улицах. Видимо, женщина пришла позже всех, так как из машин никто не выходил. Она поспешила в актовый зал, где проходила церемония зачисления. К счастью, мероприятие еще не началось, и она увидела вдалеке ту, кого искала. Женщина неотрывно смотрела на ученицу с короткой стрижкой каре. Торопливо протискиваясь к ней сквозь толпу, она услышала отрывок разговора.

– Твои родители не пришли? – спросил мужчина, видимо, классный руководитель. Ученица с каре, смутившись, покачала головой.

– Они сейчас за границей.

Сразу поняв, что это ложь, мужчина не стал больше допытываться. Он просто похлопал ее по плечу. Не в состоянии подойти ближе, женщина остановилась. Кто-то, проходя мимо, задел ее плечом, но она, словно манекен, не могла пошевелиться. Вскоре объявили о начале церемонии. Она на мгновение заколебалась, но в конце концов покинула зал. Своей дешевой сумкой женщина прикрывала пятно от супа из кимчхи[7] на одежде.

Вместо того чтобы сразу пойти домой, женщина направилась в ближайший банк. В это время здесь почти никого не было, поэтому она даже не стала брать талончик, чтобы занять очередь. Она протянула в окошко деньги на новые носки, которые получила