Тренировочный день 6 - Виталий Хонихоев

— Завидую я тебя, Ясь. — тянется пятерней к затылку Бульба: — с такой кралей в город идешь. Смотри у меня! Не опозорь честь «бортпроводников»! Ежели чего попросит, так старайся не за честь, а за совесть! Понял⁈

— Д-да! — поспешно кивает высокий Ясь. Кивает так сильно и так быстро, что кажется будто у него голова вот-вот отвалится от такого кивка.

— Не дай бог там накосячишь! — напутствует их Бульба. Глядя на то, как высокий Ясь начинает то краснеть, то бледнеть, Катя прикусывает губу, задумав шалость. Она крепче обхватывает руку Яся, прижимаясь к нему всем телом, так, чтобы он смог почувствовать упругость…

— Ээ… что вы делаете? — мямлит Ясь, не поднимая на нее глаз.

— Как что? Мы же парочка? По крайней мере должны изображать парочку. — мурлычет Катя, чувствуя, что у нее начинает подниматься настроение, испорченное после матча: — вот я и изображаю. У меня хорошо получается, дядько Бульба?

— Ой, боюсь, что слишком хорошо. — вздыхает Бульба: — наш Ясь ищщо нецелованный, мальчик-колокольчик. Ты уж с ним помягче.

— Да что вы такое говорите, Тарас Викторович! — вскидывается Ясь: — как не стыдно! Еще как целованный! У меня даже девушка была! Однажды!

— Даже целованный? Какой развратник. –расплывается в улыбке Катя, настроение у которой окончательно улучшилось. Она прижимается к крепкой мужской руке и тянет его за собой.

— Ну все, я пошла. Яся отпущу в городе… а может и не отпущу! — она машет «бортпроводникам» рукой: — чао, персики!

Они выходят из коридоров в общий холл, где полным полно народу, хотя матч закончился полчаса назад. В Москве бы уже и трибуны опустели бы, только уборщицы по рядам прошлась бы, собирая мусор и все. Куда уехал цирк, в какие города… ее всегда поражал этот контраст между полными трибунами, шумом и криками, воздухом, насыщенным эмоциями и пустым пространством после игры. Даже не верится, что вот только что тут все бурлило и кипело, а сейчас — тишина и пустота, даже если крикнешь — крик уйдет в пустоту. Но в этом странном городе, кажется, все только началось — народ стоит и никуда не собирается уходить, все разговаривают со всеми, прямо народное вече в Древнем Новгороде. Стоят кучками и говорят, говорят, говорят, причем разговоры эти не ограничиваются только своей кучкой, своей компанией — люди перекидываются словами от группки к группке.

— … не ты видел? Видел? — тычет под нос своему собеседнику мужчина в кургузом пиджаке свою пятерню: — вот как она так, а? Я тебе говорю, Кайзер лучшая либеро области! Че вы все с Лаской носитесь⁈

— Ты на Светку-то не гони… — гудит в ответ его собеседник, высокий мужчина в круглых очках: — слов нет, Железная Кнопка хороша, но Светлана Григорян сегодня тоже себя бы показала. Это командная игра и…

— … нет, вы видели эту стерву Железнову⁈ Поделом ей!

— … если бы не Волокитина…

— … кто сказал что вне игры? Судью на мыло! Кто там судья был-то? Семен Аркадьевич? Не ну Семена Аркадьевича на мыло…

— … чистый заступ! Но… — сквозь гул и шум, висящий в холле Катя вместе с сопровождающим проталкивается к выходу. Странный город, думает она, странные люди. Матч закончился, расходитесь уже по домам, чего вы тут торчите-то? И ладно поклонники, этих она за версту видит, у тех глаза горят, вон как у высокого Ясика, а эти же просто зрители, зеваки. Обычные болельщики, без фанатизма, такие не будут брать билеты черте куда в Мухостранск, лишь бы быть рядом с любимой командой. Не будут бегать за водой и салфетками, не будут таскать багаж или там вызывать такси. Но поди ж ты — не расходятся…

— Ясик, как у тебя полное имя-то? — бросает она через плечо.

— Ярослав. Родители так назвали. — говорит «бортпроводник», словно извиняясь: — древнее русское имя.

— Ярослав. — она катает имя на языке: — Ярослав. Мудрый? Тот который Великий Князь? Который объединил всех и Русь крестил? Еще завоевал кого-то?

— Крестил Русь Владимир.

— Ну извини, что перепутала. — на самом деле Катя прекрасно знала кто крестил Русь и когда, у нее по истории всегда стояла твердая пятерка. Зачем она дурочкой прикидывается? Неужели подсознательно кокетничает с этим Ясиком? Да не, чушь собачья. Конечно, она сейчас без пары пока, но и искать себе кого-то среди «бортпроводников» — не вариант. Ничего хорошего от такой связи не жди. Вот как тренеру нельзя со своими подопечными спать, так же спортсменке нельзя с фанатами путаться — только хуже будет.

Они проходят через холл, проталкиваясь через толпу, наконец выходят в двери. Катя оглядывается. Маскировка работает, никто не обращает на нее внимание, просто еще одна болельщица, вон сколько их тут. Хотя конечно, мужчин больше, намного больше. Она еще раз осмотрела себя — джинсы, футболка, короткая джинсовая жилетка, красно-синяя кепка с эмблемой ЦСКА. Ничем она не выделяется… разве что джинсовая жилетка слишком вызывающа для провинции… или нет? Вон там стоят девчата, о чем-то между собой говорят, там одна в таком же наряде, практически один-в-один. Был бы это светский вечер, бал для Золушки — она бы наверняка почувствовала укол ревности, но когда задача слиться с толпой, то такая вот встреча означала что она все правильно просчитала.

— Ладно, Ясик. — она поворачивается к своему сопровождающему: — дальше я сама. Сабине скажи, что вечером буду.

— Но… а как же? То есть… — высокий Ясик тушуется, пытаясь что-то сказать, но она его не слушает. Тысячу раз она слышала все это — и что небезопасно и что мало ли что может в незнакомом городе произойти и где ее потом искать… тысячу раз она слышала это. Да что с ней может произойти в родной стране? Тренер, конечно, недоволен, но на то он и тренер… носится с ними как будто они дети, а он — воспитатель в детсаде на прогулке. Это раздражает, и так ей повсюду барьеры и рамки расставили, будто на поводке ее держат, то нельзя, этого нельзя. Нельзя нарушать режим, нельзя поздно ложиться и поздно вставать, потому что разминка, потому что организм должен вставать с первыми лучами солнца, иначе не покажешь результата. Нельзя есть что хочешь, меньше шоколада, а уж булочки и вовсе