Я Князь Галактики - 1 - Дмитрий Николаевич Коровников

Планета-машина с населением в сотни миллиардов. Неудивительно, что все считают это место уродливым. Если бы меня спросили, хочу ли я здесь жить, я бы ответил «нет» так громко, что услышали бы в соседней галактике.

В день церемонии меня поджидал сюрприз. Я примерял парадную форму — между прочим, жутко неудобную штуку, — когда в комнату ожидания ввалились четыре человека. Две пары, выглядящие лет на двадцать по земным меркам.

Один из мужчин расплылся в улыбке:

— Давно не виделись, Алекс!

— А ты кто? — спросил я, искренне не понимая.

В комнате повисла такая тишина, что было слышно, как муха пролетела. Мужчина попытался спасти ситуацию:

— Д-да, понимаю, мы давно не виделись. Может, я слишком изменился?

— Нет, серьезно, — повторил я. — Кто вы, черт возьми, такие?

Я подумал, что это те самые «родственнички», которые вылезают из всех щелей, когда у тебя появляются деньги или слава. Как тараканы, только хуже — тараканов хотя бы можно дихлофосом вывести. Что-то в них было смутно знакомое, но я никак не мог вспомнить что именно.

Пока все четверо корчили странные рожи, я повернулся к Афине:

— Афина, ты их знаешь?

— Хозяин, — терпеливо пояснила она, — перед вами ваши родители, а за ними — бабушка и дедушка.

Родители? А, точно, у меня же были родители. Те самые уроды, которые слили на меня все долги и свалили в столицу. Я почувствовал, как во мне поднимается праведный гнев.

Отец — Бартоломей — откашлялся:

— Похоже, ты наконец вспомнил. Конечно, мы не виделись сорок лет, но не узнать родного отца... Я немного шокирован.

Да неужели? А я шокирован, что ты вообще помнишь о моем существовании, папаша.

Мать — Элеонора — нервно рассмеялась:

— Ох, Алекс, хватит шутить! Кстати, ты всё еще таскаешь с собой этого андроида? Ту самую, что я подарила? Ты же понимаешь, что во дворец нельзя приводить эти... штуки?

Штуки? Я почувствовал, как моя челюсть начинает дергаться. Бабушка с дедушкой — два хорошо сохранившихся пенсионера, выглядящих моложе меня, — поддакнули:

— Мы впервые встречаем внука, а он приволок с собой андроида во дворец! Это же позор!

— Ты уже взрослый, выбрось её наконец, — добавил дедушка. — Подумай о репутации дома Амато!

Репутации? Серьезно? Вы слили на меня долги размером с ВВП небольшой страны, а теперь беспокоитесь о репутации?

Афина опустила голову:

— Я подожду снаружи...

— Стой где стоишь, — приказал я. — Итак, дорогие родственнички, чего вам надо? Только давайте без сантиментов, сразу к делу.

Они переглянулись и перешли в атаку:

— Мы слышали, ты получишь крупную награду. Ты ведь можешь повлиять на то, как её распределят? Понимаешь, у нас тут небольшие долги...

— Жизнь в столице такая дорогая! — подхватила мать. — Было бы чудесно, если бы ты увеличил ежегодные выплаты.

— Я уже заказал у ювелира новый комплект, — добавил дедушка. — Рассчитываю на тебя с оплатой!

— Какой у меня заботливый внук! — умилилась бабушка.

Я смотрел на этот цирк с конями и чувствовал, как во мне закипает ярость. Эти паразиты разорили наши владения, повесили на меня астрономические долги, а теперь еще и денег просят? Да они совсем охренели!

— Афина, — сказал я спокойно, — как вернемся домой, обрубаем все связи с этими... родственниками.

— Но князь Алекс, это же ваша семья! — попыталась возразить она.

— Мне плевать.

И это правда. Моя настоящая семья осталась в прошлой жизни, а эти люди для меня никто. Давить на семейные чувства бесполезно — я же злодей, помните?

Я сделал официальное заявление об отречении от семьи прямо там, в присутствии придворных. Воцарившаяся тишина была просто оглушительной.

— Придется ли мне платить их долги? — спросил я у Афины.

— Формально нет, но вас могут преследовать кредиторы и коллекторы, — предупредила она.

— Черт. Это будет проблемой.

Все вокруг выдохнули — видимо, решили, что я передумал. Как бы не так.

— Надо пересмотреть суммы выплат перед разрывом, — предложила Афина. — Иначе это может повредить вашей репутации.

Хотелось послать их всех куда подальше прямо сейчас, но похоже, даже злодеям приходится соблюдать приличия.

— Готовь документы. Чем быстрее мы от них избавимся, тем лучше...

***

Снаружи дворца, прислонившись к стене, тяжело дышал изможденный мужчина. Янус выглядел так, будто пробежал марафон в пустыне без воды.

— Всё из-за него... — прохрипел он. — Всё из-за этого проклятого Алекса Амато!

Его голос был едва слышен. История с Грязным Булем отняла у него почти все силы — пришлось срочно сваливать в другое измерение. А теперь еще и благодарность Алекса высасывала из него последние соки. Как вампир, только хуже.

— Как он вообще смог победить Грязного Буля? — недоумевал Янус. — Того невозможно было разрубить! Откуда он взял этот чертов меч?!

По плану Алекс никак не должен был найти это оружие. Янус страдал не только от переутомления, но и от постоянно растущей благодарности Алекса, которая жрала его энергию как термиты древесину.

— Не прощу, — процедил он сквозь зубы. — Никогда тебя не прощу, мелкий засранец!

Собрав остатки сил, Янус поковылял к комнате с родственниками Алекса. Он брел по дворцовым коридорам как привидение, и никто его не замечал — удобная способность для всякой нечисти.

В комнате четверо уродов изучали электронные документы с кислыми минами.

— Это всё твоя вина! — орал Бартоломей.

— Моя?! — взвизгнула Элеонора. — Это ты его избаловал!

Документы, подготовленные Афиной, гласили: никаких контактов в обмен на увеличение выплат. По сути, откупные. Эти четверо думали только о том, как выжать побольше денег из успеха Алекса. Настоящие паразиты.

Янус улыбнулся, несмотря на боль:

— Эти четверо идеально подойдут. Семейные распри — классика жанра. Алекс, твоя собственная семья станет твоей погибелью!

Черный дым поднялся с Януса и окутал четверку. В его текущем состоянии это было всё, на что он был способен.

Дедушку вдруг осенило:

— Точно! Проведем процедуру смены главы дома! Всё, что построил этот сопляк, станет моим!

— Гениально! — захлопала в ладоши бабушка. — У меня есть подруга во дворце, она поможет с документами!

Бартоломей оживился:

— И подготовим нового наследника. Алекс сыграл свою роль.

Элеонора пожала плечами:

— Ладно, ради