Печать пожирателя 9 - Илья Соломенный

— Марк, — Лейла внезапно схватила меня за рукав, — Смотри.

Я поднял голову.

Стены и потолки здесь были покрыты не иероглифами — а лицами.

Сотни, тысячи крошечных ликов, вырезанных в камне. Их рты были открыты в беззвучном крике. Такие живые… Словно…

— Это… — Джамал отшатнулся.

— Жертвы, — закончил я, — Которые когда-то были такими же дибилами, сунувшимися в эту гробницу… Чья она?

— Никто не знает… Жена шейха и пыталась это выяснить.

Я зашагал дальше, стараясь не обращать внимания на сотни и сотни вмурованных в стены и потолок лиц. И не говоря своим спутникам о том, что под каменной «глазурью» большая часть магов всё ещё жива…

Это было не украшение, не предупреждение.

Питательная среда.

Проклятие кормилось ими. Оно не лежало в одном месте, как я думал изначально. Оно разрослось.

Как плесень.

Как инфекция.

За годы заточения в гробнице оно заполнило каждый камень, каждый проход.

И теперь лабиринт смотрел на нас глазами этого проклятия.

А мы… Судя по всему, шли прямо в его гнездо.

Тишину разорвал хруст.

Каменные лица на стенах шевельнулись.

— Назад! — я рванул Лейлу за руку, оттаскивая её от стены, как вдруг из трещин хлынул зелёный туман.

Он сгущался на глазах, дробился на десятки фигур, принимая форму то скорпионов с человечьими руками, то змей с десятком глаз, то скарабеев с ногами-клинками, то просто бесформенной массы с щупальцами.

— Оружие! — закричал кто-то из солдат позади.

Выстрелы эхом разнеслись по лабиринту. Пули прошли сквозь туман, не причинив ему вреда, и тут же первый боец рухнул на колени, задыхаясь. Зелёный дым втянулся в его рот, нос, уши — и через секунду глаза бойца вспыхнули тем же ядовитым светом.

— Бегите! — завопил капитан.

— Стоять! — рявкнул я, — Бейте воздушными потоками из амулетов, не подпуская к себе дым! Заражённых — немедленно убивать! Двигайтесь к выходу, организованно, и ждите там!

И тут лабиринт ожил.

Пол под ногами вздыбился, выбросив вверх каменные шипы. Один из солдат не успел отпрыгнуть — каменное копьё пронзило ему бедро. Он закричал, но крик тут же оборвался, когда туман обволок смуглого бедолагу, как паутина.

— Держать строй! — рявкнул я, но паника уже сделала своё дело.

Отряд рассыпался.

Кто-то побежал назад, к выходу, кто-то — в боковые коридоры, но лабиринт менялся, смыкая проходы за их спинами.

Идиоты… Нахрен они вообще мне тут были нужны⁈

— Чёрт! — Джамал ударил посохом по полу, и каменная стена взметнулась, отсекая часть тумана, — Они не понимают, что бежать бесполезно!

— А ты умнеешь на глазах, здоровяк, — согласился я, мощным импульсом снося рухнувшую перед нами перегородку, и высасывая часть тумана, снова принявшего вид скорпионов.

Это были всего лишь небольшие части проклятья, так что с ними удавалось справиться легко.

Пока…

— Они просто хотят жить, — Лейла прижалась к стене, её третий глаз бешено вращался, сканируя пространство, — Марк, что мы будем делать?

— Пусть солдаты бегут. Ещё не хватало носиться за ними по этим подземельям, — махнул я рукой, — Нужно найти источник проклятья.

— Ты можешь это сделать?

Я молча выпустил наружу свои энергожгуты, но быстро понял, что проклятье было везде. Оно пульсировало в стенах, сочилось из потолка, поднималось из-под пола.

— Нет! — я высосал очередную тварь, попытавшуюся добраться до меня, — Оно разрослось, как грибница! Нужно найти первый след!

— А если его уже нет? — Лейла отпрыгнула от щупальца, вырвавшегося из стены.

— Должен быть! — я вцепился в энергетику ещё одной твари и принялся отделять некоторые её структуры от общего фона.

Но это было как искать иглу в стоге сена — когда весь стог пытается тебя убить.

Камень под ногами снова дрогнул — и вдруг раскрылся, как пасть.

Я едва успел отпрыгнуть, но один из оставшихся солдат провалился вниз с коротким вскриком.

— Нам нужно отступать! — Джамал отбивался посохом, но его движения становились медленнее.

— Да охренеть же! — я резко развернулся, — Мы идём вперёд.

— Ты с ума сошёл⁈

— Именно там, в глубине, где эта хрень сильнее всего, и будет источник!

Лейла взглянула на меня всеми тремя глазами — и вдруг кивнула.

— Звучит разумно.

Откровенно говоря, мне было плевать на её согласие. Я хотел только одного — поскорее закончить дело и вернуться в Александрию. И хрен что меня остановит!

Разведя руки в стороны, я разорвал энергожгутами зеленоватый туман перед собой — и шагнул в очищенный проход.

Я шёл по лабиринту, время от времени потроша очередную частицу местной магии, и раз за разом след становился всё ярче, отчётливее!

Однако чем глубже мы забирались — тем больше проклятий становилось вокруг… Иногда я уже не успевал потрошить частицы проклятия (не говоря уже о «защищавших» меня Лейле и Джамале) — приходилось то и дело защищаться и отгонять от нас мерзкую магию…

Проклятье сжималось вокруг нас, как удав. Каждый шаг вперёд давался тяжелее — зелёный туман густел, превращаясь в липкую паутину, цепляющуюся за кожу, за одежду, за самое дыхание.

— Так дело не пойдёт! — психанул я в моменте, вытянул перед собой руку с родовым перстнем, и мысленно залез в хранилище Бунгамы, — Мунин!

Перстень вспыхнул ледяным огнём, и чёрный вихрь вырвался наружу, кружась, как торнадо. Он собрался в ворона, но я тут же послал ему мысленное разрешение на принятие второй формы.

— КА-А-А-АР! — обрадовался питомец.

А затем воздух затрещал, и ворон начал меняться.

Он резко увеличился. Кости хрустели, суставы выворачивались с противным скрипом. Лапы вытягивались, превращаясь в изогнутые, хищные конечности с когтями, впивающимися в камень. Крылья распадались, формируя тонкие, костлявые руки с пальцами, скрюченными, как у древнего скрипача.

А потом он встал.

Мунин повернул ко мне голову — уже не совсем птичью, но и не человеческую. Перья торчали, как взъерошенные волосы, а клюв щёлкнул, обнажая ряды мелких, острых зубов. Но самое жуткое были его глаза — огромные, угольно-чёрные, бездонные. Они смотрели на меня, не моргая.

— Ешь, — усмехнулся я, — Сколько сможешь.

И мой питомец не заставил себя ждать.

Он рванулся вперёд, как демон из кошмара, и его клюв раскрылся неестественно широко. Первое же щупальце проклятия он схватил, как спагетти, и всосал с хлюпающим звуком.

— Что за чёрт… —