Я Князь Галактики - 1 - Дмитрий Николаевич Коровников

сбился со счета! В этом главное отличие между вами и вашим сыном. Он делает, вы только трепитесь. Кто из вас полезнее Империи? Думаю, ответ очевиден даже вашему атрофированному мозгу.

Бартоломей попытался возразить, но министр поднял руку:

— На вашем месте я бы хорошенько подумал, прежде чем продолжать. Вы же хотите спокойно прожигать жизнь в столице, верно? Было бы... печально, если бы с вами что-то случилось. Например, если бы вы споткнулись. О нож. Двадцать три раза. Случайно.

Угроза была настолько прозрачной, что даже Бартоломей её понял. А он, напомню, не блистал интеллектом. Папаша выскочил из кабинета так быстро, что оставил за собой дымящийся след на ковре.

Министр проводил его взглядом и покачал головой:

— Бум среди мелкой знати в последнее время... — пробормотал он. — Размножаются как кролики, а мозгов как у амебы. Как у такого дегенерата мог родиться гений? Генетика — загадочная штука. Или мать нагуляла. Надо проверить.

Алекс Амато оживил мертвые земли, разгромил пиратов и стал любимцем народа. Гений политики, мастер боя, образцовый аристократ. Да еще и налоги платит! Чудо, а не мальчик. Министра это одновременно радовало и беспокоило. Такие острые клыки однажды могут вцепиться в горло Империи.

Не то чтобы Империя проиграет — у них достаточно огневой мощи, чтобы стереть в порошок половину галактики. Но зачем лишние проблемы? Гораздо лучше, если мальчик останется лояльным. Аристократ, который платит налоги и выполняет приказы — влажная мечта любого министра финансов.

— Менять его на этого имбецила? — фыркнул министр. — Да я скорее себе яйца отрежу ржавой ложкой. Лучше направим князя Алекса на службу Империи. Умно, с налогами, без головной боли.

Он открыл документ о награде за пиратов. Интересная деталь — Алекс отказался от денег. Вместо этого попросил засчитать их как уплату налогов и разрешение купить флагманские линкоры. Умно. Чертовски умно. Парень мыслит на три хода вперед.

— Пока андроид предан хозяину до последнего болта, родители бросают сына ради денег... — вздохнул министр. — Что за времена настали. Впрочем, — добавил он, возвращаясь к работе, — времена всегда были дерьмовые. Просто раньше не было андроидов, а предавали по старинке — ядом в вине или кинжалом в спину.

***

Люксовый номер в одном из самых дорогих отелей столицы. Цены здесь такие, что обычный человек, увидев счет, получил бы инфаркт, инсульт и еще парочку болезней в придачу. Я лежал на коленях у Афины, которая сидела на кровати, и размышлял о превратностях судьбы. Ну и о вечеринках. В основном о вечеринках. Особенно о той, с ведрами. Я до сих пор не понимаю, КАК можно танцевать с ведром на голове.

— Я устал, — признался я. — И окончательно запутался. Что вообще такое вечеринка в этом чертовом городе? Это какой-то особый вид извращения?

Я посещал их каждый день, и теперь серьезно сомневался в адекватности местной элиты. И в определении слова "вечеринка". И вообще во всем. Вечеринки были всякие: странные, очень странные и "мама, забери меня отсюда, мне страшно". Я пробовал блюда из существ, которых не смог бы описать даже под пыткой. Одно из них, клянусь, подмигнуло мне перед тем, как я его съел. А на одной вечеринке подавали что-то, что пыталось сбежать с тарелки. Официант заверил, что это деликатес. Я до сих пор не уверен, ел я его или оно ело меня.

Но больше всего меня поразила вечеринка в ведрах. Не в масках — в ведрах! На головах! Металлических ведрах! Кто, черт возьми, это придумал? И главное — зачем?! Какой больной ублюдок проснулся утром и подумал: "А не устроить ли мне вечеринку, где все будут с ведрами на головах?" Хотя признаю, ведра открыли для меня новые горизонты абсурда. Теперь я знаю, что можно танцевать танго с ведром на голове. И что ведро удивительно улучшает акустику, когда кричишь "КАКОГО ЧЕРТА ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?!"

Кстати, лежать на коленях у Афины было очень приятно. Как на эргономичной подушке с подогревом и функцией массажа. Премиум-класс, так сказать. В этот момент она заговорила:

— Вы почти достигли совершеннолетия. Я служу вам уже более сорока пяти лет.

— Ага, — кивнул я. — Время летит, когда тебя не пытаются убить пираты. Или отравить. Или подставить. Или... блин, у меня опасная жизнь.

По меркам моей прошлой жизни — целая вечность. Я бы уже дважды помер от старости. Но здесь это пролетело как один долгий, странный, местами психоделический уикенд.

— Хозяин, — внезапно сказала Афина тоном, от которого у меня похолодело в животе, — я не думаю, что мне следует оставаться с вами.

— Что?! — я резко сел, чуть не свалившись с кровати. — Это еще почему, черт возьми?!

— В Империи сильны предрассудки против андроидов. Моё присутствие вредит вашей репутации. Вам нужна человеческая женщина рядом. Желательно из хорошей семьи. С большой грудью. И широкими бедрами для деторождения.

Я почувствовал, как во мне поднимается знакомая ярость. Та самая, которую я испытывал к бывшей жене. Та самая, от которой хочется крушить мебель и орать матом.

— Это что, блядь, шутка такая?! — я вскочил на ноги. — Первоапрельская хрень?!

— Нет.

— СЕРЬЕЗНО?!

Воспоминания нахлынули как цунами из дерьма. Жена, которая клялась в вечной любви, целовала меня в лоб, когда я болел, а потом свалила к качку с тачкой. Её смех надо мной вместе с новым хахалем. "Неудачник", называли они меня. В этот момент я готов был придушить кого-нибудь голыми руками. Желательно медленно.

— Так и ты меня бросаешь?! — заорал я, чувствуя, как горло сжимается от обиды. — Тебе так противно со мной?! Я настолько отвратителен, что даже андроиды не выдерживают моего общества?! Даже роботы от меня бегут?!

Афина отчаянно замотала головой:

— Это неправда! Время с вами — счастливейшее в моей жизни! Каждый день был как подарок! Но я должна уйти ради вашего блага. Я найду достойную преемницу...

— Да иди ты со своей преемницей! — рявкнул я. — Засунь её себе в USB-порт! Ты уходишь из-за каких-то дурацких предрассудков кучки напыщенных идиотов?! Это приказ — оставайся со мной! Ты создана выполнять приказы! Это твоя программа! Твой долг! Твоя чертова работа!

Афина мягко улыбнулась:

— Если таков ваш приказ, я подчинюсь.

— Вот и славно! — я вытер предательские слезы, размазывая их по лицу. — И не смей больше даже думать о